Провокации против России

Рука невольно потянулась к тетради. Открыв ее на произвольной странице, он был удивлен тем, что именно написанное на этой странице совпадало с его мыслями сегодня.

«1934 г. Черновые наброски к отчетному докладу XVII съезда партии. Размышления о грядущей войне».

Сталин оторвался от текста. Закрыв глаза, вспомнил встречу с Иденом, разговор с ним… Восточный пакт о взаимной помощи. Без обмана. Ведь это же был международный фронт мира. Неужели не понятно? Однако Америка и Англия отклонили его. В глаза говорили одно, за глаза делали другое. Двойная игра. Сами себя обманули, а нас обвиняли в «красной угрозе».

Сталин вспомнил о разведдонесениях относительно Чемберлена и Даладье, которые считали партнерство с Советами нежелательным, а военный союз — невозможным. Чемберлен, словно институтка, 18 марта 1939 г. обратился к нам с предложением о совместной декларации против агрессии, а на другой день отказался от своего предложения. Через неделю он заявил в палате общин, что его правительство воздерживается от любого сближения с Советским Союзом из соображений идеологического порядка.

Разве дипломатия США была не такая же? Американский посол в Лондоне Дж. Кеннеди полностью поддерживал Чемберлена, требовал от него «дать возможность Гитлеру осуществить свои цели по захвату СССР — это будет самая большая польза всему западному миру». То же самое делал посол США в Берлине У. Винтсон.

Почему они так поступали? Большевистской России испугались? Имеются данные, что Англия и Франция с Гитлером сговаривались. Против кого? Вели тайные переговоры с Гитлером. Против кого?

Политика западных демократов слепая. Они не видели даже того, что будут первыми жертвами Гитлера. Сейчас жалеют, что отвернулись от России. Бросили Польшу на съедение Гитлеру. Развязали большую войну. Разве не об этом говорили мы на XVII и XVIII съездах? Убеждали Идена, Галифакса, Чемберлена? Много убеждали — все впустую.

Даже к своим политикам не прислушались. «Без России все планы Англии безрассудны» (Ллойд Джордж). «Великобритания должна идти на полное сотрудничество с Россией… Создать тройственный пакт с участием СССР против гитлеровской Германии» (У. Черчилль). Хотели загребать жар чужими руками и втянуть в войну нашу страну.

Сталин снова, уже в который раз, вернулся к пакту о ненападении. Что это, ошибка? Нет. Другого выхода не было. Чемберлены отрезали все пути. Полтора года мира и укрепления обороны страны. Прорыв международной изоляции. Такое нельзя называть ошибкой.

А что касается истинной сущности фашизма, то мы ее объясняли миру начиная с 1934 г. Ничего не скрывали. Сталин долго рассуждал сам с собой. Вспоминал события, факты, сопоставлял их, обдумывал свои ходы. Он не забыл, что говорил многие годы назад, но, несмотря на это, начал читать свои наброски 1934 г.:

«Фашизм германского типа стал модным товаром среди воинствующих буржуазных политиков. Буржуазия уже не может править с помощью парламентов и демократии, на смену идут другие методы правления — террор, военное насилие, политика войны.

Мирная передышка заканчивается. На повестке дня — новая империалистическая война как единственный выход из нынешнего кризиса капитализма.

Скорее всего войну развяжет «высокая раса», германская «раса» против «низшей расы», прежде всего против славян. «Высшая раса» призвана оплодотворить «низшую расу» и властвовать над ней. Такова теория германского фашизма. А если эту странную теорию перенести в практику. Что из этого может получиться?

Дело явным образом идет к войне — к большой войне не на жизнь, а на смерть. Буржуазия расчищает дорогу германскому фашизму, подкармливает его потоками долларов, фунтов стерлингов, франков… В первых рядах восторженные покровители — крупные немецкие промышленники и банкиры. «Национал-социализм» — это фикция, обман, в нем нет даже атома социализма. Фашизм несет военную опасность для всех, для СССР в первую очередь. Выход Германии из Лиги Наций — признак реванша. А Россия все еще «во мгле». Союзников нет.

Гитлер не одинок. Демократия может объединиться с фашизмом. Получится новое «нашествие 14 государств» против нас. Таковы наиболее вероятные военные планы запутавшейся мировой буржуазии.

Где искать лучшие выходы? Необходим пакт с Японией о ненападении. Нужны срочные меры к тому, чтобы оградить страну от неожиданностей и быть готовым к защите от нападения. Мы не готовы к войне. Надо все это сказать съезду. Определить, что делать во внешней политике, а главное — срочно перевооружаться, иначе сомнут».

Вот она истинная картина начала конкретной подготовки страны к отражению военного нападения, нарисованная пока в размышлениях советского лидера. А как претворить в жизнь эти размышления? Ведь у нас не было ориентиров на другие страны. Мы были одиноки и ориентировались только на самих себя. Но невозможное было сделано.

Сталин прикрыл глаза, и в его сознании поднялись во весь свой рост плоды индустриализации: заводы-гиганты — Челябинский, Свердловский, Московский, Березниковский, Магнитогорский, Харьковский, Кузнецкий, Ново-Краматорский, Днепропетровский, Соликамский, Новосибирский, Кировский и другие. По всей стране возникали города, новостройки. Это они к 1941 г. выпустили тысячи танков, самолетов, артиллерии всех калибров, многочисленное вооружение и военную технику.

Перед глазами вождя лежала таблица показателей производства самолетов всех типов. Ее цифры Сталин помнил наизусть и требовал ускорить выпуск боевых самолетов новых типов.

