Провокации против России

В военно-стратегической области большую роль сыграл беспрецедентный в истории дезинформационный маневр, связанный с подготовкой к вторжению германских вооруженных сил на Британские острова (операция «Морской лев»). Эту гитлеровскую дезинформацию советский Генеральный штаб принял за реальную версию, не сумел глубоко разобраться в ней с военной точки зрения и фактически тоже считал, что Гитлер надолго «завяз на Западе».

Что представляла собой операция «Морской лев»? Для демонстрации приготовлений к десантированию гитлеровцы привлекли три полевые армии (16, 9 и 6), а с весны до лета 1941 г. провели массированное воздушное наступление на Англию. Со всей оккупированной Европы были стянуты к району десантирования около 4 тыс. транспортных судов и барж, построены ложные десантные объекты.

В массовом количестве были напечатаны топографические карты и другие материалы по Англии. В войсках находилось большое количество переводчиков английского языка. Многие районы на побережье проливов Ла-Манш и Па-де-Кале были «сцеплены» как запретные зоны. На побережье строились ложные зенитные батареи, а также инженерные сооружения. Был издан тиражом более 20 тыс. экземпляров справочник английских особо важных объектов (Минобороны, Форин Оффис, радиоцентры, пункты связи и др.), которые высадившиеся войска должны были захватить в первую очередь. Солдат и офицеров обеспечили англо-немецкими словарями и разговорниками. В войсках распространялись приказы и распоряжения о том, что они идут на отдых перед вторжением в Англию. Распространялись также слухи, что будто бы они будут пропущены через советскую территорию для наступления против Индии. Вовсю работала геббельсовская пропаганда на Англию, прекратив свои выпады против Советского Союза.

Таким образом, гитлеровское руководство, используя состояние войны с Англией, делало умно и хитро все необходимое, чтобы привлечь внимание мировой общественности к району Британских островов и убедить мир, разумеется, Москву в первую очередь, что вторжение вот-вот начнется. Между тем в это же время под прикрытием «Морского льва» проводилась переброска немецких войск на Восток, к советским границам. Советской стороне гитлеровцы объясняли, что их войска отводятся на отдых перед вторжением в Англию.

В Кремле и Генеральном штабе этим фальшивым заявлениям Гитлера верили. По оценке маршала Г. Жукова (1965 г.), «операция «Морской лев» — это план вторжения немецкой армии в Англию… оно напряженно там ожидалось в это время»[34].

В отечественной исторической литературе даже сегодня при оценке операции «Морской лев» бытуют различные версии.

Например, ряд историков считает, ссылаясь на записи военного дневника Гальдера, что Гитлер требовал еще в августе 1939 г. «поставить Англию на колени, разгромить Францию». На закрытых совещаниях фюрер неоднократно заявлял: «Мы можем выступить против России, лишь когда развяжем себе руки на Западе». Поэтому «Морской лев» — это был реальный план вермахта по захвату Британских островов.

Другие считают, что «Морской лев» — это психологическая война против Англии, не более чем обманный маневр с целью оказать давление на ее правительство и заставить заключить мирное соглашение. Дюнкерк[35] и «Морской лев» являются звеньями одной цепи по умиротворению англичан, чтобы побудить туманный Альбион заключить мир с Германией.

Существует еще одна версия, согласно которой подготовка операции «Морской лев» показала, что для ее реализации в короткие сроки сил и средств оказалось недостаточно: не было господства в воздухе, не хватало десантных средств, не было уверенной гарантии, что прыжок через Ла-Манш увенчается победой. Поскольку Англия в то время не представляла серьезной опасности для Германии, можно было временно ограничиться ее блокадой, а главные силы направить против СССР. Поэтому Гитлер отказался от «Морского льва», считая, что разгром СССР поставит Британию в безысходное положение и вынудит к капитуляции. При этом ссылаются на заявление Гитлера в июле 1940 г.: «Если Россия будет разбита, то у Англии пропадет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: на основании этого Россия должна быть ликвидирована. Срок готовности — весна 1941 г.»

Однако, как пишет в своих воспоминаниях генерал авиации Вернер Крейпе, Гитлер отдал распоряжение, что операция «Морской лев» не отменяется, она только переносится на весну 1941 г.

Представляет интерес такой примечательный факт. В 80-е гг. мне приходилось по долгу службы встречаться с некоторыми гитлеровскими генералами и офицерами. В одной из бесед генерал-лейтенант Краузе, вспоминая битву за Англию, рассказал о том, что у большинства немецких офицеров армии, авиации и флота не было никаких сомнений о подготовке к наземному вторжению в Англию. Все делалось реально, никакой демонстративной показухи, строжайшая дисциплина, работали день и ночь. В войсках часто бывали высшие штабные контролеры, следили за подготовкой.

В июле 1940 г. офицеров ознакомили с директивой Гитлера, в которой фюрер требовал сохранять скрытность, закончить все работы по подготовке к вторжению к середине августа. ВВС после разгрома Франции наносили мощные удары по Англии, подводные силы флота контролировали Ла-Манш. Все были убеждены, что десантная операция состоится, хотя сроки вторжения якобы из-за плохой погоды несколько раз переносились (с июля на август, с августа на октябрь 1940 г., с октября на весну 1941 г.).

