Я назвал его галстуком

17

Прошло полмесяца. Он появлялся каждый понедельник, ровно в девять. Каждый вторник, среду, четверг и пятницу. Только по выходным он не приходил. Тогда мне его не хватало. Я настолько привык к его присутствию, что парк без него и я в этом парке казались чем-то бессмысленным. Без вопросов, которые он во мне вызывал, я был бесполезным вопросительным знаком на белом листе бумаги, вопрошающим в пустоту.

Однажды в июньскую пасмурную пятницу он задремал, как вдруг начал моросить дождь. Он вздрогнул, накрыл голову газетой, а я, предусмотрительный бесконвойный на прогулке, раскрыл зонт, подтянул ноги, съежившись под спасительным укрытием. Сперва слегка накрапывало, вскоре капли превратились в ниточки. Он опустил газету, вытянул руки под дождь и закрыл глаза. Я смотрел, как вода набиралась в его ладони. Он сложил их горстью. Бульк-бульк, на него летели брызги. Я был поражен. Ни один саларимен не подставится под дождь. Видимость в парке размыло. Повсюду бежали люди. Ни один здоровый человек не подставится под дождь. Окончательно сдавшийся, промокший насквозь, он, казалось, не знал большего счастья, чем мокнуть под дождем. Я завороженно смотрел в его счастливое лицо. Он открыл глаза. Неожиданно взглянул на меня сквозь завесу дождя. Я вскочил от неожиданности. Меня застал врасплох этот взгляд, знающий обо мне. В нем читалось: «Я не один, ты со мной». И он снова закрыл глаза.