Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой?

Глава 12

Домовому дам конфет,

Хлеб — кикиморе привет,

Чтобы мост пройти нам дружно,

Есть подмостному — ватрушка,

Чёрта встретишь в хлипкой топи —

Дай ему пять капель крови…

Они бежали впереди — босые, счастливые, невесомые… Курносая веснушчатая девчонка, мальчишка с копной соломенных волос и царапиной на носу. Их можно рассмотреть. Услышать. Почувствовать. Каждый из взрослых, послушно идя следом, думал о своих предках. Что, если души детей-призраков так и не нашли покоя? И могут ли они, их потомки, избавившись от «колдовских подарков», сделать так, чтобы их дух уснул, наконец, с миром?

Дети остановились возле моста и стали шептаться. Финский мост. Старый. Прогнивший. Доверия переправа не вызывала. Призрак, конечно, невесом, а вот человек… Больше всех побледнел Елизар, от вида тёмной воды беднягу мутило — слишком свежи были воспоминания.

— Что-то не так, — прошептала Юлия Оттовна.

— Ещё бы, — буркнул Елизар. — Идти опасно. Мост хлипкий, а в воде наверняка полно чертей…

— Дело не в этом, — женщина строго посмотрела на Елизара, поправила очки. — Дети. Их что-то беспокоит.

Призраки встали в круг. Девочка с косичками принялась считать. Звонкий детский голос колоколом бился в сознании каждого:

Домовому дам конфет,

Хлеб — кикиморе привет,

Чтобы мост пройти нам дружно,

Есть подмостному — ватрушка,

Чёрта встретишь в хлипкой топи —

Дай ему пять капель крови…

Закончив, девочка уставилась на взрослых, которые всё это время, едва переводя дух, неслись следом, пытаясь не отстать от призраков.

— Там — черти! В обход идти надо, — заявил Елизар и развернулся.

— Нужна жертва, — Кристина схватила Елизара за рукав и с силой развернула обратно. — Угощение подмостному. Вот только у нас нет ничего…

— Это подойдёт? — Юлия Оттовна извлекла из кармана сложенную салфетку и развернула — там лежал сочник.

Чтобы мост пройти нам дружно,

Есть подмостному — ватрушка!

Дети запрыгали, закружились, захлопали в ладоши. Один из мальчишек подошёл к ним. Он был выше и серьёзнее остальных. Внимательные серые глаза задержались на Марине. Неожиданно он улыбнулся, хлопнул в ладоши, и белая салфетка с угощением голубем полетела к реке.

— Подмостным понравится, — щекастый мальчуган подмигнул Елизару. — Творог они уважают. Пойдёмте.

Каждый из детей взял взрослого за руку: Галинка — Кристину, Петя — Марину, Гришка — Елизара, Полинка — Сергея, и все они пошли по мосту, остановившись на середине.

Прими угощение, подмостный. Поддержи и помоги! За помощь уплачено.

— Дас вундер! — Юлия Оттовна, схватившись за перила, посмотрела вниз.

Над водой появились тёмные ладошки — раздались хлопки и хохот.

Почти сразу за мостом начинался лес. Призраки детей уверенно двигались по известной только им тропинке. Путников окутал густой серый туман.

— Дальше нам нельзя. Бегите прямо! Скорее!

Призраки таяли в воздухе, смех и слова считалочки стихли. Наступила гнетущая тишина. Всем было не по себе, но они упрямо бежали вперёд, боясь опоздать.

— Бег… это… не моё, — пыхтел Елизар, едва поспевая за остальными. — И почему мы должны им верить? Вдруг это… ловушка?

— Возможно, — отозвался Сергей, не сбивая дыхания, — но у нас нет выхода, мы должны помочь.

Елизар с завистью посмотрел на спортивного, атлетически сложенного молодого человека, мысленно пообещав себе заняться спортом. А что? Пить он уже бросил…

Туман, сгущаясь, становился тягучим. Лес расступился, открывая поляну, посреди которой рос огромный, раскидистый старый дуб с трещиной в стволе. Проём зиял, словно… врата в иной мир. С одной стороны дерева в землю был воткнут посох деда Матвея — знакомая рогатина, украшенная яркими ленточками, переплетёнными в ловец снов, с крошечными звонкими серебряными колокольчиками.

