Провокации против России

Такие серьезные заявления автору следовало бы документировать, указать источник. Почему читатель должен верить, что так было? Может быть, Уткин присутствовал в Кремле в это время или ему об этом лично говорил Сталин? Учитывая, что в книге не приводятся источники появления такой лихой версии, то пусть эта феерия останется на совести автора, именовавшим себя известным российским историком.

Вызывает сомнение построенная на слухах версия Волкогонова о том, что Сталин после падения Минска (28 июня, через неделю после войны) оказался настолько растерянным, что был готов идти на капитуляцию перед Гитлером — отдать ему Советскую Прибалтику, Молдавию, Западную Украину и Белоруссию, чтобы подписать с Гитлером перемирие, подобное Брестскому договору. Этот вопрос обсуждался им с Молотовым и Берией, а в качестве посредника с Берлином имелось в виду использовать болгарского посла в Москве И. Стоянова.

Слухи эти поведал Волкогонову будто бы маршал Москаленко, который обнаружил в «деле Берии» после его ареста соответствующие показания. Правда это или дезинформация — Волкогонов ответа не дает.

Предположение Волкогонова не подтверждается фактами. Наоборот, сама обстановка того времени опровергает его. Во-первых, в первые дни войны Сталин находился в гуще всех событий, происходящих в стране и на фронте, которые исключали возможность подготовки сепаратных переговоров с Гитлером. В частности, с 26 по 29 июня, будучи то в Наркомате обороны или Генштабе, то в Ставке Главного командования, Сталин детально разбирается с положением дел на Западном фронте, принимает меры по стабилизации обстановки на западном направлении путем организации обороны на рубеже р. Западная Двина и в глубине на рубеже Смоленска.

30 июня происходит заседание Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и СНК СССР, на котором принимается совместное постановление об образовании ГКО и создании Ставки Верховного Главнокомандования. Главнокомандующим назначается Сталин. Положение в руководстве вооруженными силами и страной в целом существенно улучшается, несмотря на тяжелейшую, отчаянную ситуацию на фронтах. Как вспоминает Г. К. Жуков, в этот момент во всех «…органах правительства и народного хозяйства сразу же почувствовалась его твердая рука… А растерян он был всего два часа начавшейся войны».

3 июля Сталин выступает с известной речью перед страной, в которой призывает советский народ подняться на защиту своей Родины. На следующий день он подписывает решение о формировании соединений народного ополчения. 7 июля английский посол Криппс посетил Сталина и передал ему первое письмо У. Черчилля, в котором британский премьер говорил о помощи СССР путем воздушных бомбардировок Германии. В беседе с Криппсом Сталин высказался в том плане, что Англия и СССР должны бы заключить соглашение, содержащее два пункта: первый — об оказании взаимной помощи во время войны; второй — обязательство не вести сепаратных переговоров, не заключать перемирия или мирного договора с Германией, кроме как с обоюдного согласия.

12 июля СССР и Англия заключают соглашение, воспрещающее сепаратные переговоры с противником. По поводу этого соглашения У. Черчилль 15 июля в палате общин заявил: «Оно является, безусловно, союзом, и русский народ теперь наш союзник». В Кремле заявление британского премьера одобрили.

Не стоит забывать и такой исторический факт: после тяжелого Смоленского сражения Гитлер заскулил: «Где русские берут все новые и новые дивизии? Где они взяли реактивное оружие? Мы до сих пор не знаем, что находится за большевистской дверью». К этому времени фюрер зафиксировался на эфемерной мысли: вынудить Сталина пойти на сепаратный мир. Американцы и англичане, узнав об этом, забеспокоились. Посол США в Москве Дж. Дэвис предлагал Рузвельту: «Попыткам Гитлера (вынудить Москву на сепаратный мир) может быть дан хороший отпор, если Сталин получит какие-то заверения в том, что, невзирая на идеологические разногласия, наше правительство бескорыстно и без предубеждения желает помочь ему разгромить Гитлера… Следовало бы сообщить непосредственно Сталину, что наша историческая политика дружелюбия к России не предана забвению»[49].

Рузвельт согласился с предложением своего посла, и по его указанию уже 11 июля стали оформляться первые поставки СССР по каналам ленд-лиза. Сталин был срочно информирован об этом.

Я назвал лишь малую толику исторических событий первых дней войны внутри и вне страны. И можно ли представить себе, чтобы в обстановке мобилизации всей России на отечественную войну против немецко-фашистских захватчиков и при выраженной готовности Англии и США прийти к нам на помощь Сталин пошел бы на сепаратный сговор с Гитлером, к тому же в нарушение заключенного в это время с Англией соглашения, запрещающего это делать? Практически невозможно.

Есть тайны и мистификации. Версия Волкогонова относится к разряду последних, ее цель оболгать Сталина, показать его двуликим и трусливым руководителем. Между тем известно, что для Сталина подписанные им договоры и соглашения, в том числе англо-советское от 12 июля, всегда были святы. Политработник-фальсификатор, забыв эту деталь в характере вождя, попытался бросить ком зловонной грязи в нашу историю, но промахнулся. Единожды солгав, кто тебе поверит?

Сепаратные переговоры описывает на свой манер известный писатель В. В. Карпов в книге «Генералиссимус». Вот что он пишет на этот счет:

«Сталин приказал разведке найти выходы на гитлеровское командование и от его, Сталина, имени внести предложение о перемирии и даже больше (далеко идущие планы) — о коренном повороте в войне… Разведчики связались с немецкими «коллегами»: встреча состоялась в Мценске 20 февраля 1942 г. Мценск в то время находился на оккупированной гитлеровцами территории».

