АЮМЭ. Отряд черных плащей. Том 1

Я повел кольцо с цепью к следующей цифре, и когда дошел, прозвучал очередной щелчок.

― Ну, что я говорил? Ха-ха!

― Артур, ты просто гений! Когда мы выйдем отсюда, будь готов получить от меня тысячу страстных поцелуев!

Я двигался по залу, соблюдая порядок. На каждой цифре звучал тот характерный щелчок. Шестеренки под полом продолжали крутиться.

― Последняя… ― сказал я, глядя на целующийся клювики птиц. Затем двинул к ним.

Лора стояла посреди зала, волнующе наблюдая за происходящим.

Когда прозвучал последний щелчок, шум от механизма усилился в несколько раз, ворота открылись до упора и встали на выдвижные ставни из стены.

― Дело сделано! Пора валить отсюда… ― Крикнул я Лоре, но на последнем слове меня вместе с кольцом стремительно потянуло к центру.

Я успел отцепиться от него. Цепь уползла в свою нору, оставив кольцо снаружи. Ровно в том положении, в каком мы его нашли.

― Ворота открыты, бежим быстрее! ― Вскрикнула Лора.

В этот же миг я почувствовал, как пол из-под моих ног начал наклоняться в сторону относительно горизонта. Лора шаталась возле кольца, пытаясь поймать равновесие.

― Артур, что происходит?! Пол куда-то движется!

Пол начал проворачиваться вокруг своей оси. У меня была лишь секунда на раздумье.

До ворот мы бы никак не успели добежать. Угол наклона уже был довольно крутым. По пути мы бы запросто свалились вниз, под пол. А что нас там ожидало ― неизвестно. И выяснять я это совсем не хотел.

― Держись за кольцо, слышишь! Я сейчас!

Я из всех сил рванул к центру зала. В один момент и я и Лора уже не могли стоять, плоскость попросту не позволяла нам эту роскошь. Она вцепилась в железный обод. Я же в последний момент прыгнул к ней и тоже ухватился за кольцо.

― Держись, просто держись, ― сказал я, глядя в ее напуганное лицо. ― Не смотри вниз. Смотри на меня, слышишь. Мне в глаза, и больше никуда, поняла?

― …

― ТЫ ПОНЯЛА?!

Ей лицо вдруг вновь стало злобным и колючим. Она показала мне свои яростные зубки. Что она делает?! ИДИОТКА! Она пинает меня по ногам!

― НЕ… СМЕЙ… КРИЧАТЬ… НА… МЕНЯ!!!

Мы висели над огромной темной пропастью, схватившись за одно единственное кольцо. Лицом к лицу. Пол все также продолжал проворачиваться. Пройдет еще время, и он вернется в изначальную плоскость, тогда нам придется очень быстро бежать к воротам. Но вот проблема: моя блондиночка совсем поехала крышей. Видимо ее психика таким образом боролась со страхом. Она кричала мне в лицо оскорбления и свободно свисающими ногами лупила по моим свисающим ногам.

Мне пришлось терпеть ее припадок, хотя я уже начинал чувствовать усталость в руках. Я перехватывался, разгоняя кровь.

― Осел! Урод! Козлина! ― Каждое свое оскорбление она сопровождала неприятным ударом свих ног. ― Я тебе все лицо расцарапаю, как только у меня руки освободятся!

― Все что угодно, родная, только продолжай смотреть на меня…

Я знал, что где-то глубоко в себе она услышала мои слова. В ее блестящие голубые глаза на мгновение вернулся страх, но лишь на мгновение.

Она продолжала свою истерику. Тем временем пол уже прошел свой максимальный угол наклона, но мы все еще в любой момент могли сорваться в пропасть. Я из всех сил держался за кольцо, хотя боль в руках уже просто нестерпимой.

― Лора, послушай меня внимательно…

Одна рука ее отцепилась от кольца и втащила мне оплеуху.

― Пошел в жопу, урод!

Я поводил челюстями и стряхнул головой, оправляясь после удара. Ее срочно нужно было возвращать свой трезвый разум. Что же делать…

― Ты всего лишь мелкий прыщ на заднице, слышишь?! Неблагодарный, мелкий…

― Да послушай ты меня, овца тупая!

Ее лицо отвердело. Она пару секунд удивленно пронзала меня взглядом. Затем ее губы затряслись.

— Вот так-то лучше. Слушай, сейчас, когда пол станет ровным, нам нужно будет максимально быстро бежать до ворот. Поняла? Повтори.

― Нам… бежать до ворот, ― отрывисто пробормотала Лора.

― Времени будет совсем мало. Но мы успеем, слышишь. У нас все получится!

Она кивнула, твердо стиснув губы. Хоть бы она была в здравом рассудке.

Тем временем мы уже не висели в воздухе, но угол наклона был все еще крутым.

― Потерпи, уже совсем скоро…

Ее лицо скривилось, а глаза округлились до предела.

― Артур, прости… Я больше не могу!

Ее руки разжались… Лора полетела вниз, но я каким-то чудом успел подхватить ее за руку. Мы лежали под уклоном, и нас тянуло вниз. Одной рукой я держался за кольцо, другой за вспотевшую и скользкую ладонь Лоры.

― Двумя руками! Схватись за меня двумя руками!

Она меня услышала и обхватила мою левую руку. Пальцы же на моей правой руке начали предательски сдаваться. Строго по одному. Указательный… Средний…

― Держись, держись, все хорошо, осталось совсем немного.

Я вспомнил, как мне однажды сказали, что мизинец — это половины от силы твоей руки. И в данный момент я молился, чтобы он смог удержать нас двоих.

Молитвы не помогли… Когда мой последний палец соскользнул с кольца, мы полетели вниз. Скользили по полу, прямо в образовавшуюся между стеной и полом щель.

Ну же, мы должны успеть…

Удача оказалась на нашей стороне. Мы остановились, когда пол принял абсолютное горизонтальное положение. Но на этом его вращение не прекратилось…

Я схватил Лору за руку и поставил на ноги.

― Быстрее, к выходу!

В этот раз она опять бежала быстрее меня. И дело было даже не моей раненой ноге. Просто она от природы была очень шустрой. Я дышал ей в спину, кончики ее волос щекотали мое лицо.

Когда до проема оставалось несколько шагов, нам пришлось прыгать, чтобы вновь не ускользнуть вниз.

Мы несколько минут лежали на спине. Она стонала на каждый жадных вдох. Я кашлял, рискуя выплюнуть собственные легкие…

Затем она медленно и лениво перекатилась ко мне. Ну наконец-то, вот она: моя тысяча страстных поцелуев в исполнении ее сахарных губ…

Иди же ко мне, моя …

Она с размаху влепила мне пощечину. Ровно в то же место, где все еще сохранился отпечаток от ее прежнего удара.

— Это тебе за тупую овцу!

Я скрючился от боли, приложив к щеке свою ладонь. Но она нежно перехватила ее и несколько раз поцеловала в больное место.

― А это тебе за мое спасение… И за красивые глаза…

Она целовала меня в щеку, целовала в шею. А я лежал, смотрел в потолок и все никак не мог взять в голову, почему целующиеся клювики птиц — это цифра двенадцать?