Провокации против России

Помня о разгроме своих войск на Халхин-Голе, японцы считали, что удобный момент для агрессии против СССР они выберут сами после того, как Германия нападет на Советский Союз. Не отказываясь от подготовки агрессии против СССР, военщина Японии с сентября 1940 г. сдвинула направление своей агрессии на юг в сторону Индонезии, Малайзии, Бирмы, Сингапура. В связи с этим выявилась ее заинтересованность в улучшении отношений с Москвой. Еще осенью 1940 г. Токио сделал предложение о заключении советско-японского договора о ненападении, требуя однако серьезных уступок: продать Японии Северный Сахалин и прекратить помощь Китаю. На такой основе договоренности не получилось.

27—29 марта 1941 г. министр иностранных дел Мацу-ока находился в Берлине, где получил от Гитлера рекомендации атаковать Сингапур, то есть фактически выступить войной против Англии и связать значительные английские силы на Тихом океане. При этом Советского Союза бояться не стоит. Риббентроп говорил Мацуоке: «В случае, если Советский Союз выступит против Японии, Германия незамедлительно нанесет удар по СССР. Мы обещаем это. Поэтому Япония может, не опасаясь войны с Советским Союзом, двигаться на юг, на Сингапур».

13 апреля 1941 г. Мацуока, возвращаясь из Берлина, остановился в Москве и подписал договор о нейтралитете без каких-либо условий и обязательств по другим вопросам. Одновременно была подписана Декларация о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го. Была достигнута договоренность о разрешении в течение нескольких месяцев вопроса о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине. Германия об этом, безусловно, знала и считала такие договоренности, в том числе пакт о нейтралитете, фактом третьестепенной важности, так как «Рубикон был перейден» и поход на Восток — дело решенное.

План «Барбаросса» не был отсрочен ни на один день. Военный министр Японии Тодзио (будущий премьер-министр) заявил: «Невзирая на пакт, мы будем активно осуществлять военные приготовления против СССР. Сейчас положение таково, что государства не останавливаются перед нарушением соглашений».

На какой основе строилась дипломатическая конструкция Кремля? В Москве исходили из того, что если бы Германия воспротивилась советско-японскому пакту, то это означало бы, что решение о нападении на СССР в Берлине принято окончательно. Но со стороны Берлина никакой реакции не последовало. Значит, Японии этот пакт нужен не для прикрытия подготовки агрессии против СССР, а для обеспечения свободы действий на южном направлении.

Пакт очень нужен и Советскому Союзу: с одной стороны, чтобы обезопасить свои восточные границы; с другой — показать Германии, что советско-японские отношения улучшаются и второго фронта на Востоке не будет. Поэтому в Москве высоко оценивали пакт о нейтралитете с Японией. Газета «Правда» 14 апреля писала о том, что подписанный документ представляет «большую политическую важность». Выступая 5 мая 1941 г. в Кремле на приеме выпускников военных академий, Сталин особо подчеркнул значение пакта о нейтралитете с Японией для сохранения мира. Беспрецедентный случай — Сталин лично провожал Мацуоку на Ярославском вокзале.

Конечно, в той довоенной паутине взаимоотношений государств было архисложно разобраться в расстановке сил на мировой арене. К тому же нависала реальная угроза изоляции СССР, противоборство со всем капиталистическим миром. Поэтому заключение с Японией пакта о нейтралитете рассматривалось в Москве как ослабление Тройственного союза, нанесение мощного удара по агрессивным планам Берлина, что, возможно, по оценке Кремля, заставит Гитлера отложить срок нападения на нашу страну на 1942 г.

Но, как показали дальнейшие события, такая оценка советско-японского договора была преувеличенной и сыграла негативную роль в военно-политическом мышлении Кремля при определении сроков нападения Германии на Советский Союз.

Теперь о так называемой «загадке Гесса». О ней много написано, но не все сказано. Рудольф Гесс — заместитель Гитлера, его правая рука, рейхсминистр, который 11 мая 1941 г. на личном самолете улетел в Шотландию и оказался в руках англичан. Об этом факте тогда ходили легенды.

И неудивительно. В то время никто ничего не знал о Гессе: сообщили, что улетел и пропал, как в воду канул. Сам фюрер терялся в догадках. Через неделю в Германии его объявили шизофреником и «забыли». Американцы тоже были в неведении и шепотом выражали свою неудовлетворенность британскому правительству за сокрытие от них тайны. Даже на Нюрнбергском процессе «загадка Гесса» не была раскрыта, так как обвиняемый все отрицал и не признал себя виновным. Видимо, была договоренность — Гессу обещали сохранить жизнь (пожизненное заключение в тюрьме Шпандау), а туманному Альбиону — честь.

Ну и что, скажет читатель и спросит: какое отношение Гесс имеет к оценке сроков нападения Германии на СССР? И в чем состоит «загадка Гесса»?

Отвечаю: отношение к оценке сроков начала агрессии Гесс имеет самое что ни на есть прямое. И загадка в этом была довольно непростая. В связи с постановочными вопросами считаю необходимым отметить три весьма важных, на мой взгляд, момента, которые сыграли не последнюю роль в определении Кремлем сроков нападения Германии на Советский Союз.

Первый момент состоит в том, что советский разведчик Ким Филби (сотрудник английской разведки) 14 мая 1941 г. известил Москву о всех похождениях и делах Рудольфа Гесса в Англии. Причем все переговоры Гесса в Англии записывались на магнитную ленту, которая без промедления отправлялась в Москву[38].