Только в мае 1941 г., когда большая часть авиации стала перебазироваться на Восток, у немецких офицеров возникло сомнение относительно наземной операции по вторжению в Англию.

Таким образом, задуманный Гитлером грандиозный дезинформационный маневр продолжительное время держал в заблуждении войска вермахта, Генеральный штаб Красной Армии и мировую общественность. Даже в том случае, когда сроки вторжения откладывались, об этом войска широко оповещались, с тем чтобы о намерениях Гитлера знал и противник.

В заключение хочу еще раз подчеркнуть, что гитлеровский «Морской лев» был задуман изначально прежде всего как великая дезинформация для России и одновременно как средство давления на Англию, чтобы заставить ее пойти на мирное соглашение с Германией. Свою оценку на этот счет подтверждаю исследовательскими работами по данной тематике, проведенными в середине 60-х гг. некоторыми преподавателями Военной академии Генерального штаба, а также показаниями немецкого фельдмаршала Паулюса (Приложение 5).

Сегодня можно признать, что «Морской лев» сработал отменно. Даже после войны в военных академиях обсуждали и спорили о роли и значении этой акции: была ли она стратегической дезинформацией, маскировкой или несостоявшейся военной операцией. Между тем под прикрытием «Морского льва» были решены многие важные задачи подготовки войны по плану «Барбаросса». Представляется, что при оценке данной гитлеровской акции советский Генеральный штаб игнорировал ее истинные цели, что в конечном счете негативно сказалось на определении общего замысла агрессивных действий гитлеровской Германии и в этой связи — сроков ее нападения на Советский Союз.

Гитлеровцы проводили другие дезинформационные военные операции, например, «Марита» (агрессия против Греции), «Подсолнечник» (боевые действия в Северной Африке), «Гарпун» (вторжение в Англию с территории Норвегии). Все эти военные операции имели для Германии известное стратегическое значение, обеспечивая тыл нацистов. Но они служили также прикрытием переброски фашистских войск на Восток. А по плану «Гарпун» фашистские войска сосредоточились в Норвегии не для вторжения в Англию, а для ведения военных действий в советском Заполярье.

В экономической области Германия инициировала переговоры по торговым соглашениям, которые были подписаны между Германией и СССР. Соглашениями предусматривался вывоз из Советского Союза в Германию сырья, а из Германии в нашу страну промышленных изделий (машин, станков, инструментов и т. д.). Соглашения свидетельствовали об интересах Германии в деловом сотрудничестве, хотя на деле германские промышленные фирмы по указанию Гитлера саботировали выполнение наших заказов. Саботаж при этом объяснялся просто: «Германский рейх ведет сейчас с Англией борьбу не на жизнь, а на смерть, поэтому мобилизует все свои ресурсы для этой окончательной схватки с британцами»[36].

По личному указанию Гитлера советские представители в порядке «доверия» были допущены на военные заводы, где им показали производство новых самолетов, танков, артиллерии. Незадолго до войны Советскому Союзу были проданы тоже в порядке «доверия» новейшие самолеты «мессершмитт», «хейн-кель», «юнкере», «дорнье». Гитлер понимал, что у СССР нет времени для использования новейшей немецкой технологии в самолетостроении, но сам факт «доверия», по мнению фюрера, убедит советских руководителей в дружеском отношении Германии к СССР. Этот умысел тоже сработал.

Крупные маскировочные и дезинформационные мероприятия проводились гитлеровцами в политической сфере. Сошлюсь на примеры, связанные с оценками руководством Москвы советско-германских отношений вокруг Болгарии, советско-японского договора о нейтралитете, а также так называемой «загадки Гесса».

17 января 1941 г. Молотов в Москве, а советский посол Деканозов в Берлине сделали германской стороне следующее заявление: «По всем данным, германские войска в большом количестве сосредоточились в Румынии и уже изготовились вступить в Болгарию, имея своей целью занять Болгарию, Грецию и Проливы… Советское правительство несколько раз заявляло Гер-майскому правительству, что оно считает территорию Болгарии и обоих Проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим безопасности СССР.

Ввиду всего этого Советское правительство считает своим долгом предупредить, что появление каких-либо иностранных вооруженных сил на территории Болгарии и обоих Проливов оно будет считать нарушением безопасности СССР»[37].

22 января германская сторона дала ответ, в котором, наряду с заверением в отсутствии у имперского правительства намерений нарушать интересы безопасности СССР, Москва ставилась перед фактом, что «германская армия намерена пройти через Болгарию, если какие-либо операции будут производиться против Греции».

На этом взаимные претензии были исчерпаны без каких-либо выводов относительно ближайших намерений нацистского руководства.

Что касается заключения договора с Японией, то этот вопрос постоянно находился в центре внимания Сталина. Он считал, что если удастся хотя бы временно ослабить Тройственный союз путем нейтрализации Японии, то отсутствие у Советского Союза второго фронта на Дальнем Востоке заставит Гитлера отложить агрессию до более благоприятной для него международной ситуации. Поэтому советская дипломатия осенью 1940 г. и весной 1941 г. принимала максимальные усилия для нормализации советско-японских отношений, однако безрезультатно. Япония оставалась верна Германии и верность свою соблюдала.