Вернуться или вернуть?

Часть 2

— Во долбануло, — с кряхтением начал я подниматься на ноги. — Серега, ты где?

— Здесь, — зашебуршал парень где-то внизу.

— Мобильники уронил?

— Я нечаянно. Вы так засверкали, что я испугался.

— Да, приложило меня конкретно, — пощупал я ладони. — Голова просто раскалывается.

Серега тем временем отыскал один телефон и продолжил поиски второго, освещая пространство у себя под ногами. Я же, придерживаясь за стену, начал осторожно спускаться с лестничной площадки в подвал. Ощущал себя как-то странно. По идее, обжечь должно было руки, а болела голова. Еще и подташнивало. Повезло, что жив остался при таком ударе молнии. Нужно будет потом проверить, как там эта рама закреплена. Вероятно, наверху устроен громоотвод. А я во время грозы вцепился руками за заземление. С другой стороны, кто в наше время делает громоотводы? Молния вполне может отыскать более подходящий объект. Новое здание госпиталя не так далеко. Есть куда ударить и без моего несчастного подвала.

Мои рассуждения о грозах и молниях прервал неожиданный вопль Сереги:

— Ты кто?! — Ослепил он меня двумя мобильниками.

— Серый, тебе тоже досталось? — не понял я.

— Виталий Валентинович, вы где? — задал парень странный вопрос и начал обшаривать лучами света позади меня.

— Ты чего? — недоумевал я.

Парень адекватным не выглядел. Начал пятиться назад, запнулся о ящики с сушеной рыбой. "С рыбой?!" — не понял я, о чем только что подумал. Серега тем временем осветил то, что находилось в подвале, взвизгнул и помчался на выход, оставив меня в темноте.

"Сейчас Маруську напугает, идиот", — снова посетила меня "неродная" мысль.

Спотыкаясь о бочонки с квашеными огурцами и ящики с рыбой, я тоже двинулся в сторону люка, пытаясь сообразить, что вообще происходит, откуда это добро в подвале и почему я знаю (!), что здесь хранится? Меня подташнивало, голова кружилась, к тому же ориентиром с служило скудное освещение из подвального выхода в дом. Потому добирался до ступеней я не в пример медленнее Сереги. Хорошо, что он еще крышку люка не захлопнул. Чего он так напугался?

Преодолев ступени, я вышел в коридор и оттуда сразу в залу. После подвала яркий свет неприятно ослепил. Даже рукой пришлось прикрыться. Попутно я отметил, что на мне вместо футболки рубаха. "Матушкой еще вышитая. На вырост шилась", — в очередной раз "вспомнил" я нечто странное. И почти сразу наткнулся взглядом на сапоги. Бля… Когда это я кроссовки на эту обувку променял? Глаза слезиться уже перестали, и я осмотрелся. Не меньше минуты я стоял с открытым ртом, не находя никакого объяснения тому, что видел. Похоже, пока мы с Серегой бродили в подвале, нас посетило какое-то новомодное TV-шоу. Мебели натащили. Ха! Даже фикус у окна в кадке поставили.

— О! — заприметил я еще один интересный предмет. — Знакомый сервантик и почти целый.

Порадоваться тому, что я нашел объяснение всем непоняткам, не успел. Задняя зеркальная стенка буфета отразила меня самого. Вот тут мне стало совсем нехорошо. Рукавом рубахи я отер со лба пот и продолжил разглядывать отражение. Тот, кого демонстрировало зеркало, выглядел лет на восемнадцать. Вернее, я откуда-то знал, что "мне" восемнадцать. И это был точно не Я!!!

Тем временем дверь, ведущая из залы в гостиную, распахнулась. Пахнуло запахом жареной рыбы, а в комнату ввалился Серега с очумелым выражением лица.

— Сергей, ты как вообще? — не мог не поинтересоваться я.

— Херово, — пробормотал парень.

Я же оглядел его с ног до головы.

— Но все получше, чем мне. Ты хотя бы в своем теле. А моё неизвестно где потерялось.

— Чего? — уставился на меня Сергей.

