Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой?

Глава 17

— Что, если у неё сердце не выдержит? — Елизар не спешил выходить из машины, когда все они наконец добрались до города, и первым делом отправились к нему — поддержать, помочь пережить предстоящий непростой момент, а потом уже, выдохнув, решено было разъехаться по домам.

— Мы пойдём с тобой, — успокоила его Марина. — Если что, у меня всё с собой, — она приподняла аптечку.

— Спасибо, — Елизар вздохнул и открыл дверь.

Они вышли из машины. Елизар уронил ключи — руки тряслись от волнения.

— Мы рядом, — Дмитрий положил руку мужчине на плечо.

Лифт скрипел так жалобно, будто всё понимал.

— Мам, ты дома? — скользнув в коридор, он позвал мать, неожиданно хриплым, севшим голосом.

В ответ тишина.

— Наверно, на кухне… — Елизар прошёл по коридору и замер в дверях.

— Вы кто такие? — Крепкий мужчина лет пятидесяти, нахмурившись, встал с табуретки.

— Я кто такой? Я — Елизар, сын Альбины. Гораздо интереснее кто вы, и что вы тут делаете?

— Елизар утонул три дня назад, — буркнули ему в ответ, сверля обвиняющим взглядом. — Как только у вас… язык повернулся!

— Мама? Где она? Жива?

— Антон, кто это? — раздался женский голос позади Марины и Сергея. — Потухший взгляд, вспухшие веки, чёрное платье. — Вы… Ох! А! Ели… Не может быть! Ели…зар… — она схватилась за сердце и стала медленно оседать на пол.

— Мама!

— Отойдите! — Марина подхватила женщину. — Сергей, аптечку. Быстро!

Дима обрадовался тому, что бабушку и кота они оставили в машине. Во-первых, Юлия Оттовна попросту заснула, а во-вторых… Не надо ей всего этого видеть.

— Это… кто?.. Как это?.. — Альбина пришла в себя, отвернув лицо от ватки с нашатырём.

— Вот так… Хорошо, уже лучше. Дышите. Дышите глубоко, слышите меня?

— Да… Да, деточка, слышу. Елизар… Сыночек. Сынок…

Они оба плакали. Марина возилась с тонометром. Сергей с Антоном, встретившись взглядами, поняли друг друга без слов, вышли. Покурить. Дима с Кристиной увязались следом, всем было не по себе, потому что… Сыну и матери лучше остаться наедине. Самое страшное позади, и это главное.

— Ты себе представить не можешь, что с ней было, когда водолазы никого не нашли, — рассказывал Антон, когда страсти улеглись, Альбина переоделась и все вместе сели пить чай. Дима позвал бабушку — хотели уехать, но мама Елизара настояла на том, чтобы Юлия Оттовна присоединилась к чаепитию. — А когда сказали, что, скорее всего, тело унесло течением и где-нибудь когда-нибудь оно обязательно всплывёт… В обморок упала. Поседела от горя. Я случайно оказался тогда рядом, а потом… Как её одну оставишь?

Мужчина смутился, но Елизар одобрительно кивнул. Хорошо, что кто-то был рядом. Хорошо, что мама не одна. Он пойдёт работать. Он ведь теперь не пьёт! Заработает и отправит мать в санаторий. Самый лучший. С лечением. Присмотром. Она оправится.

— Я Даше позвонила, — Альбина всё это время держала сына за руку, словно боялась, что всё это — сон и сын вот-вот опять исчезнет. — Она сейчас придёт. Торт принесёт…

Альбина задавала много вопросов. Ей хотелось знать, что случилось с Елизаром, где и как он провёл эти дни, как они познакомились. Пришлось нести отсебятину, ведь рассказывать о том, что произошло с ними на самом деле было как минимум глупо — Альбине хватит потрясений на этот день, да и не поверит им никто.

Они теперь связаны общей тайной, и к этому пора привыкать. Рассказывали по очереди, как Елизара унесло течением далеко от турбазы, как его спас некий старик-отшельник, живущий очень далеко от благ цивилизации (поэтому не было связи). Сообщить о том, что с ним всё в порядке или добраться до города Елизар не мог, был слишком слаб. Зато старик оказался знахарем и полностью излечил спасённого от тяги к спиртному — «нет худа без добра», как говорится! A потом дедушку-знахаря навестили друзья внучки. Сергей, Марина, Кристина и Дима с бабушкой. Привезли гостинцев из города. И забрали Елизара с собой.

