Ежегодный пир Погребального братства

4 января

Вернулся к диссертации, перечитал все двадцать страниц раздела «Вопросы». Скажем прямо: полное дерьмо. Безнадежно и непоправимо. Я считаю, надо все сделать заново, но изменив подход: подожду, пока накопится материал, и тогда начну писать. Небо низкое и тяжелое, идет дождь. Не то чтобы подавлен, но как-то грустно. Пообщался с Гари — стало полегче. Очень симпатичный человек, ей-богу. Поговорили о том, что можно делать зимой; он сказал, что до марта все довольно тихо. Удобряют почву, чинят инструментарий… Показал мне, как работает его новый трактор с GPS, гениальная штука. В память бортового компьютера введены все имеющиеся участки земли. Просто выбираешь функцию (посев, вспашка, опрыскивание и т. д.), выводишь трактор на исходную позицию на участке — и всё, не надо ни руль крутить, ни давить на педали. Невероятно. Внутри сидеть все равно нужно — следить за тем, что он не ошибается и не возникла какая-либо опасность, но вообще-то все на автоматике. Прогресс идет семимильными шагами. На больших ровных участках это очень и очень практично, говорит он. Охотно ему верю. Матильда тоже на нем работает — я не знал. Иногда проводит фитосанитарную обработку или может пройтись на комбайне. Гари объясняет мне, что они всегда всё делали вместе, но при этом легко признает, что сам он в бухгалтерии ни бельмеса и в компьютерном документообороте тоже. История фермы вполне показательна для эволюции французского сельского хозяйства: коллективная механизация в начале века, паровая маслобойка и т. д., затем постепенный переход к интенсивному земледелию, начиная с послевоенного периода; комбайн, трактора, удобрения; увеличение посевных площадей в 1970-х годах, добавление земель за счет прирезки соседних наделов: от родителей жены, дядей, соседей и т. д. путем наследования или аренды; кризис перепроизводства в конце 1980-х, рост урожайности, обременение долгами, вплоть до нынешнего дня, когда мировые цены на зерно принесли неплохой доход, — но деньги уйдут в основном на погашение гигантских ссуд, которые все набрали десять — пятнадцать лет назад. Гари признает, что у него дела намного лучше, чем у скотоводов и производителей молока: главное преимущество отрасли — возможность длительного хранения: засыпал зерно в элеватор и жди, когда можно продать подороже. У его двоюродного брата чуть дальше на севере животноводческий комплекс, так тот едва сводит концы с концами, инвестиции огромные, а расценки низкие, заводчики делают скидки для супермаркетов, а уж скотина на убой идет просто по смешной цене. Единственно, как можно заработать деньги, считает Гари, — это делать ставку на качество: чисто полевой выпас, племенные породы скота, контролируемая марка местного производства: маржа выше, но затраты при этом (создание поголовья, расход времени и объем площадей) тоже гигантские. Короче говоря, замкнутый круг.

Еще он предложил в субботу или в воскресенье утром взять меня на охоту. «Надевайте сапоги, — сказал он, — очень развезло».