— Говорю, что это я — Виталий Валентинович, но в новом… хм… образе. — Сергей меня слушал, но насколько воспринимал мои слова, оставалось только гадать. — У тебя в руке мой мобильный телефон. В рюкзачке блокнот, где ты записывал размеры. Потом мы пошли в подвал и там случился большой бабах.

Неожиданно моя речь была прервана. Снова дверь в зал распахнулась, и на пороге возникла дородная деваха. По какой-то причине у меня в сознании она ассоциировалась с именем Маруська.

— Микола Иванович, у вас гiсть? А я чую, що хтось прийшов, та не бачу.

— Маруська, пшла вон, на кухню! — рявкнул я на девку. — Гость из Питербурга прибыл, а ты тут приперлась.

Служанку после моего окрика словно ветром сдуло.

— Откуда это… эта… — ошеломленно оглянулся Сергей.

— Ты на улицу успел выскочить? — прервал я его.

— Да. Там всё совсем не так, не то.

— Вот и у меня в голове не так и не то, — вздохнул я. — Знаю, что я Виталий Белов, но почему-то оказался в теле Николая Ситникова, между прочим, 1869 года рождения.

— Виталий Валентинович? — переспросил Серега и протянул на ладони свой телефон.

— Если это проверка на вшивость, то это не мой мобильник, — хмыкнул я.

— Теперь верю, — начал успокаиваться Сергей, обменяв телефоны. — Только непонятно, как мы здесь оказались.

— Какая разница, нам, главное, нужно вернуться обратно, — ответил я.

В люк мы буквально влетели, да и потом между бочками довольно шустро пробирались. И затормозили только возле распашных дверей на лестничной площадке противоположного выхода из подвала.

— Серега, давай снова свети, — вернул я свой телефон и занялся исследованиями.

Открыть дверь получилось без вопросов. Запиралась она на засов изнутри, но дальше все застопорилось. Нет, конечно, во двор мы вышли, покрутились и вернулись обратно в подвал, потому что наверху был двор купца третьей гильдии Ивана Григорьевича Ситникова.

— Вы как-то за раму сверху держались, — напомнил мне Серега.

— Держался, — не стал я возражать. — Только сейчас той рамы нет. Плюс если помнишь, в нее как раз молния долбанула. Вероятно, открылся временной портал и нас переместило.

— Серьезно?! — воскликнул Сергей.

— Есть другие идеи или версии или тебе доказательств мало?

— Ну… так у вас другое тело, — напомнил мне парень.

— Знаешь, если в тебя стукнула молния, то не факт, что ты бы выжил, — огрызнулся я. — Мое же сознание переместилось во времени, нашло подходящее тело и обосновалось в нем.

— А я тут при чем? — жалобно поинтересовался Сергей.

— Не знаю, — вздохнул я и присел на ступеньку. — Давай позже вернемся и проверим еще раз. Маруська скоро на обед позовет, не нужно ей видеть, что мы по подвалу шаримся.

— Откуда вы знаете, что позовет? — задал Сергей вопрос.

— Память прошлого владельца всплывает. Так-то я ничего про этого Николая не помню, но информация появляется какими-то фрагментами.

И только мы расположились на диване в гостиной, как заглянула упомянутая Маруська.

— Микола Иванович, подавати об╕д або батька почека╓те?

— Батьку ждать не буду, подавай, — скомандовал я, попутно размышляя, как лучше легализировать Сергея.

Прислуга вопросы если и задаст, то я на них отвечать не обязан. А как быть с отцом Николая? Обедали в столовой мы вдвоем. Маруська подала на стол и удалилась. Из памяти Николая я выцепил, что в доме есть еще "економка", как называл купец родственницу со стороны покойной жены. Кстати, да. А матери у Коленьки лет десять как нет. Присматривают за парнем дед Лукашка и та самая "економка" Павлина Конкордиевна. Интересно, где она сейчас? Только что-то начал припоминать, как Серега меня отвлёк.

— Виталий… э-ммм… Николай Иванович, а мне каким именем называться?

