Ведьма

Глава 12

Отбросив проверенные и перепроверенные узлы с вещами, я смачно выругалась, помянув и принца, и всю его родню до седьмого колена. Это ж надо, дать мне всего три дня! На сборы и получаса бы хватило. Но как успеть вывести мошенницу Элиаль на чистую воду? Всего три дня на то, чтоб докопаться до истины.

– Что ж, Ал, нам предстоит интересная работенка!

Гордо умывающийся фамильяр недоуменно мяукнул. Не знаю, куда он отлучался после нашего с принцем разговора, но, надеюсь, меня не заставят отстирывать рубашки наследника престола от следов кошачьей мести.

Подаренное Нани платье, так и не ставшее аргументом в споре, исчезло без следа. Сначала я подумала на змею во всех смыслах слова – фейри. Но праздничный наряд попадался мне уже после сражения с магом и заточения Дивных. Помню, как положила его в дальний угол гардероба, под дорожный плащ и бездонную сумку. Остальные вещи здесь. Значит, тот, кто украл платье, точно знал, что взять. Но о произошедшем в ночь Колосада было известно только мне и принцу. Ну если не считать шпионившего за нами чародея.

А что, если там, в беседке, когда я случайно подслушала планы фейри, с ними встречался вовсе не Алестат? Что, если во дворце у заговорщиков есть и другие подельники? Все может быть гораздо сложнее, чем казалось.

Из раздумий вывел удар когтистой лапы.

– Да ты что, ополоумел, Вальдар? – взвилась я, возвращаясь в реальность.

Альраун заметался у окна, старательно привлекая внимание. Я подошла к нему и тут же, забыв об осторожности, влепилась в стекло, не веря глазам. По мощеным дорожкам сада прямо под моими окнами прогуливалась Элиаль под руку с Авином. Но удивило меня не их интимное свидание, а то, во что мерзавка была одета.

Платье Нани! Юбка выглядывала через разрезы теплого плаща, словно специально для того, чтобы подразнить. Подтверждая догадку, девушка вскинула голову и глянула вверх. Несмотря на разделяющее нас расстояние стало ясно, этот торжествующий взгляд предназначался мне. Я до боли закусила губу, но глаз не отвела. Альраун прижал уши и неистово шипел, наблюдая за парочкой.

– Пойдем, Ал. Это ниже нашего достоинства!

Меня захлестнула волна ярости, но гнев – плохой советчик! Пытаясь успокоиться, я уселась поудобнее и принялась размышлять вслух:

– Платье лежало под старым плащом. Больше среди пожитков ничего не пропало. Тот, кто собирал вещи, ничего не упустил. На месте даже записи, хранившиеся в ящике стола. Кто так хорошо меня изучил? Кто имел беспрепятственный доступ в комнату? Кто знал наперечет все содержимое гардероба и понимал, что это платье особенное? Ведь я не надела его даже тогда, когда пришлось несколько дней ходить в чужой поношенной форме.

Верить не хотелось, но на этот вопрос мог быть только один ответ.

– Да что не так с этим замком, запали его дракон! Что со всеми этими людьми? Почему никому нельзя верить?

Со злости ударила кулаком в подушку. Хлипкая наволочка с треском разорвалась, и в воздух взметнулось облако перьев.

– Ари! – Мой голос прозвучал глухо, как из колодца. – Но почему? Мы же были подругами. Или мне это только показалось?

Даже перемены в отношениях с принцем подкосили меня меньше, чем предательство Ари. В конце концов, Авина могли приворожить, а служанка действовала по своей воле. Ее подослали, чтоб втереться ко мне в доверие. Кража платья говорила о том, что наша дружба была лишь прикрытием. Утром в главном зале она несла шлейф самозванки потому, что со своей задачей уже справилась и можно больше не скрываться. Женщины сбросили меня со счетов.

