Ведьма

Внимание мага окончательно сосредоточилось на мне. Он не ослаблял напора. Вдруг я почувствовала что-то много опаснее испепеляющего заклятия. Перед глазами все поплыло, когда мощным ударом ментальных когтей чародей безжалостно вонзился в мое сознание. Я взвыла!

Все плохие воспоминания, страхи и пережитая боль вмиг обрушились на незащищенный разум. Из глаз брызнули слезы. Забившись в агонии, запертая в клетке собственных мыслей, я металась и силилась вырваться. Защита амулета ослабла. Все новые разряды достигали цели, били в меня. Я заскулила раненым зверем. Упала на колени, видя сквозь всполохи и кровавую пелену только его улыбку, полную торжества.

– …погоди, Эль! – зазвучал в голове голос Леэтель. – Она лишь кажется покорной!

Морщинистая рука старухи отгородила меня от ядовитой жабы, пойманной в сачок.

– Чтоб добыть секрет желез рогатой жабы, одной ловкости мало. Попав в ловушку, она для вида посопротивляется, а потом возьмет да и прикинется смирной. Сунешь руку под сетку – жаба ее рогом ядовитым боднет и будет такова. А ты потом месяц незаживающую рану залечивай. Она тебя хитростью взять хочет, а ты не уступай…

Голову словно сдавило железным обручем. «Очисти сознание! Боли нет! Думай!» – скомандовала я себе. Маг нашел мое слабое место, но самоуверенность делает его уязвимым. Чтоб проникнуть в чужой разум, нужно снять защиту со своего. Первым желанием было рвануться к нему. Но женская магия действует мягче, оттого и бьет больнее.

Змеей я медленно потянулась к нему мыслями. Едва различимым утренним туманом окутала разум врага, проникая все глубже. Опьяненный скорой победой, чародей не заметил, как моя Сила щупальцами расползается внутри него. Глазами Алестата я отстраненно взглянула на собственное тело, скорчившееся на полу и дрожащее от боли. Он бушевал. Упивался могуществом, играя со мной, как кошка с мышью. Наслаждался триумфом! И тогда я ударила! Не зная жалости и пощады, вцепилась в его разум и показала магу худшие сцены из прошлого. Я вывернула наизнанку все самое сокровенное. Притянула его ночные кошмары, детские страхи, обиды и унижения. Собрала из них грозное воинство и бросила на штурм крепости его сознания. Почувствовав неладное, чародей схватился за голову и возвел ментальную стену, но было поздно. Я ускользнула, оставив его в западне собственного разума.

Двери распахнулись, впуская в спальню гвардейцев, Его Величество и принца. Но все, что они увидели, – израненную меня, распростертую на полу, и кричащего не своим голосом чародея, рвущего на себе волосы, словно пытаясь выцарапать из черепа острие копья.

Солдаты застыли в изумлении. Этого промедления хватило, чтоб обезумевший от боли Илдис снова рванулся ко мне. Волшебник схватил меня за горло и сжал с такой силой, что шея едва не хрустнула. Рывок – и принц навис над чародеем, зажав в руке стул. Один удар – и Алестат разжал хватку.

– Сдавайся, Алес! – Принц занес переломленный стул для новой атаки, но ударить не успел.

Маг что-то зашептал. Воздев одну руку для защиты, второй потянулся ко мне. Я отстранилась. Его пальцы успели ухватить лишь амулет. Яркая вспышка – и маг исчез, оставив всех нас подслеповато озираться по сторонам.