Вот только на этот раз всё выглядело совершенно иначе — атлас потускнел, колокольчики проржавели до дыр, а на месте ловца снов дрожала паутина. Древко облепили черви и пауки, а сам старик застыл недвижной каменной статуей, сияющей, словно ртуть. На плече колдуна замер Васька — шерсть дыбом, янтарь выпученных кошачьих глаз потух…

Страх липким холодком скользнул по позвоночнику. Марина прижалась к Сергею, не в силах оторвать глаз от жуткого зрелища. Из расщелины дуба клубилось нечто. Чёрные, словно гарь, нити плели живой занавес.

— Ду либер хаймел, найн! Найн! — прошептала Юлия Оттовна.

Они словно попали в мистический театр, где пространство разделилось на два мира — привычный и… неизведанный… инферно...

Что там, за вздыхающей пеленой? Призраки? Демоны? Духи?

От трещины в дереве змеёй ползла чёрная масса. Словно нож масло, кипящая лава резала землю, выплёвывая серо-фиолетовые струи пара, а когда дым рассеялся, все увидели по пояс обнажённого мужчину. Спину его покрывали вытатуированные знаки, ноги широко расставлены, в одной руке он держал сияющий синим огнём гребень, в другой — плошку с кровью…

Чёрта встретишь в хлипкой топи —

Дай ему пять капель крови…

— Вальдемар, — Дмитрий сжал кулаки.

Все замерли, боясь пошевелиться. Из-под ног мага выползла когтистая лапа — огромная, с человеческий рост.

— Не получишь… Ничего не получишь, — раздался из темноты звериный рык.

— Почему? — Голос Вольдемара в сравнении с мощью неизведанной, тёмной, древней силы был жалок. — Я сделал всё, всё, что ты мне велел! Нашёл это, — он поднял над головой сияющий гребень Китовраса. — Принёс жертву! Вот кровь — возьми. Возьми и дай мне силу! Дай мне силу! Дай власть над людьми! Денег, славу! Дай!

— Жертва… Где жертва?.. Ты посмел обмануть МЕНЯ, ничтожный человечишка!

Лапа потянулась к гребню. Каждый коготь чудовища был размером с голову мага. По гладкой, чёрным зеркалом сверкающей поверхности каждого ползли, сочась гноем и кровью черви. Воображения не хватит, чтобы попытаться представить себе монстра целиком. Его тело скрывалось в недрах иных миров, а голос сотрясал Землю.

Внезапно Дмитрий бросился к Вольдемару и выхватил гребень!

— Дима! — Крик Юлии Оттовны тонул в рычании демона.

— Отдай! Отдай! — гремел голос инферно.

— Ты? — Вольдемар повернулся, и Орехов отпрянул от неожиданности — перед ним был уже не человек…

Чародея била дрожь. В ужасе он скользил лихорадочным взглядом фанатика по лицам тех, кого оставил умирать. Он понял, что приношение жертвы по каким-то таинственным причинам не состоялось и взвыл:

— Не-е-е-ет! Не-е-ет!

Вальдемар потянулся к гребню, балансируя над раздвигающейся трещиной, одновременно пытаясь удержать плошку. От неожиданности Орехов пошатнулся и, если бы Сергей не успел вовремя, правнук Отто упал бы прямо в чавкающее под ногами Вольдемара месиво, из которого тянулись, хватая воздух, жадные щупальца, когтистые волосатые лапы и дьявол знает, что ещё!

Отбросив историка в сторону, Березин врезал «Лжедмитрию», вложив в удар всё, что накипело. Торг с рогатой девчонкой. Страх потерять Марину. За друзей, за странного старика и говорящего котяру, за полуразрушенные домики у чёрта на рогах и призраков, которые пра-пра-и-так-далее — за всё, что ему стало по-настоящему дорого. Дорого и близко, впервые за всю его фартовую, обеспеченную, но до этого самого момента, по сути, бесполезную жизнь!