Таблица 3

С весны 1940 г. Сталин много работал с директорами заводов, руководителями конструкторских бюро, часто бывал на военных полигонах. Он до мелочей знал все военно-технические дела страны. Почти в каждый новый тип оружия была вложена частица души и энергии Иосифа Виссарионовича. Дыхание войны заставляло его постоянно держать в памяти военные вопросы.

Военные дела тревожили Сталина. Он вспомнил 17 апреля 1940 г. — Главный военный совет, на котором подводились итоги советско-финляндской кампании и велись крупные разговоры о характере современной войны. Вспомнил совещание высшего командного состава РККА в конце декабря 1940 г. — начале января 1941 г., доклады военных руководителей на нем, которые он внимательно прочитал с карандашом в руках. Вспомнил 17 января — разбор двусторонней стратегической военной игры и свои замечания по поводу действий сторон. Все это, конечно, были хорошие мероприятия, полезные, поучительные. Многое стало видеться по-другому и в политике, и в военном искусстве. Но на сердце у советского лидера было неспокойно.

Что произошло тогда? Расправляя чубуком трубки прокуренные усы, Сталин сощурил глаза, лицо его напряглось, стало задумчивым, хмурым. Мысли унеслись в большую стратегию упомянутых совещаний, на которых он, ссылаясь на обстановку в Европе, раскрывал свои взгляды перед военным руководством Красной Армии на возможное развитие грядущих событий, в памяти высветилась лишь некоторая часть тех взглядов:

война подкрадывается незаметно. Она теперь не объявляется. Агрессор начинает ее внезапным нападением. Договоры и соглашения о мире, нейтралитете, медовые речи на этот счет — все это ширма для отвода глаз. Для СССР война может оказаться на два фронта: на Западе — с фашистской Германией, на Востоке — с империалистической Японией. Надо умело распределить силы, военные кадры, ресурсы. Все организовать и спланировать — задача Генерального штаба;

разгром Польши и Франции показал, что будущая война будет войной моторов и скоростей. Кулик[8] высказался против механизации, он против моторов, которые правительство дает армии, хотя это то же самое, как если бы он был против трактора или комбайна, защищая деревянный плуг (соху);

современная война требует высокой подвижности войск, их маневренности на поле боя не только частями и подразделениями, но и крупными оперативными объединениями. Наркомат обороны должен пересмотреть оргштатную структуру войск, сократить в их составе излишние тыловые части, обозы, небоеспособные подразделения;

опыт Гражданской войны устарел. Командир, который цепляется за него, погибает как командир. Он должен овладеть опытом современной войны. Ворошилов и Буденный — это уже история. Кем заменить их? Появились новые имена: Жуков, Мерецков, Кирпонос, Павлов, Кузнецов, Еременко, Ватутин… Но все они пока не стратеги, не способны вынашивать крупномасштабных решений, предвидеть ход событий. Возможности выбора новых полководцев слишком узки. Надо искать перспективных товарищей с задатками военачальников. Что касается полководческих дарований, то, как говорят, бритва оттачивается на оселке;

важнейшей заботой является техническое перевооружение армии: промышленность должна давать в месяц 20 тыс. автоматов и ни на один автомат меньше; надо ускорить массовый выпуск новых танков Т-34, самолетов-штурмовиков, истребителей, тактической авиации; принять на вооружение новый вид оружия — реактивные снаряды; выполнить план поставок в войска артиллерийских орудий, минометов, боеприпасов всех видов;

успех военных операций требует массирования сил и средств, создания двойного, тройного превосходства над противником. Не забывать другие азбучные истины войны: хорошо организованное взаимодействие родов войск в бою, особенно между пехотой, танками, артиллерией и авиацией; бесперебойное материально-техническое снабжение войск боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами. Кажется, все просто, а сколько надо мытарств, чтобы познать это на деле. Главное — учить войска денно и нощно в полевых условиях, и только тому, что требуется на войне;

в связи с тем, что в мире идет большая война, высший командный состав Красной Армии обязан глубоко изучить военные действия воюющих сторон, особенно способы боевых действий немецко-фашистских войск, их разбойничьи приемы при вторжении в другие европейские страны и серьезно учитывать все новое, приемлемое для нас в своей практической работе: при определении группировок войск, построении боевых порядков, в выборе способов боевых действий;

узловые вопросы текущего момента: Наркомату обороны тщательно разобраться и определить, что следует понимать под боеготовностью войск в нынешней обстановке; изучить пригодность предложения Б. М. Шапошникова относительно изменения существующей дислокации войск в западных военных округах: и, пожалуй, самое главное — ясно представлять себе новый характер перехода от состояния мира к состоянию войны. Старые мерки в этом деле надо отбросить, они губительны;

Наркомат обороны считает — политическое руководство с ним согласно, — что командующие войсками приграничных военных округов должны уточнить в Генеральном штабе и хорошо знать задачи и стратегические цели на случай войны, планы прикрытия государственной границы, сосредоточения и развертывания армий и другие оперативные мероприятия. Разумеется, строго соблюдать при этом меры предосторожности, чтобы нам самим не спровоцировать войну против себя;

не решены до конца вопросы: почему на высшем совещании никто даже не заговорил о «вступительном периоде войны»? Почему не было никакой реакции на доклад генерала И. В. Тюленева об оборонительных операциях? Наступление — это хорошо, правильно. Но для достижения целей войны мы не должны игнорировать никакие стратегические соображения. Наоборот, мы должны дорожить ими. Без обороны нет наступления.