Инстинкт охотника

15

Селена как раз возвращалась домой с очередной работы моделью в университете, когда направила свою Веспу к почтовым ящикам на углу, через три дома от дома, который она снимала со своими соседями Линдой и Полом. Была весна, и туман еще не начал свое томное шествие по улицам. Соседи Селены либо только что вернулись домой, либо застряли где-то в пробке. На улице было тихо, и воздух пах свежестью и зеленью, похоже на свежескошенную траву и цветы, как будто она стояла посреди леса, а не в маленьком тупичке в долине Хейс.

Она сняла шлем, и ее длинные черные волосы рассыпались по плечам. Она встряхнула волосами и провела по ним пальцем, чувствуя себя глупо, как будто она воссоздавала сцену из какого-то фильма, где старлетка с идеальными волосами и макияжем, одетая как крутая байкерская цыпочка, снимает шлем без особой причины и стоит там верхом на байке, размахивая волосами. Тот факт, что Селена сидела верхом на скутере, делал все это еще более нелепым.

Она вставила ключи в замок и открыла свой маленький почтовый ящик. Ей пришлось сильно постараться, чтобы не завизжать. Она сразу узнала почерк на простом белом конверте. Среди рекламных листовок, купонов, неоплаченных счетов и рекламных проспектов супермаркетов лежало письмо от Джозефа Майлза. Она разорвала крошечный конверт и прочла все письмо прямо там, у почтового ящика.

Джозеф никогда не писал длинных писем. Это было самое странное в нем. У нее было две подруги, которые переписывались с заключенными, и обе они регулярно получали письма длиной не менее десяти страниц. Джозеф Майлз редко писал больше страницы. Он сказал, что это было потому, что все, что он хотел сказать, было бы сильно отредактировано охранниками или уничтожено прежде, чем это когда-либо достигло бы ее. Но она никогда не получала письма, которое было бы отредактировано. Она знала, что они редактировали письма, которые она посылала ему, но не думала, что его письма тоже могут редактировать. Она не сомневалась, что они прочитали их и передали бы любые компрометирующие показания, которые он мог бы сделать начальнику тюрьмы или даже окружному прокурору, но это было бы только в том случае, если бы он признался в преступлении или пытался совершить его. Во всяком случае, так думала Селена. Она не была уверена. Так что для нее короткие, но приятные письма Джозефа были всего лишь одной из его многочисленных личностных причуд.

Ее сердце бешено колотилось, ладони вспотели, а трусики стали влажными. Письмо было написано с обычным для Джозефа размахом похвал и обещаний, которые заставили ее желать большего.

Она не знала, почему Джозеф Майлз так сильно повлиял на нее, но она никогда не хотела никого так сильно, как осужденного серийного убийцу. Одна только мысль о его массивных, мускулистых руках, обнимающих ее, его губах на ее шее, ощущении его зубов, впивающихся в ее плоть, разрывающих ее на части, в то время как он трахает ее дерьмо, заставляла ее буквально падать в обморок. Они с Джозефом Майлзом даже не обменялись поцелуем, и все же она была совершенно одержима им. Она завела мотор Веспы и поспешила домой, чтобы еще раз прочитать письмо, надеясь, что ее соседей по комнате не будет дома, чтобы она могла принять длительную горячую ванну с ароматическими свечами, пузырьками, солью для ванны, бокалом вина, письмом Джозефа и восьмидюймовым дилдо, которое она нежно прозвала Большой Джо.

Письмо еще раз подтвердило привязанность Джо к ней. Но ее интересовали не только чувства Джо. Она хотела его страсти, не только чувствовать ее, но и обладать ею. Она хотела чувствовать то же, что и он. Она хотела познать тот экстаз, который он испытывал, убивая и калеча этих людей. Она прижала письмо к груди и развернула маленький мотороллер. У нее не было достаточно времени, чтобы вернуться домой. Перед этим у нее возникло несколько идей.

Сан-Франциско был раем для серийных убийц. Здесь было так много подпольных секс-клубов, s&m подземелий, борделей, бань, захудалых баров и ночных клубов и других забегаловок, что хищник мог оставаться незамеченным в течение многих лет – по крайней мере, до тех пор, пока тела не начинали всплывать на поверхность. Именно в одном из таких клубов, который назывался Черный ход, Джозеф познакомился с Алисией, и его порывы к убийству впервые вырвались из-под контроля. Именно в этот клуб Селена и ехала сейчас.

Она много раз проезжала мимо него с тех пор, как впервые узнала о его существовании. К югу от рынка, чуть восточнее Шестой улицы, находилось безобидное на вид здание, в котором располагался ныне печально известный клуб свингеров Черный ход. Джо был первым, кто рассказал ей о клубе, описывая свою встречу с Алисией по тюремному телефону-автомату в один из редких случаев, когда ему разрешили воспользоваться телефоном. Она выспрашивала у него подробности, и он охотно их сообщал. Джо, казалось, был в восторге от ее любопытства и счастлив вновь пережить то, что, очевидно, было для него приятным воспоминанием.

- На что он похож?

- Со стороны выглядит не так уж и интересно. Это обычное здание с затемненными окнами и маленькой серебряной табличкой у входной двери, на которой написано "Черный ход". Ты бы легко прошла мимо него дюжину раз, если бы не знала, где искать. Но как только узнаешь, где он находится, его невозможно не заметить.

Он был прав. С тех пор как он сказал ей, где его найти, она с тоской смотрела на него всякий раз, когда проходила мимо, жалея, что не была там той ночью давным-давно, когда Джо появился с бешеным стояком и таким же аппетитом.

