Титановый бардак

— Это я помню, — рассмеялся Ванников. — Когда я в Перми работал, Петр Евгеньевич ко мне приезжал, уговаривал начать выпуск солнечных опреснителей морской воды. Говорил, что с ними в Персии можно бананы выращивать, тогда их можно будет в СССР посуху доставлять…

— Все уже собрались? — оглядел сидящих в приемной вошедший Иосиф Виссарионович. — Отлично, заходите в кабинет, а дамы, как всегда, появятся, как и обещали, через… — он поглядел на висящие на стене часы, — через семь минут. Как раз успеем перекурить и проветрить, а то они дым не очень любят…

Точно в оговоренное время в кабинет Сталина вошли Оля, Аня, Ира, Валера и Петруха с Сашей. Сталин жестом пригласил всех присесть и с интересом поглядел на Ольгу.

— Давайте, я начну, — встал из-за стола Валера. — Просто выступить по основному вопросу в Управлении меня выбрали. Как все собравшиеся, вероятно, знают, в институте Хлопина практически закончено изготовление бомбы.

— Ну, бомб вы много делаете… — задумчиво сказал Ванников. Валера внимательно посмотрел на Сталина, тот успокаивающе кивнул, и Валера продолжил:

— По предварительным расчетам мощность устройства ожидается в районе десяти-двенадцати килотонн, но пока мы считаем, что даже на испытания ее отправлять не следует.

— Десять килотонн — это сколько? — поинтересовался нарком вооружений.

— Эквивалент десяти тысячам тонн тротила.

— Сколько-сколько? Это одна бомба?

— Да, одна. Но мы считаем, что применять ее и даже испытывать пока рановато…

— Почему вы так считаете? — не удержался Сталин.

— По трем причинам. Первое: как только мы ее взорвем, причем неважно где, янки наизнанку вывернутся, но постараются разобраться, что же это такое. И разберутся, хотя, возможно, и не сразу. А потом постараются и сами такое же оружие получить. На это им потребуется несколько лет, минимум пять, а то и десять — но не стоит им давать повод приступать к исследованиям по крайней мере до тех пор, пока мы Канаду не подчистим. Второе: бомба у нас пока лишь одна. Мы, конечно, сейчас в состоянии изготовить еще пару десятков, но смысла в этом я не вижу.

— А вот это почему? — снова спросил Иосиф Виссарионович.

— Потому что для данной конструкции теоретическим пределом мощности является тридцать-тридцать пять килотонн, но после определенных доработок нынешняя бомба будет лишь взрывателем для изделия, основанного на иных принципах — и вот следующая бомба может иметь мощность и в мегатонну, и в десять… да хоть в сто мегатонн!

— А мегатонна… — начал Ванников.

— Мегатонна — это миллион тонн тротила.

— Ох и ни хрена себе! Тогда вопрос: сколько времени потребуется для изготовления такой… на иных принципах?

— А вот на это, Борис Львович, предстоит ответить именно вам. По моим прикидкам года два, но точно, естественно, я сказать не могу.

— И как это я отвечу? — пробурчал Ванников.

— Вам Ольга Дмитриевна чуть позже расскажет. А третья причина заключается в том, что пока для серийного производства бомб у нас очень много чего не хватает. И прежде всего урана.

— Так бомба урановая?

— Не совсем, но об этом позже. Я лишь обрисовал ситуацию, а вот как решать… как стоит приступить к решению многочисленных проблем, расскажет как раз Ольга Дмитриевна.

— Ну что же, послушаем Ольгу Дмитриевну, — произнес Сталин.

— Сразу хочу предупредить, — начала Оля, — в делах атомных я понимаю чуть меньше чем совсем ничего, поэтому на технические вопросы ответить не смогу. Да сейчас это и не важно, нам нужно решить вопросы сугубо экономические. Хотя бы потому, что атомная бомба — штука очень не дешевая.

— Помню-помню, вы говорили, что на первую уйдут миллиарды, но потом затраты можно будет резко сократить.

— Повторю: по технике я ничего сказать не могу. И перейду к экономике. Сейчас у нас, то есть у СССР, есть небольшой запас природного урана, примерно двадцать пять тысяч тонн.

— Почти двадцать семь, — уточнила Аня, — но это очень мало.

— Именно так. Нам известны на территории Советского Союза около пяти приличных месторождений, но пока разрабатывается лишь одно, на котором мы получаем в год около пятисот тонн.

— Это сколько же ваша бомба весит, если двадцать пять тысяч тонн хватит на пару десятков? — удивился Борис Львович, но Оля ему отвечать не стала и продолжила «экономическую часть»:

— Наиболее доступным является месторождение в Узбекистане под названием… условным названием Учкудук, Саша карту принес, чуть позже все на карте вам покажем. Из него, если срочно начать строительство шахт, заводов и всего прочего, для добычи урана нужного, года через три мы сможет получать по тысяче тонн урана в год, а лет через пять — и по три тысячи. Но через пять лет и этого будет едва хватать на текущие потребности.

— Почему так? — заинтересовался Лаврентий Павлович.

— Потому что чтобы из урана сделать бомбу, нужно этот уран пропустить через ядерный реактор, в котором из урана получится плутоний. За год из тонны урана получится плутония почти пять килограмм — это примерно столько, сколько нужно для изготовления одной бомбы килотонн на двадцать.

— Но вы в реактор грузите по девяносто тонн за раз, я не ошибся? — решил уточнить Берия.

