Батальон, к бою!

* * *

Войска начали занимать свои места на поле Полтавской битвы еще затемно. Слышался глухой топот тысяч ног, позвякивание оружие и негромкая перебранка командиров.

– Егеря отдельного особого батальона Бугского корпуса? – спросил стоящий у огромного сереющего в темноте земляного редута офицер-распорядитель. – Вам сюда, занимайте свои места на этих валах. Выстраивайтесь там в шеренги и по сигналу готовьтесь открыть частую стрельбу. Сначала вам надлежит бить залпами, а при приближении неприятеля вы ударите россыпным боем и уже потом отходите. Как только гренадерский полк Левашова пойдет из глубины редута в штыки, так и вы поддержите его тоже. Больше дыма и огня, подполковник, больше шума, не забывайте, что на вас смотрит сама императрица!

Волкодавы забрались на верх земляных валов и рассредоточились там в три длинные и густые шеренги.

– Можете пока отдыхать, братцы, – разрешил им командир. – До начала сражения еще часа три, даже четыре есть. Разрешаю присесть, нечего тут навытяжку стоять. Сухари вон погрызите, коли позавтракать в лагере не смогли. Только никуда со своего места не отходить, вокруг гвардейские караулы и патрули, не хватало еще им в руки попасться.

– Да это вряд ли, ваше высокоблагородие! – усмехнулся Лужин, подкручивая свой черный ус. – Уж мы-то, чай, никак не попадемся этим парадным шаркунам. Водицы бы вот нам принести, мало ее совсем запасли, а ну как ждать долго придется? Да и сухарики бы ей смочить.

Алексей подумал и решительно махнул рукой.

– Только чтобы быстро. И ты, Федор, как сержант, за самого главного. Из каждой роты забирай по пять солдат, и единой колонной идете к реке с флягами. Полчаса времени вам на все про все!

Два десятка под предводительством старшего унтер-офицера потопали к речке, а перед подполковником стоял уже навытяжку очередной проситель.

– Ваше высокоблагородие, у наших пионеров пять зарядов без начинки лежит за плечами, – объяснял непонимающему командиру совершенно очевидное главный оружейник батальона. – Ну, вот и чего они их без толку всю дорогу-то таскали? Ну, вон же господин охфицер, который нас сюды выставлял, сам ведь вам сказал, чтобы больше дыма и огня здесь было. Дескать, надобно государыне императрице угодить. Всего-то пять зарядов, ваше высокоблагородие, а с дымными шашками у нас такая красотища получится!

– Нет, Афанасьев, нет, я тебе сказал! – отрезал подполковник. – Я хорошо помню, как ты в Крыму чуть было половину Ахтиарской бухты не взорвал вместе с этими бедными водовозами-турками. На шаг от войны с османами ведь мы тогда были. «Мане-енько пороховой мякотки подложил», – передразнил он Рыжего. – Нет, я сказал!

– Ну, ведь хорошо же получилось! – со вздохом отошел грустный унтер-офицер от Егорова.

Мимо протопала колонна гренадерского полка. Здоровяки солдаты занимали свое место в глубине редута.

– Егоров, Алексей, это не твои там, у реки, с караулом преображенцев лаются? – полковник Левашов, проходя мимо вала с группой своих офицеров, кивнул себе за спину. – Шибко уж больно лаются, как бы там дело и до драки не дошло.

– Ах ты ж барбосы! – выругался Лешка. – Вот и сходили по воду. Все-таки нарвались на паркетников. Пошли, Живан, выручать будем наших оболтусов! – кивнул он своему заместителю.

– Да зачем, Алексей Петрович, вон они и сами уже подходят, – показал тот на приближающийся к редуту отряд.

Два десятка егерей несли наполненные фляги и… трех связанных, с заткнутыми кляпами преображенцев. У одного из них на нарядном и красивом мундире горели золотом капральские галуны.

– Ваше высокоблагородие, вода доставлена в расположение батальона, – докладывал Лужин. – По дороге были атакованы пикетом условного противника, требующего от нас сдачи в плен. На наш ответ, что русские не сдаются, они грозились открыть огонь, после чего были нами обезоружены и доставлены к вам. Из пленных никто не пострадал. Мы это… мы аккуратненько с ними.

«Лужину палки и разжалование в рядовые с переводом в самый захудалый полк. Меня в лучшем случае в капитаны и на гарнизонную роту в Сибирь», – думал с тоской Егоров.

– Афанасьев! Афанасьев, морда ты рыжая! – выкрикнул он резко. – Ну и где тебя вечно носит, когда ты вот здесь мне нужен?!

– Дык я же тут, ваше высокоблагородие… – подскочив, начал тот сразу оправдываться.

– Не перебивать, когда господа офицеры говорят! – рявкнул в сердцах Егоров. – Сколько у тебя безоболочных зарядов всего в запасе имеется?

– Так пять же, господин майор, – ответил тот, пожимая плечами. – Я ведь вам давеча сам об этом докладывал!

– А если вдруг хорошо поискать? – с каким-то хищным прищуром спросил его командир.

– Ну, так-то, конечно, еще парочку найду, – прикинул тот. – Только вот разрядить их сначала нужно, чтобы никого картечинами не побило.

– Учти, Афанасьев, у тебя есть полчаса времени на все, чтобы эти фугасы надежно установить. Видишь, вон уже светать начинает, и поле становится видно. – Подполковник обвел рукой открывающиеся с вала окрестности. – Только смотри у меня, Василий, чтобы никого из наступающих не побило! Лично мы с тобою за это ответим!

– Есть за полчаса фугасы установить! – радостно воскликнул тот. – Все будет хорошо, Алексей Петрович, вы только не волнуйтесь! – и, резко развернувшись, унтер побежал к своей команде.

– Да я и не волнуюсь уже, теперь-то чего уже волноваться, и так вон как хорошо отличились, – кивнул он на три связанные и прислоненные к брустверу фигуры гвардейцев.