Батальон, к бою!

Глава 2. На кону батюшкин штуцер и авторитет всей русской армии

Огромная флотилия из сотен судов неспешно плыла вниз по течению широкой реки. Основу составляли разукрашенные и иллюминированные галеры, сама же императрица и первые лица ее двора находились на самой большой и красивой под названием «Днепр». На каждой из них был свой оркестр, увеселяющий путешествующих. Обедала императрица, ее гости и все высшие сановники на галере «Десна». День у ее величества открывался туалетом[13] при утреннем разнесении кофе. Сразу же после этого вскрывались пакеты, доставленные фельдъегерями сухим путем из Санкт-Петербурга, Москвы и заграницы. Время до обеда шло в деловых разговорах с близкими людьми. Императрица в своем большом зале галеры работала с советниками, секретарями и письмоводителями. Тут же происходили аудиенции и с высшими сановниками, как своей страны, так и тех представителей от западных монархов, кто сопровождал ее в этом дальнем путешествии. Обедали за общим столом. Речи здесь пересыпались французским остроумием. Австрийский вельможа принц де Линь, как уже знали многие, вел путевые заметки, и по просьбе присутствующих с шутками и остротами он зачитывал из них отрывки. После обеда читали французские и немецкие комедии, слушали музыку, писали шуточные русские и французские куплеты, играли в фанты, шахматы и карты. Были здесь и такие, кто во время пути красками ваял виды скал и берегов Днепра.

Великолепная галера «Днепр» под адмиральским флагом прибыла к Кременчугу 30 апреля 1787 года. Орудия, выстроенные по бокам от пристани, встретили ее артиллерийским салютом. «Бам! Бам! Бам!» – с секундной задержкой от орудия к орудию волнами перекатывался грохот их выстрелов вдоль берега. Клубы белесого порохового дыма сносило вниз по течению. На берегу же императрицу ожидали в парадном строю войска. Екатерина милостиво кивнула и под приветственный рев «Ура!» прошла к ожидавшей ее и сияющей сусальным золотом карете. Вслед за ней всех выходящих на берег участников путешествия рассаживали в стоящие тут же кареты и повозки согласно их рангу. А императрица в это самое время уже подкатывала к специально построенному совсем неподалеку в ее честь великолепнейшему дворцу. При самом подъезде началась канонада из тех орудий, что были установлены с ним рядом. Екатерина II вошла в свою комнату с огромным украшенным балконом и прекрасным видом на реку, где изволила испить кофе. А от пристани ко дворцу уже маршировали колонны войск.

– Барабанщики, ритм бить громче! Братцы, в ногу идем! Держим равнение по правофланговому! – кричал Лешка, подводя свой батальон к огромному дому-дворцу. – Правофланговые, вам не частить! Дистанция между шеренгами полтора шага, ни больше ни меньше!

– Дум, дум, дум! – заглушая многосотенный топот, били ротные и батальонные барабаны. Солдаты старались.

Вслед за мушкетерами, гренадерами и егерями прошла легкая и тяжелая кавалерия, а потом на транспортных передках прокатилась и конная батарея.

– Матушка императрица после долгого путешествия рекой изволит сегодня отдыхать во дворце, – оповестил своих командиров генерал-аншеф Суворов. – Маневры пройдут завтра после полудня, а вот через три дня она изволит отправиться на юг уже сухим путем.

Далеко за полночь из дворца слышалась громкая музыка, раздавался грохот салютов, а темнота ночи озарялась ярким пламенем фейерверка и огненным дождем фонтанов.

Уже с утра все войска были выставлены на свои позиции. Все давно было отрепетировано, и ждали только прибытия венценосных особ. Ну, вот наконец появились и они.

Как описывали сие действие свидетели: «на маневрах кавалеристы экзерцировали конному перед пехотой в заезжании, формировании на марше. Потом была на конях большая атака в полный карьер на саблях и прочими для движения маневрами. Пехота демонстрировала марширование кареем в самые разные стороны – так тихим маршем, скорым, бегом на короткие расстояния, обыкновенным скорым маршем, принимая вправо и влево. Была пальба из ружей плутоножная на месте и в движении. Егеря действовали в россыпи, избирая для этого самые неровные места, и вели при этом цельную стрельбу. Артиллерия проводила учебные стрельбы и пушечные экзерции для поддержания войск…»

Батальон Егорова носился по полю, разбиваясь в цепь и отстреливая холостые заряды. Он быстро скатывался к своим каре от наступающей конницы. Затем, отбив кавалерию, егеря вновь выбегали из пехотных шеренг и неслись к противоположной стороне поля, туда, где наступала пехота противника.

Действия войск произвели впечатление как на императрицу, так и на иностранных посланников. Как писала Екатерина II в столицу князю Салтыкову: «Войска, которые здесь таковы, что даже и чужестранные посланники оные хвалят неложно…» Даже пребывавший в свите посол Франции и, как это водится, шпион граф Сегюр докладывал в Версаль, что: «В Кременчуге Потемкин доставил нам зрелище больших маневров, в которых участвовало 45 эскадронов конницы и многочисленная пехота. Я редко видывал такое блестящее войско…» И это писал посланник явно недружественной России страны. Особо неизгладимое впечатление на графа, как на бывшего выпускника артиллерийской школы Страсбурга, произвела конная батарея, состоявшая из десятка мелких орудий. Она выкатывалась на прямую наводку из тыла своих войск и поддерживала их в атаке или при отходе. Свои соображения по разумности применения такого опыта граф изложил в подробнейшей докладной записке на имя Людовика. Французы переймут русский опыт, и нам еще придется встречаться с их конными батареями на полях сражений в следующем веке.