Инстинкт охотника

21

У Синди был выходной. Джо провел утро, отжимаясь и приседая, пока его руки и пресс не начали гореть от молочной кислоты и сжиматься в судорогах. Он никак не мог выбросить Синди из головы.

Профессор Локк послал охранников за Джо, чтобы провести еще несколько тестов. Профессор хотел испытать на нем новое лекарство. Джо шаркал по ярусу в цепях, сопровождаемый офицерами Белтоном и Рамиресом, невысоким тощим мексиканцем, который пробыл здесь дольше Белтона. Они шли молча, если не считать обычных команд:

- Стоять.

- Поверни сюда.

- Продолжай идти прямо.

- Остановись в конце коридора.

Сегодня в поведении Белтона была какая-то угрюмость, которая была даже хуже, чем его обычная неприязнь. Он казался почти враждебно настроенным, и Джо был рад присутствию офицера Рамиреса. Если бы Белтон остался с ним наедине, Джо был уверен, что этот человек воспользовался бы возможностью выместить свою агрессию на Джо, пока тот был скован и беспомощен. Единственное, что мешало ему сделать это сейчас, был офицер Рамирес и его собственный страх перед огромным убийцей-каннибалом. Белтон видел, что Джо сделал с большим мексиканцем Армондо, и, без сомнения, слышал о его кастрации большого трансвестита, которого они бросили в камеру вместе с ним. Джо был уверен, что все охранники в тюрьме смотрели эти записи, и никто из них не горел желанием испытать то же самое.

- Подожди здесь.

Джо молча стоял, пока они отпирали дверь тюремного медицинского учреждения, где профессор устроил свою лабораторию. Они прошли мимо кроватей, заполненных больными и ранеными заключенными, некоторые из них были избиты, изнасилованы или все вместе, а некоторые умирали от СПИДа, рака и других болезней. Здесь пахло болью и отчаянием, смертью и безнадежностью. Джо чувствовал, как его собственный инстинкт жертвы реагирует на окружавшую его слабость. Его первобытный инстинкт отбраковки стада пробудил монстра внутри, чувствуя так много легких убийств. У Джо потекли слюнки, когда он проходил мимо, глядя на ряды мяса. Те, мимо кого он проходил, смотрели на него в ответ. Некоторые тряслись от страха, очевидно зная, кто он такой. Другие, казалось, узнавали его и крестились или бормотали молитвы, когда он ковылял мимо их кроватей. Некоторые бросали ему вызов словами неповиновения.

- На хрена ты смотришь, ублюдок?

Джо усмехнулся и облизнул губы в ответ. Он увидел, как по их коже пробежали мурашки, и почувствовал исходящий от них страх, несмотря на то, что они продолжали свою браваду.

- Я надеру твою гребаную задницу, белый мальчик, - бросил вызов один из заключенных. Это был огромный лысый мускулистый чернокожий парень с бинтами на руках и талии. Он явно участвовал в драке. Джо долго и пристально смотрел на него, запоминая его лицо. У него было чувство, что он увидит его снова.

Они отвели его в отдельную от остальных заключенных комнату и привязали к каталке, оставив на нем кандалы. Вскоре после этого вошел профессор.

- Добрый день, Джо. Как прошло твое утро?

- Все было прекрасно, профессор. Как продвигается лечение, сэр? Скоро ли я буду готов к отъезду? Я не могу здесь оставаться.

Профессор Локк посмотрел на него так, как смотрят на ребенка, когда тот спрашивает, почему он не может есть мороженое на ужин каждый вечер.

- Я работаю над этим лекарством, и у меня есть несколько многообещающих новых идей, но я хочу, чтобы ты понял, Джо, что даже если я вылечу тебя, нет никакой гарантии, что суд отпустит тебя. Они все еще считают тебя опасным для общества.

- Но если я больше не опасен, им придется меня отпустить. Если вы сможете доказать им, что это болезнь сделала меня таким, что это не моя вина, они должны будут отпустить меня, если я вылечусь, верно?

Профессор Локк склонил голову, посмотрел Джо в глаза, покачал головой и пожал плечами.

