Божьим промыслом

Глава 37

После этого для Волкова совет был закончен; канцлер тихо сказал Его Высочеству что-то про какое-то маркграфство, и герцог, согласившись с канцлером, отпустил генерала.

– Подготовьте к завтрашнему дню сумму ваших затрат на месяц: контракты, фураж, провиант и всё остальное, – выйдя из-за стола и подойдя к генералу, негромко произнёс казначей, – завтра приносите их с утра к канцлеру. Я буду там.

Барон поблагодарил его и, поклонившись герцогу, вышел из залы.

Его сразу окружили офицеры, видно, что заждались, но если старики Брюнхвальд и Роха, разглядев его хмурый взгляд, молча ждали, пока он сам всё объяснит, то Дорфус не постеснялся спросить:

– Господин генерал, что же там было?

Он, прежде чем ответить, осмотрел своих офицеров и сказал:

– Его Высочество просит оказать ему новую услугу, одной нашей победы ему было недостаточно.

– Господин генерал, новое дело? – сразу спросил Максимилиан.

– С кем мы воюем на этот раз? – тут же интересовался Дорфус. Этот молодой офицер готов было продолжать. Как будто не было тяжкого штурма лагеря и тяжёлого и голодного перехода по промёрзшей дороге.

«Чёртовы юнцы, они совсем не устают». Но барона ещё больше удивила реакция его старых товарищей.

– Он продлевает наш контракт? – спросил Роха с едва уловимой в голосе надеждой.

– Да, – отвечал ему генерал.

– А расценки… Расценки те же? – не унимался одноногий полковник.

– Судя по всему.

И молодые офицеры вдруг стали радоваться, как будто их только что наградили.

– Тогда я в деле, – сразу сказал Роха.

И тут уже вопрос задал самый рассудительный из его людей – молчавший до сих пор Карл Брюнхвальд спросил:

– А что за дело?

– Нас отправляют в гарнизон Фёренбурга.

– Чёрт, вот это везение! – воскликнул Игнасио Роха. – Деньги как за настоящую войну, а до весны можно будет просто пить пиво по кабакам. За такую удачу нужно выпить!

– Болван! – поморщился Волков, видя, что и остальные офицеры разделяют радость полковника стрелков. – Нас не просто туда отправляют, нам ещё надобно будет следить, чтобы еретики не подняли мятеж, а к лету, если ситуация не улучшится, то к городу подойдёт маршал с армией и будет резать еретиков.

Он думал, что разговоры про месяцы в чужом городе как-то собьют с офицеров их радость и они станут посерьёзнее, но последние его слова они восприняли иначе.

– Так мы ещё под конец и пограбить там сможем?! – едва ли не с восторгом заметил Рене.

– А еретики же все богатые! – добавил Дорфус.

– А много в городе еретиков? – интересовался капитан Вилли Ланн.

Тут он всё понял и лишь махнул на них рукой: эти олухи были вовсе не против нового задания. И что было хуже всего, они были несерьёзны и весьма беспечны. Нужно было время, чтобы их нелепая радость улеглась. И раздражённый генерал пошёл прочь из приёмной герцога.

А офицеры последовали за ним, деловито обсуждая новые контракты.

– До весны три месяца, неужели нам выплатят за всё время вперёд? – Вилли подчитывал в уме сумму.

– Помечтай! – бурчал опытный полковник Роха. – На моей памяти никогда такого не было. Один, редко два месяца оплатят, а потом денежки у этих знатных господ завсегда заканчиваются, ещё и набегаешься за ними.

– Если будет такой же контракт, как и предыдущий, всё равно нужно соглашаться. Пусть оплатят даже один месяц вперед, – со знанием дела рассуждал Хенрик.

О Боже! Как они все его раздражали. Он даже старался идти быстрее, хотя от этого его хромота становилась заметнее. Эти болваны как будто нарочно рассуждали о новом контракте, словно хотели его позлить, словно не замечали, что вся эта затея герцога и этого хитреца фон Реддернауфа их генерала просто бесит.

Новая война. Чёртова новая война. Он, выбиваясь из сил, закончил предыдущую, и ему даже не дали отдышаться, снова совали в очередную заваруху.

Дурни! Радуются новому делу и новым контрактам; ещё десять дней назад не знали, кто из них выберется из передряги живым, а кто останется лежать на берегу, таким же холодным, как и тамошний речной песок, а сейчас уже обсуждают новые контракты, сколько кто из них получит серебра и можно ли будет пограбить жирных бюргеров и пощупать их задастых жёнушек.

Волков устал от всего этого, он уже мечтал вернуться в свой тёплый уютный дом, к своей пусть и не очень милой и часто раздражающей его баронессе, к которой он уже порядком попривык, и к милой и часто печальной госпоже Ланге, к своим сыновьям и маленькой дочери. И заняться наконец своими долгами и бесконечным строительством замка. Но нет… нет! Дела сеньора важнее, чем пожирающие его вассала долги.