Вальдемар упал, глиняная плошка разбилась о камень. Кровь растекалась багрово-алой вязью, похожей на переплетённые оленьи рога, в сторону воткнутого посоха. Она изо всех сил стремилась к древку…

— Чёрт! — пискнул маг и исчез в кулаке чудовища — когтистая лапа сгребла его тело в горсть, и швырнула к сплетённому из мрака занавесу.

— Нет! Не-е-е-т!

Душераздирающий крик накрыл лес, а в месте, где исчез маг, открылась дыра. Чавкающий смерч стал засасывать в себя всё, что попадалось на пути — ветки, птиц, листья. С лица Юлии Оттовны сорвались очки.

— Марина! Держись! Хватайтесь за деревья, скорее! — Сергей кричал, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

Тёмное облачко медленно подплыло к лицу Березина, и на несколько мгновений время для него остановилось. Как завороженный, он вглядывался в знакомые очертания — лукавая мордашка рогатой девочки.

— Ко мне… сюда… — нежно пел голосок. — У тебя будет всё! Всё, что пожелаешь…

Загипнотизированный, Березин сделал несколько шагов к застывшему на долю секунды зияющему порталу, но Орехов, оттолкнув его в сторону, стал судорожно рыться в кармане. Он вытащил листок, но в этот момент вновь поднялся ураган — заклинание вырвалось из рук и упорхнуло.

— Нет!

Всё кончено. Они погибнут. Рано или поздно этот ненасытный смерч засосёт их всех. Они сгинут в адской, зловонной пасти. Их никто не найдёт. О них никто не вспомнит. Никогда. Никогда…

Орехов упал на колени. Вдруг стало всё равно. Он хотел одного — чтобы всё это, наконец, закончилось. Хотел покоя. Тишины. Забвения…

Закрываю дороги! Разрываю связи! Кунара жунжан! Ла ли соб! Ли ла соб лу ю соб!

Звон колокольчика. Яркие ленточки, вспыхнув, разорвали тьму в клочья. Старик стоял, тяжело дыша, опираясь на посох, древко которого окрасилось тонкой полоской крови. Седые волосы трепал ураган, лапа из бездны тянулась к посоху, но схватить не решалась — ленты жгли плоть демона калёным железом.

Яндра шаббода! Эш лава! Имнару! Жунжан! Индри ю! Соб, соб! Лу!

Вместо хитрой детской мордашки на Сергея смотрело клыкастое, рогатое чудовище, но как только Матвей произнёс последние слова, видение исчезло — его подхватил чёрный вихрь и затянул в зияющий портал.

— Гребень! Воткни гребень! — только сейчас все заметили, что перед стоящим на коленях Дмитрием выл кот, роя лапами землю.

Очнувшись, Орехов с силой воткнул гребень в вырытую кошачьими лапами борозду. Выл ветер, стонали деревья, небо искрило от молний.

— В круг! — голос Матвея был по-прежнему громким и властным, но от него уже не дрожала Земля, как от рычания чудовищного монстра. — Встаньте в круг!

Когтистая лапа тщетно царапала воздух, как будто между ней и людьми на поляне стояло прозрачное стекло. Яркая, слепящая молния сверкнула совсем близко, в воздухе запахло озоном, раздался хлопок и…

Чёрта встретишь в хлипкой топи—

Дай ему пять капель крови…

Они стояли вокруг воткнутого в землю гребня. Дети-призраки. И тут Кристина догадалась, что нужно сделать. Она встала за спиной девочки с косичками — Галинки. Елизар встал за розовощёким мальчуганом, Сергей — за веснушчатой курносой хохотушкой, Марина — за спиной сероглазого молчуна.

Там, где Дима воткнул гребень в землю, ввысь тянулись молодые дубовые ростки, рассеивая тьму.

Дед Матвей щёлкнул пальцами — нож с чёрной ручкой вырвался из плена чавкающей воронки и поплыл колдуну в руки. Портал зиял, словно пасть голодного зверя, но как только гребень был воткнут в землю, все почувствовали облегчение — непреодолимая сила уже не тащила на ту сторону.

Кристина, Марина, Елизар и Сергей вытянули руки над гребне. Дети исчезли. Кровь потекла на гребень. С каждой каплей дыра затягивалась. Успокаивалась стихия.