Титановый бардак

Кто ходит в гости по утрам

После январского «совещания по самолетам» Оля решила для себя прояснить ситуацию, главным образом для понимания вопросов по материальному обеспечению авиазаводов, да и не только их:

— Ир, а что ты про соотношение потерь говорила? Я раньше что-то от тебя такого не слышала, — поинтересовалась Оля, когда Ирин самолет только лишь взлетел с Московского аэродрома.

— А я сама недавно еще об этом не задумывалась, но когда готовилась к разговору с Барановым насчет передачи старых машин в Синьцзян, пересмотрела старые лекции, которые нам один старичок на втором курсе читал — и там он упоминал реальные потери сторон по типам самолетов. А про цены ты же сама мне рассказывала…

— Ну да. Только я с ценами тоже немножко слукавила, чтобы на нас задач в разы больше не навалили. У нас-то электричество хорошо если в пять копеек за киловатт обходится, но Аня и Валя решили, что пока никому не надо знать, куда и сколько мы энергии тратим. Я и про Экибастуз-то в сердцах проговорилась…

— Хорошо, что не проговорилась, что у нас на алюминий тратится не сорок мегаватт-часов, а в районе пятнадцати.

— Ну уж до такой глупости меня даже озверевающий Сталин довести не в состоянии. А про какие самолеты ты умолчала? Я чисто из любопытства…

— Товарищ Бартини — у него фантазия бурная. Зато с производственной дисциплиной проблем у него вообще никаких. Но что мне больше всего в нем нравится — он, как и Люлька кстати — прекрасно видит любой проект в целом и понимает, кто в этом проекте какое место может занять для его скорейшей реализации. Одно плохо: комп мой скоро совсем сдохнет, так что я теперь даже проверять конструкции этих ребят больше не смогу. Хорошо еще что успела для Смоленска пересчитать Лу-7, это цельнометаллическая версия бамбукового пушистого и полярного с двигателями Л-1/750.

— И мой комп тоже сдыхает… но мне, конечно, лучше чем тебе: мне-то можно программы заменить кучей девочек-расчетчиц. А ты на эту тему не думала?

— Если бы я знала алгоритмы этих расчетов, то были бы варианты. Хотя вряд ли: на компе расчет профиля крыла занимает почти полчаса, и это при скорости расчетов в сотню-другую миллионов операций в секунду… в стране просто девочек не хватит. Так что я в ближайшие лет пять буду тупо листать с умным видом перерисованные с экрана проекты и делать вид, что понимаю, откуда они взялись.

— А потом?

— Ребятишки из института Рожанского сказали, что для точного наведения ракеты по отраженному сигналу радара нужно в реальном времени решать дифференциальное уравнение третьего порядка.

— И что?

— В тридцать восьмом химфак Нижегородского университета окончила некая Серафима Варюхина, и она в качестве дипломного проекта — по Аниному предложению — отработала технологию получения чистого поликремния. В прошлом году ребята у Рожанского наладили выпуск, правда в качестве отработки экспериментальной технологии, кремниевых диодов…

— Ты как-то издалека заходишь…

— Тучи вон те мне не нравятся, думаю обойти их или над ними пролететь? Так вот, в декабре они сделали программируемую логическую матрицу. Небольшую, шестнадцать на шестнадцать, но на одном кристалле площадью около сантиметра, и у них теперь поправки курса ракеты считаются где-то за пять тысячных секунды. Им же интересно такое придумывать, а в средствах мы их практически не стесняем. В общем, блок управления на ракете они уложили в пять с половиной кило — ну а я на радостях рассказала им как сделать вычислительную машину.

— А ты и это знаешь?!

— Ага, прям вся из себя гений компьютеризации! Но я же не всегда в Хэрроу училась, и в отечественную школу походить успела. А еще дед… он мне в детстве внушал, что важно не только самому понимать, но и уметь объяснять другим. Причем последнее даже важнее — и в качестве примера приводил американца, писателя, который в компах вообще не разбирался, но написал самый популярный — во времена учебы деда — учебник. Звали мужика Кларенс Джермейн, я запомнила, а когда… в общем, потом книжку нашла и пролистала. Там действительно в начале книжки очень простыми словами рассказывалось, как компы устроены. Не в деталях, само собой, а общие принципы — ну я принципы эти ребятишкам и пересказала.

— А они хоть поняли, о чем ты им рассказываешь?

— Я им просто пересказала американца, своими словами пересказала. Но там он все так просто объяснял, что даже я поняла — и ты думаешь, что настоящие специалисты не поймут? Они сейчас в институте днюют и ночуют, у меня отдельный самолет выпросили чтобы в Нижний за кремнием летать. Так что комп мой они в ближайшее не повторят конечно, но что-то считающее… А если учесть, что начинают начинать они практически с третьего поколения компов, то появляется шанс и до ноутбуков дожить…

— Шанс — это хорошо. Но нам бы до конца войны выжить: Света говорит, что ей международная обстановка все меньше нравится. Мне, кстати, тоже… ладно, уже, я гляжу, почти прилетели, дома договорим. Если время найдется…

Ира теперь летала на самолете М-101Т, то есть уже с турбомотором Люльки. А всего таких самолетов на экспериментальном заводе построили десять штук. И отличались они от «оригинала» лишь дальностью полета: так как планер получился много легче, то и объём баков получилось сделать побольше, поэтому самолет легко пролетал без посадки чуть больше двух тысяч километров с полной загрузкой. Но так далеко летать приходилось очень редко, да и некогда было летать: все считали дни до начала войны и старались сделать все, что только возможно, для будущей победы. Вот только сказать, когда эта война начнется и с кем придется воевать, уже никто не мог…

Светлана регулярно «проводила политинформацию среди товарищей» — дело, по общему признанию, очень полезное, но нервозности всем добавляющее прилично:

— Британцы так и не стали воевать с фашистами, — делилась своими умозаключениями Светлана, — так что мы пока не можем исключать и того, что Англия станет союзников Германии в войне против СССР.