Предложения германскому командованию, оформленные якобы документом, сводились к следующему:

1) С 5 мая 1942 г. начиная с 6 часов по всей линии фронта прекратить военные действия. Объявить перемирие до 1 августа 1942 г. до 18 часов…

2) После передислокации армий вооруженные силы СССР к концу 1943 г. готовы будут начать боевые действия с германскими вооруженными силами против Англии и США.

3) СССР готов будет рассмотреть условия об объявлении мира между нашими странами и обвинить в разжигании войны международное еврейство в лице Англии и США, в течение последующих 1943–1944 гг. вести совместные боевые наступательные действия в целях переустройства мирового пространства…

Верховный Главнокомандующий Союза ССР И. СТАЛИН Москва, Кремль, 19 февраля 1942 г.».

В. Карпов утверждает, что под «документом» имеется автограф (подпись) Сталина, хотя это всего лишь черновик, «напечатанный не на государственном или партийном бланке, а на простом листе бумаги».

Как пишет В. Карпов, по докладу первого заместителя НКВД СССР Меркулова переговоры состоялись с 20 по 27 февраля 1942 г. в г. Мценске с представителем германского командования, начальником персонального штаба рейхсфюрера СС с группенфюрером СС К. Вольфом. «Германское командование, — заявил Вольф, — не исключает, что мы можем создать единый фронт против Англии и США… При переустройстве мира, если руководство СССР примет требования германской стороны, возможно, Германия потеснит свои границы на Востоке в пользу СССР».

Что можно сказать об изложенном выше опусе о сепаратизме? Только одно — это безграмотная фальшивка. В ней даже неверно указана должность Сталина (правильно: Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР); г. Мценск был не пригоден для переговоров такого масштаба, так как к этому времени он находился на переднем крае и на его окраине велись бои; что касается содержания предложений, то они, безусловно, относятся к разряду особо важных и оформлять их документально для целей переговоров в тех конкретных условиях было бы нежелательно. Поэтому невозможно себе представить, чтобы Сталин поставил свой автограф и дату под непроверенным документом.

Но главная липа опуса кроется во времени проведения сепаратных переговоров. Что происходило тогда?

Завершалась великая битва под Москвой. Немцы отступали, неся огромные потери. Стратегическая инициатива была на стороне Советского Союза. Блиц-криг провалился. «Гитлеру стало ясно, начиная с того момента как зимой 1941/42 г. разразилась катастрофа, ни о какой победе не может быть и речи». (Показания от 15.05.45 гг. генерал-полковника Альфреда Йодля на Нюрнбергском процессе.) Весь мир приветствовал победу Красной Армии под Москвой, порабощенные народы Европы увидели луч надежды. Возросло Движение Сопротивления фашизму. Под давлением Советского правительства и прогрессивной общественности мира правительства Англии и США оказались вынужденными дать обязательство открыть второй фронт в 1942 г. (однако вскоре отказались от него). Завершалось юридическое оформление боевого союза СССР, США и Англии, при этом Сталин и Черчилль еще летом 1941 г. договорились о том, чтобы не идти на сепаратные переговоры с Германией. По инициативе Сталина в соглашении от 12 июля было записано, что «в продолжении этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия».

Налицо был важнейший исторический факт того времени — наметился коренной перелом не только в ходе Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Высоко поднялся международный авторитет СССР и Красной Армии.

А что было на противоположной стороне? Германия «зализывала» свои раны от поражения. Зимой 1941/42 г. на полях Подмосковья, под Тихвином, Ростовом, в Донбассе и в Крыму немцы потеряли около 50 дивизий, более 830 тыс. убитыми. В Германии была объявлена тотальная мобилизация. На советско-германский фронт было направлено 800 тыс. маршевого пополнения, а с Запада переброшено 39 дивизий и 6 бригад.

В Москве внимательно следили за происходящей в германской армии кадровой чехардой: в декабре 1941 г. Гитлер снял с должности главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала фон Браухича и сам занял его место; командующий группы армий «Центр» фельдмаршал фон Бок ушел в отставку; в течение декабря — февраля сменилось четыре командующих 4-й армией (фельдмаршал фон Клюге, генерал Кюблер, генерал Штумме, генерал Хейнрици). Чистка и перестановка высших офицеров ослабляла боеспособность немецкой армии, вносила нервозность в управление войсками.

В Москву поступала информация о пораженческих настроениях в Берлине и среди генералитета вермахта. 29 ноября 1941 г. министр по делам вооружения и боеприпасов Германии Фриц фон Тодт обратился к Гитлеру с призывом: «Мой фюрер, войну необходимо немедленно прекратить, поскольку она в военном и экономическом отношении нами уже проиграна». Фельдмаршал фон Рундштедт (командующий группы армий «Юг») предложил Гитлеру отступить на границу с Польшей и закончить войну с Советами политическим путем. Командующий 3-й танковой группой (с 8 октября 1941 г. — 17-й армией) генерал-полковник Герман Гот высказывал мнение о том, что «нападение на Россию было политической ошибкой и что поэтому все военные усилия с самого начала были обречены на провал». Аналогичного мнения придерживались другие генералы вермахта.