Мистические истории. День Всех Душ

4

– И что же мистер Джоунз? – осведомился Стреймер через несколько дней, когда вместе с леди Джейн и всей компанией из Кента сидел в нише зеленой изгороди за импровизированным чайным столом.

Было тепло и безветренно, как в день первого явления леди Джейн в Беллз, и она смотрела на старинные стены с улыбкой собственника, а те, казалось, улыбались в ответ, всеми своими окнами выражая дружелюбие.

– Мистер Джоунз? Кто такой мистер Джоунз? – стали спрашивать остальные гости: все, кроме Стреймера, забыли прежний разговор.

Леди Джейн помедлила в нерешительности.

– Мистер Джоунз – мой незримый страж или, скорее, страж Беллза.

Друзья стали припоминать.

– Незримый? Разве он до сих пор ни разу не показывался тебе на глаза?

– Пока нет; может, и никогда не покажется. Ему тысяча лет, и, боюсь, он очень болен.

– Но он по-прежнему здесь верховодит?

– О, полностью. Сдается мне, – добавила леди Джейн, – он единственный человек, кто в самом деле знает о Беллзе все.

– Джейн, милая! Тот большой куст у стены! Ей-богу, кажется, это Templetonia retusa[75]. В самом деле! Слыхано ли, чтобы она выдерживала английскую зиму? – (Гости, все поголовно садоводы, кинулись к кусту, ютившемуся в укрытом от непогоды уголке.) – Попробую посадить такую у себя в Дипвее, у южной стены! – восторгалась подруга из Кента.

После чая все направились знакомиться с домом. Короткий осенний день клонился к вечеру, но у гостей, приехавших без ночевки и надолго задержавшихся в саду, не было другого времени; пришлось довольствоваться тем, что удастся рассмотреть в сумерках. Может, подумалось Джейн, это самый подходящий час для экскурсии по такому дому, как Беллз, – надолго покинутому и еще не согретому человеческим теплом, которое дало бы ему новую жизнь.

В камине, который Джейн распорядилась разжечь, играло пламя, придавая большому помещению гостеприимный, приветливый вид. Портреты на стенах, итальянские шкафчики, потертые кресла и коврики – все в зале выглядело так, словно еще недавно здесь жили люди, и леди Джейн сказала себе: «Может, миссис Клемм была права, когда советовала мне вместо этой комнаты закрыть голубую гостиную».

– Что за прекрасная комната, дорогая! Жаль, что окна выходят на север. Конечно же, на зиму ее придется закрыть. Ты разоришься на отоплении.

Леди Джейн задумалась.

– Не знаю; я собиралась так сделать. Но, похоже, здесь нет другой…

– Нет другой? Во всем доме?

Гости засмеялись. Одна из них решительным шагом пересекла отделанную панелями прихожую и воскликнула:

– Вот же! Не комната, а прелесть; окна на юг… да, и на запад. Самая теплая в доме. Отлично.

Остальные последовали за ней, и в голубой гостиной зазвенели голоса:

– Эти занавеси с попугаями – сплошное очарование… А каминный экран с вышивкой пти-пуан[76] – какой приятный синий цвет! Нет, Джейн, где еще жить, как не здесь. Ты только взгляни на этот письменный стол лимонного дерева!

Леди Джейн остановилась на пороге.

– Похоже, камин дымит, и с этим ничего не сделаешь.

– То есть как ничего? Ерунда! Ты со специалистами говорила? Я пришлю тебе прекрасного мастера…

– К тому же, если установить этот самый однотрубный обогреватель… В Дипвее…

Стреймер выглядывал из-за спины леди Джейн.

– А что об этом говорит мистер Джоунз?

– По его словам, пользоваться этой комнатой никогда и никому не удавалось, уже целую вечность. Это сообщила экономка. Она его внучатая племянница и, похоже, просто повторяет его изречения.

Стреймер пожал плечами.

– Ну ладно, он обитает в Беллзе дольше, чем ты. Не исключено, что он прав.

– Глупости! – воскликнула одна из дам. – Наверно, экономка с мистером Джоунзом повадились коротать здесь вечера и не хотят, чтобы им мешали. Глядите: зола в камине! Что я вам говорила?

Леди Джейн присоединилась к общему смеху, и все двинулись дальше. Предстояло еще осмотреть библиотеку, сырую и обветшавшую, столовую, отделанную панелями, комнату для завтраков и те из спален, где сохранилась хоть какая-то старая мебель. Таких было немного: очевидно, кто-то из последних владельцев Беллз распродал бóльшую часть движимого имущества.

Когда гости вернулись в холл, снаружи их уже ждали автомобили. В холле горела лампа, но в других помещениях единственным источником света служила широкая ясная полоса на западном небосклоне, видневшаяся в незанавешенных окнах. На крыльце одна из дам забила тревогу: у нее потерялась сумочка. Чуть погодя она вспомнила, что оставила сумочку на письменном столе в голубой гостиной. В какой это стороне?

– Я принесу, – сказала леди Джейн и повернула назад. За спиной она услышала шаги Стреймера. Он спросил, не принести ли лампу.

– Не нужно, я все вижу.

В закатном свете, проникавшем через западное окно, она пересекла порог голубой комнаты и остановилась. В комнате кто-то был, Джейн скорее ощутила это, чем увидела. Стреймер, следовавший за ней, тоже застыл, не говоря ни слова. А видела она – или подумала, что видит, – согбенного старика, отходившего от письменного стола. Видение исчезло чуть ли не раньше, чем возникло, только чуть заколыхался вышитый занавес на дальней двери.

Не было слышно ничего, даже шагов.

– Вот она, сумочка, – произнесла леди Джейн, чтобы что-то сказать, и от этой простой констатации ей сделалось легче.

В холле она встретилась взглядом со Стреймером, но не нашла в его глазах ни намека на то, что явилось ей.

Он с улыбкой пожал ей на прощание руку.

– Ну, до свидания. Вверяю тебя попечению мистера Джоунза, только не позволяй ему говорить, что это к тебе не допускают посетителей.

– Приходи еще и проверь, – улыбнулась леди Джейн и легонько поежилась, когда огни последнего автомобиля скрылись за высокой черной изгородью.