Батальон, к бою!

Заключение

Заканчивая первую русско-турецкую войну 1768–1774 годов и подписывая Кючук-Кайнарджийский мир, стороны прекрасно понимали, что противостояние между двумя империями только лишь начинается. После заключения этого мира обе державы сразу же начали готовиться к новой войне. Российская империя, используя это мирное десятилетие, проводила глубокие преобразования в стране и активно реформировалась. Она перевооружала армию, укрепляла свои южные рубежи и строила новый, мощный Черноморский флот. Кроме кораблей и новых полков, Екатерина II остро нуждалась в союзниках. Взор Санкт-Петербурга вновь обратился к славящейся своей изменчивостью Австрии, что было вполне логично, ведь Вена была всегда враждебна к Оттоманской империи. В 1780 году при путешествии по своим западным землям государыня в первый раз встретилась с императором Священной Римской империи Иосифом II. Позже он тайно прибыл в Москву, где между двумя державами был заключен союз, имевший явный антитурецкий характер. Из соображений секретности, а также из-за сложностей протокольного характера соглашение между странами не было оформлено письменно. Обе стороны лишь обменялись тогда декларирующими документами.

Второй раз государи встретились весной 1787 года во время путешествия Екатерины II по своим новым южным владениям. Иосиф II взошел на галеру «Днепр» в районе Канева, и далее уже монархи продолжили путешествие совместно.

На всем протяжении этого грандиозного путешествия, получившего говорящее название «Путь на пользу», они проводили смотры войск, воинских гарнизонов, а потом и молодого, только что построенного Черноморского флота. Несмотря на большую долю традиционной показухи и некоторой декоративности, объем титанической работы, проделанной под руководством генерал-губернатора Новороссии и всей его команды, впечатлил не только саму императрицу, но даже ее вовсе не отличавшихся сентиментальностью «западных партнеров и гостей».

В долгой дороге в Тавриду случались не только лишь банкеты и увеселительные мероприятия. На южной окраине империи, под Кременчугом и Полтавой, были проведены грандиозные военные маневры с привлечением огромного количества войск. Перед высокой свитой была продемонстрирована их отменная выучка и боеспособность. Военные подразделения имели новую удобную форму и экипировку. Они были отлично вооружены и обучены. Многие из присутствующих в свите представителей иностранных держав, а по совместительству шпионов, дали об этих маневрах и участвовавших в них войсках свой самый лестный отзыв, заставивший на западе задуматься: а нужно ли вообще ссориться сейчас с Россией?

Стоит ли говорить, что к такому столь масштабному событию, как поездка русской императрицы на юг, в бывшие владения Блистательной Порты, в самом Стамбуле отнеслись неравнодушно? Негодование от недавней утраты Крыма здесь никуда еще не улетучилось, а тут такая вот звонкая пощечина! Многочисленные западные посланники при султане без устали нашептывали «правильные советы», давали взятки и обещания о помощи и распаляли воинственные настроения в высшем государственном совете – Диване Высокой Порты. В июле 1787 года императрица Екатерина только возвратилась в Санкт-Петербург, а уже 5 августа Великий визирь Юсуф-Коджа вызвал к себе для «любезной» беседы русского посла Булгакова. Беседа их не задалась с самого начала. Не мудрствуя лукаво, визирь просто предъявил русской стороне ультиматум: отказаться от Крыма в пользу Блистательной Порты, аннулировать все ранее заключенные русско-турецкие договоры и отказаться от покровительства Грузии. Не успел еще Булгаков сформулировать какой-либо ответ на такие неуемные требования, как был арестован и препровожден в Семибашенный замок. 12 августа султан Османской империи Абдул-Хамид I объявил России войну.

Турецкое командование с его многочисленными западными советниками планировало начать войну со стремительного удара в районе Днепровского лимана силами своего многочисленного флота и сухопутной Очаковской группировки. Самой первой должна была пасть русская крепость Кинбурн, которая запирала лиман с русской стороны. Это позволило бы туркам заблокировать выход в открытое море тех кораблей, которые были построены на верфях Херсона, и не дало бы России возможность увеличить силы своего Черноморского флота. Затем, после взятия Кинбурна, предполагалось уничтожить и сам Херсон. А вот после этого, пользуясь уже достигнутым господством на море османского флота, предполагалось высадить в Крыму десант, захватить полуостров и назначить там нового, лояльного Турции хана.

