Батальон, к бою!

Потемкин, проходя мимо, буквально испепелил взглядом подполковника. Вся свита из генералов и высших сановников империи, следуя за ним, бросала свои презрительные и недовольные взгляды на егеря. Испортить настроение самой императрицы! Хлыщ, выскочка, да что он себе такое позволяет?! А ведь был всего лишь на шаг от великой милости! И только одна пара глаз во всей этой толпе светилась веселостью и участием. Суворов лукаво подмигнул Лешке и пожал плечами.

– Бывает! – чуть качнул головой Алексей. Ну, вот и опять ему балансировать над пропастью. Не впервой!

После окончания маневров, которые произвели на императрицу, ее свиту и многочисленных иностранных гостей самое благоприятное впечатление, на головы организаторов и участников посыпался золотой дождь наград.

Потемкину Александру Григорьевичу именно здесь был пожалован титул князя Таврического. Генерал-майор Голенищев-Кутузов Михаил Илларионович и генерал-поручик Чорба получили орден Св. Владимира второй степени, генерал майор Алымов и бригадир Адапов – Владимира третьей степени, более сорока человек от подполковника и выше были награждены четвертой степенью этого ордена. Суворову пожаловали золотую табакерку с бриллиантами и вензелем императрицы с большими премиальными. Гетману Браницкому жалована была золотая табакерка с портретом и премиальные.

Собранные под Полтавой полки, отдельные батальоны и эскадроны по личному приказу государыни уходили спешным маршем на юг в места своих постоянных дислокаций.

– Ваше высокоблагородие! – к стоявшему у тыловых батальонных повозок командиру подбежал старший унтер из дежурного караульного плутонга. – Там немец к вам на повозке пожаловал, повозка-то сама шибко богатая, да зато он сам по-русски ну ничего не разумеет. Лопочет только «подполковник Егоров» да «подполковник Егоров».

– Ну, пошли к немцу, Метелин, – кивнул подполковник. – Показывай этого на «шибко богатой повозке».

Возле караульного поста егерей стоял знакомый уже Алексею денщик прусского посланника.

– Господин подполковник, барон Корф просил передать вам это, – вежливо и сухо произнес тот на немецком и распахнул дверцу повозки.

На накинутой на кожу сиденья мешковине лежали, поблескивая маслом, пять новеньких тульских штуцеров.

– Никитка, а ну-ка поди сюда! – поманил к себе старшего барабанщика Алексей. – Одна нога здесь – другая там, быстро тащи сюда из штабной повозки баронский штуцер. Бегом! Подождите, капрал, сейчас мой солдат принесет вам ваше оружие. Полагаю, что вы свое ружье не станете так же обменивать у нас на пять новых?

– Найн, – буркнул пруссак и нахмурился.