Восемь лет с Вагнером

Заход под артиллерией

— Я очень долго готовился к этому, ролики смотрел в интернете. Просто жалко детей стало. Когда детей убивать уже стали — я не выдержал. Готовился очень долго. У меня товарищ поехал добровольцем, туда, на Донбасс, мы работали вместе. Там он и его близкие и познакомились с ребятами из ЧВК. Они ему сказали — давай к нам. Он приехал потом в отпуск. Говорит: «Поедешь?». Я и поехал.

До того у меня, как видишь, срочка была, вторая Чеченская. Я как бы понимал, что там, на Донбассе, совсем все плохо. Но Украина по сравнению с Чечней — это вообще ни о чём. Вот там ад был, там артиллерия у противника очень хорошо работала.

Когда мы только заходили, помню, в Байрачке зашли в здание школы, там бомбоубежище находилось. Конечно жутковато было смотреть на это всё: дети маленькие, старики сидят в подвале. Подкармливали, конечно — еды у нас толком нет, только сухпаи давали. Жалко было людей. Сами-то мы жили в двухэтажках. По них укры ночами долбили из арты.

Там «Нона» стояла, самоходка 120-го калибра на базе БМД. Она была сделана для десантуры. На нее еще вставки ставятся, для разных калибров снарядов. Когда с самолётов скидывали, еще при Маргелове, испытания делали, чтобы эту машину закидывать в тыл к врагу и их снарядами же мог стрелять. Вплоть до 120-го. А с огорода, где стояла «Нона», нашу двухэтажку хорошо было видно — оттуда они по нам и били. Начали как-то ночью крыть, а мы лежим на втором этаже. Крыша-то там никакая была, только шифер. Если попадёт — то п***ц. Человек 10 нас там было в этой квартире.

— Есть такое воинское правило, я от батюшки узнал. Когда брал благословение, чтобы меня на войну отпустили, он сказал:

«Война — это святое дело, но только ты должен быть воином. Убивай только ради спасения жизни человеческой. Нам войны и бедствия даются только для того, чтобы мы одумались. Живи и поступай как православный человек. Не будь таким, мол ты на чужую землю пришел. Ни фига подобного: где ступила нога казака, там его дом и его Родина».