- А как там внутри? – спросила она.

- Волшебно! Рай для сексуальных наркоманов. Когда входишь туда, там стоит девушка-гардеробщица, у которой можно оставить свою одежду. Они предпочитают, чтобы все были голыми, но многие люди не снимают одежду. Внутри есть бар, танцпол и даже сцена, где иногда играют группы. К услугам гостей гидромассажная ванна и открытый бассейн. Кроме того, есть тематические комнаты.

- Тематические комнаты?

- Все комнаты разные. Там есть комната, называемая комнатой оргий, с кроватью, которая тянется от стены до стены и может легко вместить десять пар одновременно. В подземелье есть распятие с кандалами, колодки и даже дыба. Там есть комната, заполненная фаллоимитаторами и другими механическими секс-устройствами, и в каждой комнате есть презервативы и дезинфицирующие гели. Большинству людей за тридцать, за сорок, за пятьдесят, и они похожи на школьных учителей английского, но всегда хватает молодых девушек и ребят, чтобы уравновесить количество жирных, волосатых, морщинистых извращенцев. Достаточно, чтобы сделать посещение стоящим. Там всегда есть кто-то, кто может тебя привлечь. - Она почти слышала улыбку в его голосе, когда он сказал это. - Я встретил там свою Алисию. Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Я бы с удовольствием отвез тебя туда как-нибудь, - сказал Джо.

Несмотря на всю свою ревность при постоянном упоминании Алисии, Селена была заинтригована и возбуждена идеей трахнуть большого каннибала перед аудиторией. Она также была заинтригована идеей дома, полного сексуальных наркоманов.

Селена направила свой маленький красный мотороллер Веспа на покрытую гравием стоянку, подпрыгивая так, словно ехала на лошади, а не на чем-то с двигателем и шинами. Было всего шесть часов вечера. Солнце только начало свой медленный спуск, и тени с каждой минутой становились все длиннее. Парковка уже была заполнена спортивными автомобилями, внедорожниками, грузовиками, старыми Фордами и Шевроле. По меньшей мере три дюжины машин и два такси остановились, когда она сидела на стоянке с работающим на холостом ходу двигателем. В одной из них сидела пара чуть старше Селены, одетая в черную кожу и кружева, на женщине был корсет и набедренные сапоги на шестидюймовых каблуках, а на нем – кожаный жилет и штаны, без рубашки. Они взялись за руки и вприпрыжку вошли в клуб, хихикая, как школьники.

В следующей остановившейся машине сидели трое парней лет двадцати, судя по виду, парни из студенческого братства, которые выглядели уже пьяными, и молодая веснушчатая рыжеволосая женщина примерно того же возраста, которая выглядела так, будто они ей заплатили за ее время. На ней была католическая школьная юбка, которая едва прикрывала ее красные трусики, белые чулки до колен и большие неуклюжие лакированные каблуки, на которых она ходила с трудом. Белая блузка на пуговицах была завязана спереди, открывая плоский веснушчатый живот.

Ребята из братства бросили деньги в окно такси, а затем, шатаясь, вошли внутрь, таща за собой девушку. Она выглядела сопротивляющейся и на грани ужаса. Селена переосмыслила свою оценку девушки. Она явно не была профессионалом. Парни из студенческого братства, вероятно, одели ее так на этот вечер. Она, вероятно, была одной из их подружек или, по крайней мере, думала, что была или будет ею после этого вечера. Скорее всего, ее собирались отправить домой одну в том же такси, истекающую спермой и воняющую Астроглайдом. Если бы у нее был шанс, подумала Селена, она бы предупредила девушку, прежде чем та потеряет все, что было в ней невинного.

Селена остановила мотороллер перед клубом рядом с Харлеями, Кавасаки и Сузуки Кротч Рокетс. Первым, кого она увидела, войдя, был здоровенный вышибала, сидевший на табурете рядом с девушкой-гардеробщицей. У него были короткие седые волосы, серо-зеленые глаза и длинные усы. Его мускулистые руки были покрыты татуировками. Одет он был скромно – в черную футболку, синие джинсы и черные мотоциклетные ботинки. Селена предположила, что один из Харлеев, припаркованных снаружи, вероятно, принадлежал ему.

- Ваши документы.

Селена вытащила из переднего кармана тонкий бумажник на цепочке и выудила свои калифорнийские водительские права. Здоровенный байкер смотрел на права, казалось, целую минуту. Позади него на стене, увешанной фотографиями свингеров, веселящихся в клубе с начала семидесятых до сегодняшнего дня, висела табличка с надписью "Пары – 50 долларов, одинокие мужчины – 65 долларов, одинокие женщины – бесплатно!"

- Проходите. Вы можете оставить свою одежду в гардеробе.

Селена была одета в сарафан, который был практически прозрачным, и он был настолько открытый, насколько она планировала подчеркнуть это, пока не придется его снять. Она все еще не совсем привыкла к набранному весу и была не совсем готова раздеваться перед незнакомцами. Все было по-другому, когда она работала моделью и получала за это деньги. Любой, кто нанимал ее, знал, что они получают. С тех пор, как она набрала тридцать пять фунтов жира и мышц для Джозефа, она получила в два раза больше подиумных работ, ее первые печатные работы, и стала самой популярной моделью искусства в округе. Если бы она знала, что существует такой рынок для моделей больших размеров, она бы уже давно набрала вес. Она знала, что многие женщины возражали бы против использования ею термина plus-size. Даже с набранным весом она все еще была только девятого размера, значительно ниже среднего по стране размера двенадцать или четырнадцать, но больше того размера, который был у нее раньше.