Это надо же было: поверить им всем, подпустить так близко, не распознать неладное. Ругая себя за потерю бдительности, я привалилась к стене и почувствовала легкое дуновение. Сквозняк! Но окно и дверь закрыты, а значит… Не помня себя от волнения, подскочила к гобелену. Одно движение – и я вновь оказалась в заброшенном тайном коридоре. Не замуровали. Не заперли. Проверяют или недооценили?

– Ал, ты ведь не разучился обращаться? Можешь сделаться кем-нибудь мелким: змеей или тараканом? – Альраун с любопытством склонил голову набок. – Последняя надежда – книги в кабинете мага. Нужно пробраться в башню. Но соваться туда сейчас рискованно. Для начала усыплю бдительность: поброжу по дворцу, привлеку внимание. Пусть считают, что со мной покончено – смирилась. А ты тем временем пошпионишь за Элиаль. Вдруг удастся подловить ее? Нам бы не помешала подсказка, в какую сторону копать.

Монстрик совершенно по-человечески ухмыльнулся в усы и подмигнул мне. Всего мгновение спустя кот расплылся в воздухе, как галлюцинация при солнечном ударе, а на его месте возникла не то небольшая змея, не то крупный червяк. Гладкое тельце бесшумно опустилось на пол и, вильнув отростком-хвостом, исчезло в проходе.

Первым делом следовало для вида попрощаться со всеми в замке. Я выпила ароматного чая с теплыми булочками на дворцовой кухне. Наведалась в оранжерею. Заглянула в постирочную. Мы раньше не общались ни с кем из прачек, но они были приятно удивлены, услышав слова благодарности за работу. Даже один из самых мерзких типов, которых мне доводилось встречать – управляющий дворцом Лисгерн – не избежал визита. Я старалась вести себя как можно более шумно, куда бы ни приходила. На кухне шутила и громко смеялась, перекрикивая кипящий чайник и бульканье супа в котлах. В прачечной уронила таз и долго извинялась. А чтоб загладить вину, протерла пол, подпевая народным песням, которые затягивали прачки. С Лисгерном пришлось немного поспорить у всех на виду. Зато с целью привлечь максимум внимания я справлялась на ура.

Оставалось лишь одно место, где следовало появиться до вечера. С учетом произошедшего ранее затея была рискованной. Я явилась к королю. Гвардейцы явно не были настроены впускать меня. Но спустя полчаса уговоров, тяжелых вздохов и сетований, один из солдат то ли смилостивился, то ли просто решил отделаться от назойливой просительницы. Правителю Брандгорда доложили о моем приходе.

После ожидания, показавшегося вечностью, двери кабинета отворились и меня пригласили внутрь. Я присела в глубоком реверансе, не смея поднять глаза.

– Вряд ли ты пришла только для того, чтоб замереть в неудобной позе в нашем кабинете, – вздохнул Дарин, изображая скуку, но в его голосе угадывался интерес.

– Ваше Величество, – я застыла в реверансе еще на несколько секунд, – смиренно прошу вас простить мою недавнюю выходку. Когда так долго находишься в обществе Вашего Величества, волей-неволей слепнешь. Гордыня затмила мой разум, и я, простая травница, в компании сильных мира сего невесть что о себе возомнила. Простите!

Устремленный в пол взгляд скрыл неискренность слов. Король забарабанил пальцами по столу, заставив меня понервничать.

– Мы рады, что ты все осознала, девочка. Жаль, что Авин решил выдворить тебя из дворца. Твое искусство славно послужило нам, но сама понимаешь, гордыня была непозволительна! Содеянного не воротишь, решения не изменить.

В словах монарха скользило неподдельное сожаление. Мне даже стало совестно за собственную неискренность. Низкий поклон оставил незамеченным то, как краска прилила к лицу.

– Понимаю, Ваше Величество, я сама виновата. Во дворце прошло самое волшебное время моей жизни. Я благодарна вам и принцу за радушие и бесценный опыт.

Правитель не на шутку расчувствовался от услышанного. Он встал, подошел ближе и взял меня за руки.

