Я назвал его галстуком

42

— Ну что? Вы съездили к морю?

— Нет. — Неудачная попытка изобразить смех. — Кёко сказала, мол, я выгляжу измотанным и мне следует разок просто посидеть в тишине и покое. Дескать, иначе я уработаюсь вусмерть. Типичная Кёко, она слишком хорошо меня знает. Знает, что не могу сидеть без дела. По крайней мере, раньше не мог. Но с тех пор прошло уже достаточно времени.

— Два месяца?

— Да. Приблизительно. С момента, как меня уволили, время стало приблизительным. При этом я вообще не знаю, на что его тратить. Мне кажется, я всегда только и делал, что работал, и, в отличие от многих, делал это с удовольствием.

— Но почему же тогда вы здесь?

— В последнее время я не поспевал за другими. — Он говорил не глядя на меня, слегка отвернувшись. — Я начал выделяться в компании. Десять молодых голов. И я — с сединой. Двадцать рук. И мои — не такие проворные. Я выделялся тем, что терял хватку. Даже в посиделках после работы я сдал. В то время как остальные напивались до упаду, я выпивал лишь половину и уже был готов. Так себе удовольствие, когда после лежишь и не знаешь, как дожить до утра. Ты начинаешь задаваться разными вопросами. Ты смотришь в зеркало, но быстро отводишь взгляд. Ты избегаешь слова «старый». Однако оно проскальзывает в самый неподходящий момент. А ты и сам — неподходящий, как-то не вписываешься больше.