— А мы как-то такой поворот истории предотвратить можем? — поинтересовался Петруха, меланхолично чистя и без того вычищенный винторез.

— Ну, с помощью винтореза — вряд ли. А если бы мы могли британцам показать, что их сраный остров легко под воду загнать сможем…

— Свет, мы хоть наизнанку вывернись, но бомбу раньше сорок второго, даже скорее конца сорок второго мы не получим, — уточнил свое видение ситуации Валера.

— А Аня говорила…

— Аня про другую бомбу говорила, обычную. Хотя да, тоже вариант… вот только как мы ее туда доставим?

— Доставим. Владимир Михайлович уже третий Пе-6 доделал, а сейчас заканчивает с Пе-8, — поспешила «успокоить» его Ира.

— А это что за машины? У него же в серии сейчас самолет, который Пе-4 называется.

— Ну да. Шестерка — это летающий танкер на базе четверки, их у нас уже три сделано, а восьмерка — это новенький самолет, который он вместе с Робертом Людвиговичем разработал. Бартини ему крылья придумал, моторы, понятное дело, Архип наш… правда моторов пока всего четыре и имеется. А Владимир Петрович Ветчинкин разработал для этих моторов пропеллеры под «эффект Бартини». Так что с танкером мы бомбу куда надо доставим.

— А без танкера? — поинтересовалась Светлана.

— А без танкера мы ее просто не поднимем. В самолет заливается четырнадцать тонн топлива, и при этом он поднимает около пяти тонн груза, а бомба Анина весит больше девяти тонн. Так что нужно подниматься с полупустыми баками, на скорости не меньше трехсот пятидесяти доливать шесть тонн керосина — и тогда машина долетит куда надо и бомбу доставит.

— А дозаправка в воздухе…

— У нас командир отряда пилотов танкеров — сам Петр Стефановский. Он машину идеально ведет, я со своим Турболётом уже раз пять заправлялась. Как он остальные экипажи подготовит, начнем и других летчиков учить заправляться в воздухе. В принципе, это не очень-то и трудно…

— А в чем проблемы?

— Пока в том, что для дозаправки готов только один экспериментальный Турболет, больше машин таких нет. В Ташкенте должны еще парочку сделать, но там пока затык с двигателями, а бензиновые самолеты я с заправщиком делать не хочу. Риску больше, к тому же танки мыть после бензина замучаешься, а в керосине бензин вообще не нужен. Но Пе-8 только с дозаправщиком выпускаться и будет.

— Ну хоть одна радостная новость.

— Две. В Смоленске все же приступили в изготовлению Лу-7. В смысле, в Омске теперь успевают сделать достаточно двигателей для него.

— Так на Турболёте такие же моторы…

— В Смоленске с этими моторами делают истребители!

— Понятно, — отреагировала Оля. — А мы Омску чем помочь можем?

— Можем только ждать. Но, надеюсь, недолго: Валины инженеры третью производственную линию в Омске уже станками полностью укомплектовали, должны ее где-то в июне уже запустить. А вот с Пе-8… У Архипа в Сарапуле пока все же с кадрами подготовленными кисловато, там что новые движки для самолета у него с огромным трудом получаются… по одному в месяц. А что вы хотите-то? — Ира поглядела на грустные физиономии товарищей, — у него народ-то опытный только с экспериментального производства, в смысле опытный, но маловато их для серийного завода. Летом направим ему выпускников институтов человек сорок, к осени и они движки делать научатся…

— А до осени, значит…

— Так, ребята, заткнитесь все пожалуйста. Мы уже всего нужного дофига нафигачили, но выше головы всяко не прыгнешь. Война начнется — будем по обстановке смотреть что окажется нужнее, а сейчас… Вон, даже Света не знает, с чем мы вообще столкнемся, так что просто работаем как можем.

— А можем мы очень даже неплохо, — подвела итог политинформации Гуля. — По крайней мере санитарные потери на фронте уже получится сократить на порядок.

Светлана свои «наблюдения за международной остановкой» не только товарищам излагала, по понедельникам ее «умозаключения» ложились на стол начальнику и «самому главному». Ну а так как ее выводы особо порадовать никого не могли, перед отправкой информации «наверх» она тщательно редактировалась Олей и Валентином: все же Света была слишком эмоциональна.

В двадцатых числах апреля Света в очередной раз изложила свои «мысли по поводу»:

— Судя по всему, с Германией нам придется воевать в одиночку. Даже хуже: ей будет помогать практически вся Европа, и это еще оптимальный сценарий.

— А почему ты пришла к таким пессимистическим выводам? Опять ребенка ждешь? — не удержался от подколки Валя.

— Да все просто, знали бы вы историю, сами бы к таким же выводам пришли. Фашисты завоевали всю Югославию…

— Вроде бы и в нашей истории так же было, или я что-то путаю?

— Не путаешь, но сейчас британцы просто вывезли Петра II к себе, причем вывезли его вообще через Париж, и немцы никаких препятствий этому не чинили. То есть англы с фашистами договорились…

— Ну, допустим.

— А еще Германия завоевала Грецию.

— Тоже было.

— В нашей истории там было английских вояк только в плен взято под десять тысяч, а сейчас британцев в Греции вообще не было. Пока с Грецией итальянцы воевали, англичане грекам помогали, а как только в войну вступила Германия, вся британская помощь немедленно закончилась.