— Вариантов немного. Документов у тебя все равно никаких нет, значит, и с именем не стоит заморачиваться. Как был Сергей Павлович Тынянов, так и останешься. Ко мне, кстати, можно по имени обращаться и на ты. Я сейчас биологически младше тебя на три года.

Серега криво усмехнулся и продолжил наворачивать рыбу.

— Вкусная какая, — заметил он, когда покончил со своей порцией. — Жаль пироги не осилю.

Удобство в виде прислуги мы с Серегой оценили. Расторопная Маруська вскоре чай принесла, а грязную посуду забрала на кухню.

— Пойдем, мы тебя немного переоденем, — решил я, когда с обедом было покончено. — Подберу тебе что-то из одежды Николая.

— А вы в курсе, где его комната? — усомнился Сергей.

— Когда я думаю о чем-то конкретном, то всплывают воспоминания, — поделился я своими ощущениями. Спальней Коленьки была самая последняя комната.

Вторая дверь из залы выходила на кухню. Сейчас ею не пользовались, поскольку еще было тепло и печь в доме не топили. Рыбу Маруська жарила под навесом летней кухни и только потом занесла в дом. Такое странное расположение кухни в доме обуславливалось печным отоплением. Между родительской спальней и спальней Николая тоже имелась печь, но размером поменьше.

Уже в комнате я "вспомнил", что у Коленьки две комнаты. Вторая зимой не отапливалась, да и размером была с кладовку. Из второй комнаты можно было выйти в коридор. Прислуга пользовалась этим выходом, чтобы принести теплой воды для умывания или, наоборот, убрать ведро с помоями.

— Раньше это была спальня родителей, — просвещал я Сергея. — Но после смерти супруги Иван Григорьевич перебрался в ту комнату, что рядом с кухней.

— Чтобы была возможность Маруську ущипнуть за толстый зад? — пошутил Серега, высматривая в окно ту самую Маруську.

— Вполне возможно, — не стал я отрицать. Николая раньше такая мысль не посещала. Или он просто не задумывался о сексуальных потребностях родителя? Самого Коленьку волновала какая-то Машенька Уварова. Но, кажется, у купца какие-то проблемы по мужской части. Даже наследник всего один, что немного неординарно для этого времени.

Однако стоило поторопиться с подбором гардероба для Сергея, пока домой не заявился родитель Николя. Критически осмотрев Серегу, я решил, что рубашка у него вполне достойная. Добавим к ней жилет и ничего менять не будем.

— Штаны тебе, может, чуть короткие будут, — протянул я найденную в сундуке вещь, — но в сапогах никто не заметит.

Предложенный предмет гардероба Сереге явно не понравился.

— Может, я свои джинсы оставлю? Они новые, цвет черный.

— Переодевай, — категорично заявил я.

— А сапоги зачем? Вонючие какие, — продолжал скулить парень — Поищи какие-нибудь туфли или ботинки. Тепло же на улице.

— Сапоги — это вынужденная мера, — просветил я. — Ты же от дома не отходил? Наверное, на крыльцо выскочил, осмотрелся и назад? По местным дорогам в кроссовках не пройдешь, утонешь в грязи.

Сергей с сомнением посмотрел в окно, но выходило оно во внутренний двор, который не отображал всех прелестей конца девятнадцатого века.

— Между прочим, сегодня шестнадцатое сентября 1887 года, — сообщил я Сереге, наблюдая за тем, как он меняет привычные вещи на то, что я выдал.

— Ты меня обрадовать или огорчить хотел? — поинтересовался Сергей. — Не пойму, почему штаны сползают с задницы, если они застегнуты. Это точно одежда Николая?

— Ремень от своих джинсов возьми, — посоветовал я.

— У тебя ремень поверх рубашки, — заметил Сергей. — Почему штаны не падают?

— На подвязках они, — продемонстрировал я веревочки по бокам штанов. — У меня под ними еще кальсоны, потому штаны свободные.

Повезло, что сапоги Сереге оказались в размер. Вернее, они ему подошли потому, что натянул он их на носки, а не на портянки.