Второй момент свидетельствует о содержании «миссии Гесса». Гитлер лично послал своего верного и преданного заместителя в Англию с одной целью: используя влияние «мюнхенцев» на британскую политическую жизнь, заключить германо-британское мирное соглашение, с тем чтобы парализовать Англию и без страха за свои тылы обрушиться на Россию. А уже после разгрома России предполагалось решить судьбу Британии и ее империи.

Важно было, считал Гитлер, сохранить «миссию Гесса» в любых условиях и при любом ее исходе в строжайшей тайне, особенно от Москвы, с тем чтобы не потерять стратегическую внезапность плана «Барбаросса», не раскрыть Сталину заранее «свои карты», сохранить у него надежды на незыблемость советско-германского договора о ненападении. Гитлер шел на крупный риск. Как будет показано ниже, он переоценил влияние «мюнхенцев» на правительство Черчилля и недооценил его решимость продолжать войну с фашизмом.

С чем полетел Гесс в Англию? Как пишет в своем документальном очерке Г. Л. Розанов, беседы с Гессом 13–15 мая 1941 г. вел опытный дипломат британского Форин Оффис Айвор Киркпатрик — бывший советник английского посольства в Берлине. Беседы записывались и срочно передавались У. Черчиллю. Одновременно советский разведчик Ким Филби также срочно переправлял их в Кремль, лично Сталину. О чем велись беседы?

«Гесс старался убедить Киркпатрика в том, что Англия войну проиграла, дальнейшее ее продолжение грозит стране лишь новыми поражениями и бедствиями. Положение Англии, — утверждал Гесс, — совершенно безнадежно, ее изгнали из континентальной Европы, и ей уже никогда не восстановить там своих позиций, Англия осталась в одиночестве, и ее мощь будет сокращаться, тогда как сила Гитлера будет возрастать с помощью всей Европы. Гесс приводил цифры производства военных самолетов Германии и Англии, сравнивал потери английского флота с возраставшим количеством спускаемых на воду немецких подводных лодок. Он нарисовал довольно мрачную картину будущего Англии, если она не прекратит войну: Германия создаст огромный воздушный и морской флот, авиация подвергнет непрерывным и безжалостным ударам английскую промышленность и города. Весь остров превратится в груду развалин, а население будет вымирать с голоду, так как из-за подводной блокады в Англию не прорвется ни одно судно с продовольствием.

Гесс заявил Киркпатрику, что он пользуется безраздельным доверием фюрера. Это позволяет ему со всей ответственностью вести переговоры и заверить… в готовности фюрера заключить великодушный мир с Англией на следующих условиях: гегемония Германии на Европейском континенте и возврат ей бывших немецких колоний; гегемония Великобритании в ее заморских владениях, которые останутся нетронутыми и получат гарантии от Германии. Таким образом, немецкая армия и английский флот будут править всем миром. Такая англо-германская коалиция будет настолько сильной, что позволит… без всякого риска или неприятностей распрощаться с американцами, и это будет хорошо для всего мира…

В случае отказа Англии от соглашения с Гитлером Германия будет вести морскую и воздушную блокаду Англии до тех пор, пока не. будут прерваны все линии снабжения. Блокада не кончится и в том случае, если митрополия капитулирует, а империя будет продолжать сражаться…

Немцы учитывают американское вмешательство и не боятся его. Они знают все об американской авиационной промышленности и о качестве ее самолетов. Германия может превзойти совместное производство Англии и Америки»[39].

Гесс передал англичанам документ под названием «Основные соглашения». Он гласил: «1. Чтобы воспрепятствовать возникновению новых войн, между державами оси и Англией должно быть проведено разграничение сфер интересов. Сферой интересов стран оси должна быть Европа, сферой интересов Англии — ее империя. 2. Возвращение Германии ее колоний. 3. Возмещение германским гражданам, которые жили в Британской империи до или во время войны, ущерба, причиненного их имуществу или жизни мероприятиями правительства в империи или такими действиями, как грабеж, беспорядки и т. д. Германия обязуется на равных условиях обеспечить возмещение ущерба британским подданным. 4. Заключение перемирия и мира с Италией».

Как реагировали на «миссию Гесса» в Лондоне, Берлине и Москве?

У. Черчилль в резкой форме отверг ультимативные предложения Гесса о германо-английском мирном соглашении и проигнорировал нацистские угрозы. Британский премьер дал указание закрыть наглухо возможную утечку информации о «наци № 3», сделать так, чтобы другие государства, особенно Германия и СССР, поверили, что никакого Гесса в АНГЛИИ НЕТ. Даже Рузвельта приказано было не информировать. По мнению Черчилля, глубокое молчание туманного Альбиона может заставить Гитлера поверить в возможность заключения англо-немецкого мирного соглашения и тем самым подтолкнуть его ускорить нападение на Россию, о подготовке которого Черчилль знал во всех подробностях.

Таким образом, Англия молчала о «миссии Гесса». Именно в этом скрывалась приманка для фюрера. И Гитлер на нее клюнул. Ход мыслей Черчилля был простой: молчание Гесса фюрер примет за возможное согласие Англии на перемирие, а боязнь, что Гесс может расколоться и выдать план «Барбаросса» англичанам, заставит его ускорить поход на Восток. Впоследствии Черчилль в душе всегда гордился тем, что ему удалось перехитрить в поединке самого фюрера.