На этой доброй ноте друзья откланялись, оставив Елизара в лоне семьи и договорившись созваниваться.

…

— Тебе завтра на работу? — спросил Сергей, когда они с Мариной попрощались с друзьями и сели в машину.

— Да. Мне надо объяснить своё отсутствие. Ведь я пропала на несколько дней… Ой! — Марина сжала лицо ладонями. — Вдруг меня уволят?..

— Не переживай. Даже если уволят, ничего страшного. Завтра я еду с тобой в твой медицинский центр.

— Зачем?

— Заберём твои вещи. Ты думаешь, что я позволю своей девушке жить на диванчике в процедурном кабинете? Будем жить вместе… или… или ты возражаешь?.. — Сергей занервничал. С чего он решил, что Марина захочет с ним жить? — Так как? Возражаешь?

— Нет, — чуть слышно сказала Марина.

— Вот и хорошо. — Сказал он и взял её за руку.

Едва они вошли в квартиру, раздался телефонный звонок.

— Березин! Мать твою… Где тебя черти носят! — Геннадий Воробьёв, партнёр по бизнесу, орал, как потерпевший.

— Что случилось?

— Что случилось?! Склад с готовой продукцией сгорел!

— Началось, — Сергей улыбался так, будто выиграл в лотерею.

На самом деле если бы он в неё выиграл — вот это было бы настоящей катастрофой, а так… У него проблемы! Убытки! И означает это только одно — он свободен! Он свободен от союзника и… он счастлив!..

— Приезжай срочно.

— Зачем?

— Ты издеваешься?

— Нисколько. Я серьёзен, как никогда. Ты сейчас на складе?

— На том, что от него осталось. Ты вообще меня слышишь? Пьяный, что ли? Я говорю — СКЛАД СГОРЕЛ! Весь. Подчистую.

— Я понял. И я не пьян. Просто не понимаю, зачем приезжать. Сейчас я всё равно ничем не помогу.

— Ну, как же… — Геннадий растерялся. — Ты же… шеф…

— Это наш общий бизнес. Ты сейчас там. Вот и решай вопросы. Завтра буду в офисе, обсудим.

— Хорошо… — Воробьёв с удивлением смотрел на замолчавшую телефонную трубку.

— Что-то случилось? Неприятности? — встревожилась Марина.

— Да! Неприятности, Маринка! Большие. Огромные неприятности! Ты даже представить себе не можешь, как же это здорово! — Березин поднял девушку на руки, закружил, и, наконец сделал то, о чём давно мечтал — поцеловал её в губы.

…

— Помнишь, что сказал дед Матвей? — Сергей повернул голову и посмотрел на Марину, что устроилась у него на плече после бурной любовной схватки.

— Что? — лениво спросила она, приоткрыв один глаз.

— Чтобы мы деревню навещали.

— Ну, да… говорил. И Кристина беспокоится. Нельзя туда чужих пускать.

— Вот и я с ней согласен. Нельзя! Ты не против перекусить? Или ты после шести не ешь?

— Ем… ещё как ем… — улыбнулась Марина.

— Тогда пошли на кухню, мне надо кое-что тебе рассказать…

Это был лучший вечер в его жизни. Он. Любимая девушка, со скоростью света поглощающая бутерброды. Её огромные, зелёные, полные счастья, восторженные глаза. Он говорил и говорил, вывалив разом всё, что пришло ему в голову ещё там, в гостях у разговорчивого весельчака Красина.

— Серёжа, — она поставила на стол чашку. — Да ты… Ты — гений! Вот только…

— Только что?

— Получится ли?

— Если бы у меня была, как и прежде, девочка с рожками, я бы дал за успех двести процентов. А так…

— А так?

— Думаю, процентов сто, не больше.

— Ах, ты, хвастун! — засмеялась Марина.

— Так хвастун или гений? Мадам, вы путаетесь в показаниях. — Он тоже засмеялся. Потом встал, подошёл к девушке, обнял её. — Пойдём спать, Маришка. У нас завтра очень… очень насыщенный день.