Слабой стороной этого плана было то, что османское командование не знало об уже заключенном русско-австрийском союзном договоре и о начале развертывания на своей границе австрийских войск.

Русское командование также планировало ведение активных наступательных действий. Екатеринославская армия под командованием генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического, насчитывающая около восьмидесяти тысяч солдат, должна была наступать от Ольвиополя через Буг на Очаков. Ей ставилась задача захватить его, а уже затем двигаться к Дунаю и взять там крепость Бендеры. Черноморский флот должен был содействовать армии в осаде Очаковской крепости, а также не допустить высадки турецкого десанта в Крым. Кроме того ему ставилась задача навязать османскому флоту борьбу за господство на море и не допустить по нему свободное судоходство неприятеля.

Турки начали воплощать свой план раньше. 13 августа их эскадра атаковала два русских судна, стоявших возле Кинбурна, и заставила их отступить вглубь лимана. Весь сентябрь многочисленный османский флот обстреливал из орудий Кинбурнскую крепость, а первого октября под прикрытием артиллерийского огня началась высадка десанта. Основной десант, насчитывавший около шести тысяч человек, был высажен на оконечности косы в двух верстах от самой крепости, а вспомогательный – в глубине лимана у деревни Биенка. Александр Васильевич Суворов, командующий русскими войсками, приказал не мешать высадке турок у Кинбурна и со словами «Пусть все вылезут» направился в гарнизонную церковь на службу. Турки спокойно высадились на косе и принялись рыть поперек нее окопы. К середине дня вся она была перекопана пятнадцатью траншеями. Турецкая же эскадра выстроилась в линию вдоль косы, готовясь ударить по выступающим из крепости русским колоннам. К пятнадцати часам неприятель приблизился к крепости вплотную, в этот момент Суворов вывел из крепости 1 500 солдат Орловского и Шлиссельбургского пехотных полков и самолично повел их в атаку. В ходе ожесточенного боя турки были выбиты из десяти траншей, однако фланговый огонь их кораблей нанес тяжелые потери русским. При этом сам командующий был ранен картечью в бок. Русские войска были вынуждены отступить обратно к своей крепости.

В этот момент неожиданно турецкие суда были атакованы галерой «Десна», единственным русским судном, бывшим в районе Кинбурна. Порядок расположения османской эскадры сломался, несколько кораблей подошли вплотную к крепости и были потоплены огнем ее орудий. Воспользовавшись удобным моментом и тем, что уже начало смеркаться, Суворов, несмотря на полученную рану, выстроил свои усиленные подошедшим подкреплением войска перед крепостью и решительно атаковал неприятеля. Пехота прорывалась через траншеи, а казаки с легкоконной кавалерией обошли турок по мелководью и ударили им во фланг и в тыл. Турки, понимая, что им отступать некуда, сопротивлялись яростно. Под Суворовым были убиты две лошади, а сам он получил ранение в руку пулей навылет. Каждую траншею приходилось брать с ожесточенным боем. Русские полковые пушки разили неприятеля в упор картечью.

К полуночи турки были окончательно разбиты. Многие из них пытались спасись вплавь, но только лишь пяти сотням удалось достигнуть своих судов. Еще немалое число их спряталось за возведенным ранее на оконечности косы эстакадом и в камышах на мелководье. Утром с ними всеми покончили казаки. Пленных не брали.

В сражении на косе русские потеряли убитыми двух офицеров и 136 нижних чинов. Ранено было 17 офицеров и более трех сотен нижних чинов. Турки потеряли убитыми более пяти тысяч. Среди трупов были найдены тела и двух французских советников.

Кинбурнская виктория стала первой победой русского оружия в войне 1787–1791 годов. По ее случаю было отчеканено двадцать медалей для нижних чинов, выдававшихся впервые по решению самих солдат наиболее отличившимся, что только усиливало значение этой награды. Несколько офицеров были награждены орденами Святого князя Владимира и Георгия Победоносца. Александру Васильевичу Суворову была пожалована высшая награда империи – орден Андрея Первозванного. Кроме того, государыня послала ему два милостивых рескрипта.

Впереди была долгая война, где великого полководца и русские войска ждала еще большая слава. Впереди был Очаков и крепость Измаил, Фокшаны и Рымник. Впереди была победа!

Конец книги

Продолжение следует