– Спасибо, что спасла! Я в долгу перед тобой, девочка. – Наклонившись к самому уху, Дарин шепнул: – Если выбирать из вас двоих, я предпочел бы тебя. Я король огромной страны, но над сердцем сына даже у меня нет власти! Авин влюблен… Надеюсь, она окажется похожа на тебя не только миловидным личиком!

Настала моя очередь растрогаться. Дарин – истинный король! Вряд ли принц будет таким же. Юноша волновался, что отец не успел чему-то его научить, но житейскую мудрость не передашь по наследству, как титул.

В комнату я возвращалась в нетерпении. После разговора с королем особенно хотелось верить, что альраун найдет что-нибудь разоблачающее самозванку, и это позволит мне остаться. Пусть даже не в качестве принцессы, а лишь придворной лекаршей.

Ждать возвращения фамильяра пришлось недолго. Одного взгляда на угрюмую мордочку питомца хватило, чтоб все мои чаяния растаяли.

– Ничего? – только и сумела выдавить я.

Вальдар покачал головой.

– Му-р-тная мурзавка, – подытожил он.

– Значит, ничего! Предположим, что помыслы Элиаль чисты и она просто влюблена в принца…

Судя по дружному вздоху, эту мысль мы с альрауном отмели единодушно.

Закат за окном давно сменили яркие звезды, а наше расследование не продвинулось и на мышиный хвост. Первый из отведенных дней подошел к концу.

Заклинание никак не дается. Я тренируюсь уже несколько часов. Раз за разом рисую магический круг. Ошибаюсь. Вытираю его с пола мокрой тряпкой. Застирываю ткань в ледяной воде. Я давно умею подогревать ее, но отец запрещает это. Он говорит, что холод дисциплинирует, что так я быстрее добьюсь результата. Но ничего не выходит, а руки уже покрылись цыпками и болят. Сую треснувший палец в рот. Ранка пустяковая, но кровоточит и не дает нормально сгибать сустав.

Беру мел и снова начинаю вычерчивать круг. Закончив, распрямляю спину и ненароком выглядываю в окно. Снег кружится крупными хлопьями. Намело высоченные сугробы. Все деревья укрыты белым покровом. Воцарилась зимняя сказка.

Вижу, как знакомые ребята строят ледяной форт и перебрасываются снежками. Соседские дети – брат с сестрой – лепят целую армию снеговиков. Больше всего на свете мне хочется туда, к ним. Больше всего на свете мне нужно, чтоб получилось это заклинание.

– Опять прохлаждаешься?

Отшатнувшись от окна, боюсь повернуться к отцу лицом. Слышу это по голосу, он в гневе.

– Ты ничтожество! В твоем возрасте я уже мог управлять стихией, а ты до сих пор круг ровно нарисовать не в состоянии.

Злость перерастает в тихую ярость. Отец не кричит, почти шепчет. В таком состоянии он страшен и даже опасен. Медленно разворачиваюсь, стараясь не провоцировать агрессию. Носком сапога отец затирает магические символы, втаптывает в пол работу нескольких часов.

– Прости! Я все вытру и переделаю, – выпаливаю я, бросаясь к ведру с водой и тряпке.

Ударом ноги отец отбрасывает ведро. Ледяная вода окатывает меня с ног до головы. Дрожу не от холода – от страха. Отец уже подле меня, заносит руку для удара. Зажмуриваюсь и втягиваю голову в плечи.

– Элиас!

Мама хватает меня и сжимает в объятиях. Слышу звук удара, но не чувствую боли. Резко открыв глаза, вижу одинокую слезу, дрожащую на маминой щеке. Как раз на том месте, где расплывается алыми разводами будущий синяк.

– Ты нарушил данное слово, Элиас! Нашей сделке конец!

Мама говорит едва слышно, но я вижу, как гнев в глазах отца сменяется ужасом. Она поворачивается ко мне, обнимает крепче.

– Помни, я всегда буду тебя любить! Прости! Тебе там нет места, не сейчас…