1918-й год на Востоке России

Выход сибирских войск в Зауралье

20 июля, сразу же по занятии Тюмени, на запад, по линии железной дороги в сторону Камышлова, выступила конница — сибирские казаки. На следующий день, 21 июля, согласно приказанию полковника Вержбицкого отряды полковника Киселева и шт. — капитана Казагранди выступили из села Криводанова. Первый из них, под командой помощника полковника Киселева подполковника Бордзиловского, на пароходах направился вверх по реке Тавде, имея своей задачей захват пароходных пристаней Каратунка и железнодорожной станции Тавда, являющейся конечной на линии Екатеринбург — Ирбит — Туринск— Тавда. По захвате пристани Картунка и ст. Тавда, отряд полковника Киселева должен был идти на город Туринск, который должен был атаковать и взять шт. — капитан Казагранди, выйдя к нему по тракту Тюмень — Туринск. В дальнейшем, согласно расчетам полковника Вержбицкого, отряды полковника Киселева и шт. — капитана Казагранди, по своем соединении, должны были захватить город Ирбит.

Тем временем полковник Панков, выступив из города Далматова, овладел Каменским заводом и оттуда двинулся к железнодорожному узлу Богдановичи. Полковник Войцеховский, действуя в направлении на город Екатеринбург, в нескольких боях разбил противника и, произведя утомительный фланговый марш, вышел на столицу красного Урала. В ночь с 24 на 25 июля Екатеринбург перешел в руки проти-вобольшевиков.

Этим временем главные силы колонны генерала Вержбицкого, произведенного в этот чин за взятие города Тюмени, как то было уже указано выше, развивали наступление вдоль линии железной дороги, и 27 июля станция и город Камышлов перешли в руки сибирских войск, а еще через четыре дня, 31 июля, сибиряками с боя была занята ст. Богдановичи. Здесь части полковника Панкова встретили сильное сопротивление. Шадринский отряд был направлен в обход на разъезд Грязнуха, где, после 24-часового боя, выбив красных, захватил два красных бронепоезда. В Богдановичах произошло соединение частей полковника Панкова с главной колонной генерала Вержбицкого. Затем, вскоре после этого, произошла вторая встреча: сибиряки (Шадринский отряд) соединились с чешскими войсками полковника Войцеховского, медленно шедшими от Екатеринбурга навстречу частям генерала Вержбицкого. Имея своей задачей быстрое продвижение на север, начальник Шадринского отряда, между прочим, передал на время оба броневика чехам, акт об этом был подписан русскими и чешскими представителями, но в дальнейшем, как о том повествует генерал Сахаров в своей книге «Чешские легионеры в Сибири», чехи не выполнили условия договора и оба бронепоезда, взятых трудами Шадринского отряда, чехи удержали у себя. Многократные обращения к чешскому командованию по этому поводу остались без результата.

Красные же теперь, после потери Тюмени, Екатеринбурга и Богдановичей, отступали прямо на север, откатываясь к Нейвинскому заводу и к узловой станции Егоршино.

Отряд полковника Киселева, двинувшись вверх по реке Тавде, шел к Каратунке. Отряд сей (6-й Степной Сибирский стрелковый полк) в это время состоял всего из трех стрелковых рот (шт. — капитан Атавин, поручик Ильин, поручик Митрофанов), команды конных разведчиков (поручик Волков) и хозяйственной части (подполковник Бордзиловский — он же и помощник комполка 6-го). При этом 1-я и 2-я роты состояли из тоболяков, а 3-я рота — «Тарская», по численности своей превосходившая 1-ю и 2-ю, вместе взятые, была приведена вышеозначенным поручиком Митрофановым из города Тары. Всего в полку насчитывалось не более 200 чинов. Задержавшийся по делам в Тюмени, полковник Киселев нагнал свой отряд в Андрющине, вступил вновь в командование им, а подполковник Бордзиловский возвратился к исполнению своих прямых обязанностей начальника хозяйственной части. Можно указать, что хозяйство он держал в образцовом порядке и все его бывшие подчиненные с большим удовольствием вспоминают, как сытно, разнообразно и вкусно кормил он их.

Каратунка — конечная станция железнодорожной линии, исходящей от Екатеринбурга, — расположена на берегу реки Тавды у пристаней того же наименования. От города Туринска она удалена на 90 верст. На Каратунских пристанях, между прочим, стояли в то время несколько барж, груженных огромным количеством меди, каучука, чая, машин и прочих товаров, принадлежавших тихо скончавшемуся Военно-промышленному комитету. Баржи эти еще при Временном правительстве Керенского были доставлены к Каратунке с Оби, должны были разгрузиться и товары с них переотправиться в Москву и иные центры, но грянула Октябрьская революция, и грузы на Каратунке оказались всеми забытыми.

Подойдя к Каратунским пристаням, белые заняли их без боя, обменявшись всего несколькими выстрелами с красными, поспешившими отойти. В погоню за ними была выкинута конная команда поручика Волкова, которая и захватила ст. Тавда.

Партизанский отряд шт. — капитана Казагранди в городе Тюмени был усилен приданным ему партизанским отрядом подполковника Смолина, насчитывавшим тогда в своих рядах всего от 100 до 120 человек. Что касается самого подполковника Смолина, то ему было приказано лично задержаться в Тюмени, впредь до особого распоряжения генерала Вержбицкого, приняв должность начальника гарнизона. Последнее обстоятельство, неожиданно нарушившее расчеты подполковника Смолина и немало огорчившее его, объяснялось некоторыми предосторожностями генерала Вержбицкого. Дело в том, что в городе Туринске оставалась семья подполковника Смолина, которой, по имевшимся у него сведениям, красные учинили жестокую расправу, мстя за его выступление против них. Переживая вследствие этого большое горе и мечтая об отмщении, подполковник Смолин рвался в Туринск, чтоб учинить там соответствующую расправу со всеми, кто прямо или косвенно был повинен в гибели его семьи. Зная это и опасаясь, как бы в таком случае подполковник Смолин не увлекся и не потерял головы, генерал Вержбицкий вынужден был заменить его шт. — капитаном Казагранди.