- Не знаю, Джо. Давай сначала поработаем над тем, чтобы ты излечился, а там посмотрим.

Джо кивнул, явно удрученный.

- Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, как только ты выздоровеешь, чтобы вытащить тебя отсюда. Сейчас я поставлю тебе капельницу, Джозеф. Она содержит успокоительное средство под названием Кетамин. Возможно, ты слышал, что на улицах его называют "особым К".

Джо кивнул. Он был не совсем с улицы. Но он слышал об особом К от студентов в кампусе.

- Это ведь транквилизатор для животных, не так ли? - Спросил Джо, презрительно фыркнув. - Я не животное, профессор.

- Да, я знаю, Джозеф, но Кетамин показал замечательные перспективы в лечении зависимостей и обсессивно-компульсивных расстройств. Мы рассматривали эту проблему как проблему с выработкой серотонина из-за низкого уровня серотонина, наблюдаемого у пациентов с хроническими зависимостями, но недавние исследования показали, что проблема может быть в твоих глутаматных рецепторах. Люди с аддиктивной личностью, как и люди с ОКР, испытывают навязчивые, тревожные мысли и навязчивые идеи. Они чувствуют себя вынужденными выполнять повторяющиеся действия или чрезмерно потакать поведению, которое потенциально разрушительно, например, азартным играм, курению, злоупотреблению наркотиками и перееданию. Единственные лекарства, которые доказали свою эффективность, это ингибиторы обратного захвата серотонина, такие как Прозак, но даже при лечении большинство пациентов все еще испытывают значительные симптомы и тягу к вредным привычкам.

- Так вот почему Прозак не действует на меня?

Профессор Локк улыбнулся и кивнул.

- Думаю, да, Джозеф.

- Но у меня нет ОКР. Я убийца, профессор. Я убиваю и ем людей. Какое это имеет отношение ко мне?

Профессор одарил Джо той же снисходительной улыбкой, что и всегда, когда тот задавал вопросы.

- Я знаю, что у тебя нет ОКР, Джозеф. Не совсем. Но твоя зависимость очень похожа на это. Вот почему ты повторяешь эти убийственные действия. Вот почему все серийные убийцы так поступают. Они вынуждены это делать. Это непреодолимое побуждение, зависимость, и те же самые депрессии, вызванные тревогой, возникают, когда эти принуждения игнорируются. Разве я не прав? Тот же самый эйфорический кайф возникает от потакания этим навязчивым желаниям, и та же самая вина и отвращение к себе возникают, как только кайф заканчивается. Ты знаешь, что это неправильно, но не можешь остановиться. Разве не так, Джозеф?

Джо кивнул, вспомнив, что он почувствовал после убийства библиотекаря и увидев испуганное лицо Алисии. Вспомнив, что он чувствовал, видя Алисию в больнице после того, как съел ее грудь, как он смотрел на лицо ее сестры недавно. Профессор был абсолютно прав. Всякий раз, когда он позволял монстру взять себя в руки и утолить свою жажду плоти, он чувствовал себя ужасно, но если быть абсолютно честным, он должен был признать, что с каждым днем чувствовал себя все менее виноватым.

- Профессора Йельского университета проводили эксперименты, которые предполагают, что другой нейромедиатор, глутамат, может быть ответственен за многие симптомы зависимости. В исследовании Йельского университета было показано, что лекарства, которые модулируют нейромедиатор глутамат через N-метил-D-аспартатный рецептор – основной тип глутаматного рецептора в головном мозге – улучшают эти симптомы. А Кетамин является мощным антагонистом N-метил-D-аспартатного рецептора. Были использованы небольшие внутривенные вливания Кетамина, которые вызвали легкую эйфорию, которая длилась менее двух часов, но затем, через три часа после вливания, депрессия, которую, как многие страдающие ОКР говорят, что они испытывают, когда не потакают своим навязчивым желаниям, исчезла. Этот антидепрессантный эффект длился до трех-четырех дней. В течение этого времени испытуемые были свободны от навязчивых идей. Ты слышишь, Джозеф? Если это сработало на них, возможно, это сработает и на тебе. По крайней мере, стоит попробовать.