— Да. Однако плутоний бывает трех типов, и чтобы получит плутоний оружейный, уран в реакторе должен находиться не более трех месяцев, а лучше два — то есть для получения килограмма оружейного плутония урана потребуется не два центнера, а шесть. Затем его нужно очень долго очищать на специальном заводе — но у нас пока есть один такой завод, причем очень малой мощности, на котором мы в состоянии за год получить плутония примерно полсотни килограммов. Отсюда задача номер два, если первой считать урановые шахты Учкудука: выстроить заводы по очистке плутония. Это дорого, очень дорого, но это необходимо.

— У вас готовы сметы?

— Предварительные, нужно будет еще уточнять… по месту.

— И какова же будет предварительная оценка?

— Порядка двух миллиардов рублей, но снова повторю: оценка очень предварительная, окончательная смета может достичь и трех, и четырех миллиардов. И, считаю необходимым сразу сообщить, для постройки такого завода потребуется уже несколько сот килограммов плутония. По счастью, не обязательно оружейного, любой подойдет.

— Из плутония будет делаться оборудование? — решил уточнить Берия.

— Когда уран вытаскивается из реактора, он становится очень радиоактивным и способен человека быстро убить. Но от этой радиации прекрасно защищать специальное плутониевое стекло, сколь ни странно это прозвучит.

— Вы правы, дорого… столько нужно на один завод?

— Да, но одного будет достаточно, пока достаточно. Но это, к моему сожалению, лишь начало: для новой бомбы потребуются новые материалы и новые заводы. Много и разных, и вот чтобы всем этим хозяйством управлять, мы считаем целесообразным создать отдельный наркомат, который назовем Наркоматом среднего машиностроения. А возглавить его мы предложили бы товарищу Ванникову.

— Но товарищ Ванников сейчас…

— У него есть опытные заместители, а эта работа гораздо важнее. Она вообще важнее всего!

— Ну, ладно… Неплохой выбор, — Сталин слегка улыбнулся. — А вы считаете, что товарищ Ванников справится? Он же еще полчаса назад вообще не представлял, что такое эта ваша бомба. И почему именно среднего машиностроения?

— Представлять будут специалисты, а наркомат возглавлять должен грамотный управленец. Каковым товарищ Ванников, несомненно является. А среднего машиностроения — чтобы никто не догадался…

— Я думаю, что вы подготовили все документы в отношении нового наркомата. Мы постараемся их в самое ближайшее время рассмотреть. Что же до шахты…

— Мы предлагаем руководителем этой работы назначить товарища Фитина. Работа ведь совершенно секретная, а он лучше всех умеет правильно залегендировать секретные дела. Правда, место там не очень удобное: пустыня, до ближайшей воды — то есть до Аму-Дарьи — почти двести километров…

— Боюсь, что даже товарищ Фитин вряд ли сможет, как вы сказали, залегендировать стройку в центре пустыни.

— Легко! — отозвался Саша. — Там неподалеку еще и месторождение золота есть, довольно приличное. Если всерьез за дело взяться, то через пару лет там будут добывать минимум треть советского золота, а возможно и половину.

— И вы молчали?

— Мы не молчали, я его вообще попутно нашел, — стушевался Саша. — А раз нашел, то и говорю вот…

— Ну ладно, мы все в самое ближайшее время обдумаем…

— Это еще не всё, — не дала договорить Сталину Оля, — а лишь самое начало. Второй вопрос будет касаться непосредственно Глеба Максимилиановича.

— Как я понял, этому заводу потребуется много энергии…

— Потребуется, но речь пойдет совсем не об этом. Для получения плутония нужны реакторы, но тратить получаемую при их работе энергию для обогрева атмосферы глупо. Проблема в том, что на атомных электростанциях практически невозможно маневрировать мощностью: реактор должен всегда работать на сто процентов. Пока три наши электростанции работают на предприятия, круглосуточно всю энергию потребляющие, но строятся новые — и, когда наступает, скажем, ночь, эту энергию нужно куда-то девать…

— Я понял, спасибо.

— Немного дополню: новые электростанции могут работать примерно одиннадцать месяцев в году, а месяц они будут простаивать при перегрузке топлива — а предприятия, получающие с них энергию, останавливать нельзя.

— И это понял… у меня есть предложения относительно решения этой проблемы…

— Отлично, детали, я думаю, вы отдельно с Анной Федоровной и Валерием Федоровичем обсудите в рабочем порядке.

— Ну теперь-то все? — решил закруглить обмен мнениями Сталин.

— Не совсем, — решила вставить свои пять копеек Ира. — Бомбу-то мы, считай, сделали, но эту бомбу нужно еще доставить туда, где ее потребуется взорвать. Так что кроме Средмаша нам потребуется и наркомат авиационной промышленности.

— Но такой наркомат уже есть…

— Есть, но мне бы хотелось все предприятия авиапрома Девятого управления в этот наркомат передать, и при этом хочется, чтобы в нем не просрали все, что уже сделано. Нужен новый, расширенный наркомат, и с грамотным наркомом. Шахурина не предлагать!

— А кого вы хотели бы видеть новым наркомом?

— Да хотя бы Хруничева, он, по крайней мере, понимает, как идут дела, и к тому же не имеет привычки врать начальству, обещая невозможное.

— Хорошо, мы учтем ваше мнение. Теперь все?

— Мы еще до половины не дошли, — слегка улыбнулась Ольга. — Для управления ядерными реакторами нужна специальная автоматика: там время процессов в микросекундах измеряется и люди очень не всегда способны справиться. Да и механические системы слишком медленные, нужны электронные — а у нас в стране здесь и конь не валялся. Чтобы эту проблему решить, нужен наркомат именно электронной промышленности, который займется всеми необходимыми разработками. У нас есть несколько предприятий, пока небольших, которые могут стать производственным ядром этого наркомата — но потребности, уже нынешние потребности таковы, что подобных предприятий нужны будут десятки, если не сотни. Кстати, для бомбы тоже нужна подобная автоматика…