Дон Кавелли и мертвый кардинал

XXX

Утром, где-то без пяти десять, в квартире зазвонил телефон. Кавелли проснулся еще на рассвете и продолжил исследование, которое начал накануне вечером, как только Пия ушла. Кавелли принялся изучать всех пап, которые так или иначе могли быть членами рыцарского ордена, начиная от действующего папы и далее в хронологическом порядке. Сначала он дошел до Иоанна XXIII, который и так уже привлек их внимание, а затем обратился к тем, кто был до него. Дойдя до 1700 года и папы Климента XI, Кавелли стал все чаще задаваться вопросом, имеет ли вообще все это смысл. Стоит ли продолжать, если все эти события происходили столетия назад, а источники вряд ли могли считаться достоверными?

Телефон продолжал настойчиво звонить, и он поднял трубку.

— Слушаю?

— Это пункт охраны. К вам посетительница, синьор Кавелли. Синьорина Рэндалл.

— Сейчас спущусь.

Он повесил трубку, торопливо зашнуровал ботинки и, уже выходя из квартиры, надел пиджак. По лестнице он бежал, прыгая через две ступени сразу.

Накануне вечером Пия рассказала ему, что ночевала в Риме у подруги своей матери и что спустя три дня ее гостеприимство несколько ослабело. Тогда Кавелли предложил ей на время переехать в апартаменты ее дяди.

— А разве мне не нужно получить для этого разрешение папы или что-то в этом роде? — подмигнула она.

— Официально вы — моя гостья, а о том, что на самом деле проживаете этажом ниже, никому знать не обязательно.

— По законам Ватикана это, вероятно, почти что смертный грех, не так ли?

— Если вам так веселее, считайте, что да.

Кавелли увидел девушку издалека. Она стояла возле поста охраны, поставив рядом с собой красный чемодан, и разговаривала по телефону. Заметив его, она коротко кивнула, не прерывая беседу. Однако в тот момент, когда он подошел, она убрала мобильник.

— Доброе утро, Пия! — Кавелли сам удивился тому, как весело прозвучал его голос. — Как вам спалось?

— Доброе утро, Дон. Я была бы счастлива никогда больше не иметь дела с раскладными диванами.

Он взял ее чемодан, который на вес оказался намного внушительнее, чем на вид. Кавелли заметил, что гвардеец у ворот, сохраняя самое невозмутимое выражение на лице, тем не менее с любопытством наблюдает за девушкой. Что он там себе напридумывал? Кавелли было все равно. Он и так знал, что за закрытыми дверями он всегда оставался предметом самых забавных сплетен.

Не торопясь, они направились к его дому. Стояло восхитительное теплое утро, при этом дул освежающий ветерок. Пия шла, слегка откинув голову назад, наслаждаясь солнечным светом.

— Ну, как? Вы что-нибудь выяснили?

— Не похоже, чтобы папа был рыцарем. Хотя я искал очень тщательно.

— Ничего, тогда давайте просто поищем в списке членов ордена Рыцарей Гроба Господнего Иерусалимского.

Кавелли остановился и взял девушку под руку.

— Пия, мне нужно вам кое-что объяснить. Рыцари Гроба Господнего — это не клуб автомобилистов, где вы легко можете получить любые сведения о его членах. Это — тайное общество перед Господом. Оно основано на тех же принципах, как и жизнь в Ватикане. Здесь каждый сотрудник, когда вступает в должность, в присутствии двух священников обязательно клянется на Библии, что никому и никогда не раскроет здешних секретов. Того, кто нарушит обещание, тут же уволят. Речь даже не идет о каких-то особенных тайнах, которые следует оберегать. Секретным считается любой факт, каким бы незначительным он ни был.

Пия весело покачала головой.

— Смешно. В каком веке они живут? В наше время общественность имеет право на информацию. Даже самые влиятельные политики придерживаются этого принципа.

— В отличие от священнослужителей, они могут лгать, — возразил ей Кавелли.

— Неужели вы хотите сказать, что здесь все всегда говорят правду?

— Пия, в мирской жизни не лгать — всего лишь хорошая идея, а для священника это — заповедь от Бога. Да, я думаю, что в основном здесь все придерживаются этого правила. Уже поэтому будет безумно трудно найти среди рыцарей Гроба Господнего человека, который согласится поговорить с нами. Я там никого не знаю. Сначала мне придется найти того, кто знаком с кем-то из членов ордена, и он должен будет порекомендовать нас. В основном так это и происходит в Италии. Все держится на дружеских связях и рекомендациях.

Он отпустил руку Пии, и они продолжили путь. Рядом с ними пробежала внезапно появившаяся откуда-то маленькая серая кошка. Девушка залюбовалась ею.

— Вы такой пессимист, Дон! Только что по телефону я договорилась о встрече. Безо всяких поручителей я лично разговаривала с Верховным Рыцарем, или как это там у них называется. Нас ожидают без пятнадцати три.

У Кавелли отвисла челюсть.

— Невероятно. Как вам это удалось, Пия?

Девушка пожала плечами.

— Просто позвонила, а меня соединили. Мой собеседник отнесся ко мне очень доброжелательно. Возможно, конечно, это все же немного связано с тем, что мой дядя был весьма значимым кардиналом курии?

— Проклятое кумовство! — притворно вознегодовал он.

— Только не завидуйте, Дон, — рассмеялась Пия.

Они добрались до его дома и поднялись по лестнице.

— Вы подходите для Рима лучше, чем я думал. Знаете, что получать различные преимущества через дядюшек-кардиналов — это давняя традиция? У многих кардиналов, а также у некоторых пап имелись внебрачные дети, что, конечно, было совершенно незаконным. Поэтому сыновей более или менее официально выдавали за племянников, а затем обеспечивали их высокими должностями в Ватикане. Для этого явления есть даже специальный термин — непотизм.

Девушка театрально зевнула.

— Все-то вы знаете.

Они добрались до квартиры Фонтана. Кавелли открыл дверь.

— Куда положить чемодан?

— Пока на диван, пожалуйста.

Он опустил чемодан на диван. Пия удовлетворенно кивнула.

— Спасибо, Дон, сначала я распакую вещи, а потом поднимусь к вам, и мы придумаем, что говорить на приеме у этого рыцаря. Думаю, вам стоит повязать галстук. Для нас важно произвести серьезное впечатление.

— Не волнуйтесь, я знаю, как разговаривать с такими людьми. Правда, когда я с вами, я уже ни в чем не уверен.

Девушка раскрыла чемодан.

— С каким-то дурацким рыцарем я точно справлюсь.

Кавелли обреченно вздохнул.

— Именно этого я и опасаюсь.

Он закрыл за собой дверь прежде, чем гостья успела что-либо ответить.