Джо посмотрел на себя сверху вниз. Он все еще был прикован наручниками к каталке, а грудь стягивали кожаные ремни, приковывающие его к матрасу. Его ноги все еще были в кандалах. Офицер Белтон и офицер Рамирес стояли позади профессора, прислонившись к стене, готовые вызвать команду, чтобы избить Джо до полусмерти, если он сделает хоть малейший враждебный жест. Похоже, у него не было особого выбора.

- Я не стану принуждать тебя, Джозеф. Если ты не хочешь, чтобы я попытался, я могу отменить эксперимент и попросить этих джентльменов отвести тебя обратно в камеру. Ты можешь спокойно провести здесь остаток своей жизни. Больше я тебя не побеспокою. Никогда.

Он снова посмотрел на свои наручники, а затем на двух охранников. Офицер Белтон все еще сердито смотрел на него.

- Если я сделаю это, и это сработает, то я никогда больше не испытаю такого кайфа, не так ли? Я никогда не буду чувствовать тот же экстаз, что и раньше.

Профессор Локк покачал головой.

- Нет, Джозеф. Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Ты никогда не почувствуешь ничего подобного тому, что чувствовал, когда поедал человеческую плоть. Этот кайф, как ты выразился, исчезнет навсегда. Но ты не будешь жаждать этого так, как сейчас. Наркоманы испытывают трудности с выработкой эндорфина и дофамина, не потакая своим пристрастиям. Переживания, которые производят эндорфины у нормальных людей, такие как танцы, езда на велосипеде, поедание мороженого, объятия, больше не будут производить дофамин у тех, у кого есть зависимость, и именно поэтому у тебя появляется депрессия, когда ты бездействуешь. Ничто другое не приносит тебе удовольствие. Я надеюсь, что твой мозг сформирует новые нуэро-пути, так что ты сможешь производить эндорфины через нормальный здоровый опыт. Ты сможешь ценить мелочи, которыми наслаждаются нормальные люди, переживания, которые сейчас не испытываешь.

Джо почувствовал, как у него упало сердце. Как бы сильно он ни ненавидел голодного зверя внутри себя, Джо не мог отрицать, как сильно он наслаждался оргазмическим возбуждением, которое испытывал, когда чудовище требовало другую жертву, когда его язык был влажен от крови, а живот наполнен мясом, когда душа его жертвы циркулировала по венам.

- Да, но это будет уже не тот трансцендентальный экстаз, не так ли?

- Нет, Джозеф. Это не так, выбор за тобой. Ты можешь попробовать это и, возможно, найти некоторое освобождение от этой вещи внутри тебя, которую привык называть своим проклятием, или можешь сохранить это проклятие навсегда.

Джо кивнул. Он вспомнил выражение лиц матери Алисии и ее младшей сестры, Ланы. Они ненавидели его за то, что он сделал, особенно Лана. Она была так похожа на Алисию, что у него защемило сердце, и она испугалась его. Для нее он был предосудительной мерзостью. Психопат-извращенец, который положил конец существованию ее любимого человека.

Ты больной, извращенный ублюдок, и ты заслуживаешь быть запертым навсегда! Никто никогда не сможет полюбить тебя, Джозеф Майлз. Ты гребаное чудовище! Никто никогда не сможет полюбить тебя!

Воспоминание о словах Ланы больно кольнуло ее. Джо никогда не хотел быть таким, каким его считала Лана, но он был таким. Он был чудовищем, больным, извращенным чудовищем, и никто не полюбит его, пока он не излечится от этого проклятия. Каждый день охранники приносили ему пачки писем от людей, которые хотели спасти его душу или увидеть, как он горит в аду за то, что он сделал. Потом были письма от таких женщин, как Селена, и от таких мужчин, как его двоюродный брат Дирк, людей, которые трепетали от знакомства со знаменитым серийным убийцей. Его выбор был либо жизнь с извращенцами и подхалимами, либо жизнь с обычными людьми, настоящими людьми, такими как Лана.