Лихой и решительный шт. — капитан Казагранди подошел к городу Туринску — небольшому, захолустному городку Тобольской губернии, насчитывавшему в то время всего до 3000 жителей. Красные попытались было сначала дать отпор врагу. Они даже остановили горсть чехов, приданных Казагранди, но потом, перед неукротимой энергией Казагранди, быстро спасовали и, разложившись, обратились в паническое бегство. Следует указать, что численность красных в Туринске в это время достигала, по некоторым данным, 3000 человек. Вся эта масса была разбита горстью храбрецов, потеряла огромное число своих чинов ранеными, убитыми, пленными, потеряла оружие, снаряжение, имущество и позорно бежала. К сожалению, сейчас не представляется возможным точно установить истинную дату захвата города Туринска шт. — капитаном Казагранди: по одним данным, это имело место 25 июля, по иным — 30 июля. Первая дата, пожалуй, более вероятна, так как, по третьим данным, вступление частей полковника Киселева и шт. — капитана Казагранди в город Ирбит, бывшее, во всяком случае, нескольким днями позднее боя в город Туринске, состоялось в день Св. Владимира, то есть 28 июля нов. ст.

В Туринск отряд полковника Киселева прибыл уже по окончании боя в нем. Здесь оба белых отряда соединились и дальше совместно двинулись на город Ирбит. Начальником гарнизона в город Туринске был оставлен подполковник Бордзиловский с одной ротой и хоз. частью.

Отряды полковника Киселева и шт. — капитана Казагранди приблизились к городу Ирбиту на 15 верст. Весть о приближении «белогвардейцев» переполошила ирбитских большевиков. Они приступили к спешной и беспорядочной эвакуации.

Между тем, наблюдая поспешность сборов красных, их очевидную неуверенность в себе, один из ирбитян поскакал к белым, дабы осветить им обстановку и звать скорее идти в город. Этому жителю, фамилии коего восстановить не удалось, повезло: он быстро и благополучно добрался до белых военачальников. Его доклад был выслушан, и вслед за тем отряды были подняты и белые выступили на Ирбит…

Но красных предупредили. Примерно в 11 часов 28 июля большевистские части покинули город и станцию Ирбит, двинувшись на запад в эшелонах по железной дороге, а в 2 часа дня за ними последовал и последний красный бронепоезд (самодельный, состоявший из нескольких платформ с мешками песка на них). Спешка у красных была такова, что председатель Совдепа оставил в своем кабинете секретные бумаги большой ценности. К чести этого председателя должно отметить, что, вспомнив о бумагах, он в единственном числе вернулся в оставленный красными город, проехал в помещение совдепа, взял, что нужно было, и… благополучно выбрался назад.

Около 14 часов того же дня по улицам Ирбита проскакало несколько всадников с белыми флагами. Они оповещали граждан Ирбита о вступлении в город сибирских правительственных войск… Город ожил. На улицах появились сияющие лица. И когда, спустя некоторое время, в город стали втягиваться немногочисленные подводы с сидящими на них бойцами с бело-зелеными ленточками, они были встречены колокольным звоном и криками «Ура!»…

Белых была горсть. Они заняли важнейшие точки в городе. Никаких больших частей видно не было. Больше никто не появлялся. «Маловато что-то», — думалось ирбитянам, полагавшим, что и в происходящей борьбе, подобно войне Русско-германской, на фронте с обеих сторон принимают участие многие и многие десятки тысяч, если не сотни тысяч солдат. На вопросы о том, есть ли еще войска и много ли их, бойцы с бело-зелеными ленточками неизменно отвечали, что они только авангард, а что главные силы идут за ними… Прошло часа три с момента вступления белых в Ирбит, и вот на окраине города запылила новая колонна. Она была также невелика, не больше первой… Опять радостные крики, звон колоколов… Штаб 6-го Степного полка прибыл в город…

По занятии белыми Ирбита офицеры — местные жители — сорганизовали комендатуру, и человек 60–70 из них сразу же изъявили свое желание на вступление в ряды сибирских войск. Следует отметить, что многие ирбитяне-офицеры обратили внимание на небольшую численность прибывших. «Маловато что-то наших, каким бы широким фронтом ни шли б, но на город все же должна была бы выйти более крупная часть войск, хотя бы штабы и обозы. Маловато, у красных в этом отношении было посолиднее» — таковы примерно были мысли офицеров-ирбитян в первые часы по своем освобождении от красного зверя, но скоро, очень скоро, к вечеру первого дня, они уже знали истину: те 400 человек, что пришли сегодня в город, — это все войсковые части белых, находящиеся в данном округе. Никаких обходных или боковых колонн или отрядов нет. Их нет на многие десятки верст, ближайшие отряды белых находятся верстах в 70–100 на линии железной дороги Екатеринбург — Тюмень… У простых же горожан, у одних от радости, у других с перепугу, все двоилось и троилось в глазах и «максимка» с «люйсом» превращались, с их слов, в «орудия и массу пулеметов»…

На следующий день или через день отряд капитана Казагранди выступил из города по Верхо-Турскому тракту. С ним ушло до 30–40 ирбитян (почти все офицеры), присоединившихся к его отряду. Полковник же Киселев со своим 6-м полком остался в районе Ирбита: штаб полка временно остался в городе, а боевая часть выдвинулась на запад, в сторону Ирбитского завода, заняв деревню Зайкова.