Он шёл впереди и уже хотел обернуться и высказать что-нибудь своим товарищам, что-нибудь резкое, но тут как раз на широкой лестнице послышались молодые женские голоса, и дамы эти тоже были веселы, как и его офицеры. Женщины смеялись; ну уж это веселье его не касалось, и он бы и дальше стал спускаться вниз, если бы один голос не принадлежал графине фон Мален.

Тогда он остановился, стал дожидаться её, а офицеры остановились с ним прямо на лестнице, и тогда мудрый Брюнхвальд, поняв всё, поторопил их:

– Господа, ступайте, ступайте.

Офицеры поспешили вниз, а он, выйдя с лестницы на этаж, дождался спускающихся женщин. И вскоре три молодых дамы, две из которых были очень привлекательны, спустились к нему.

Графиня увидела генерала и явно была ему рада. Она схватила одну молодую девушку за руку и подвела её к Волкову.

– Дорогая София, позвольте представить вам моего брата – Иероним Фолькоф, барон фон Рабенбург, он генерал, ну вы же слышали про него, это он недавно разбил нечестивых… – Брунхильда попыталась вспомнить, где это было, но не вспомнила, – ну, где-то там, у какой-то деревни.

– Да-да, я слышала, – девушка была очень мила, – дядя об этом говорил. Он сказал, что еретики сломали зубы и убрались к себе в Нижние Земли.

– А это наша первая красавица двора София фон Аленберг, – продолжала графиня.

– Вы и вправду прекрасны, – Волков с улыбкою приязни и интересом в глазах поклонился девушке.

А ещё барон подумал, что девушка и вправду очень красива, но… Он отдал должное и Брунхильде. Графиня фон Мален в красоте едва ли уступала, может, она была старше и не так стройна, но в привлекательности и женственности была ничем не хуже юной красавицы. А вот в хитрости… Генерала удивила та лёгкость, с которой графиня самостоятельно и показательно уступала место первой красавицы двора другой женщине.

– Барон, – сказала София, – а приходите ко мне на ужин, мы сегодня будем ужинать с графиней, и вы расскажете нам, как вы избили еретиков.

«Ну вот, только подобных приглашений мне не хватает, таскаться по покоям фавориток герцога… Ну уж нет. Ведь принцу непременно донесут… Это мне совсем ни к чему». Волков был совсем не светским человеком, и эта затея ему не понравилась.

– О, боюсь, что это невозможно, прекрасная госпожа.

– Вы не сможете? – искренне удивилась юная София.

– Боюсь, что нет, принц велел мне собираться в новый поход, я должен подготовиться к нему.

– Ах как жаль, а разве слуги не смогут собрать ваши сундуки без вас? – кажется, прекрасная София действительно сожалела.

– Нет, прекрасная госпожа, – Волков поклонился ей и добавил: – Простите меня, но я похищу у вас графиню… Всего на минутку.

Дева осталась с дамой, которую ему не представили, а генерал отвёл графиню чуть дальше по коридору, к большому окну, и сразу начал:

– Почему вы мне не сказали про камень?

– Про камень? – не поняла Брунхильда. Волков, понимая, что на него смотрят две дамы, делал вид, что ведет самую галантную и мирную беседу, но этот вид госпожу фон Мален не обманывал, она знала генерала давно и видела, насколько он сейчас зол. – Про какой камень вы говорите?

– Про изумруд, про брошь, что подарил вам молодой принц, – он уже решил, что Брунхильда вздумает всё отрицать.

– Ах вы про это? – догадалась она. – А зачем вам про то говорить? Что вам за дело до этой безделицы?

– Мне нет дела до этой безделицы! – сказал он, а потом едва не крикнул: – Курица! Мне сказали, что герцогиня в ярости, что вы не хотели отдавать камень.

– Я вернула брошь!

– Не сразу! Зачем вы её брали? У вас не хватает денег на содержание своего секретаря?

– При чём же здесь это?

– И почему вообще молодой принц дарит вам подарки?

– Я в том не виновата, я не давала поводов! Да и герцогиня меня ни в чём не упрекала. Я познакомилась с молодым принцем на половине герцогини. Она меня с ним сама знакомила.

– Оставьте его в покое! – Волков продолжал злиться. – Вы даже представить не можете, как вы этим разозлили герцогиню. Да и герцогу, как вы считаете, может это понравиться? Оставьте в покое юношу!

– Он мне не нужен, уверяю вас, братец! Мне не интересны юнцы. Молодой принц сам воспылал. Я тут не при чём!

– Ну конечно, сам. – Волков не очень в это верил. Скорее всего, она кокетничала с юнцом, но тому и этого было достаточно. Он понимал, что такая женщина, как графиня, может вскружить голову и умудрённому опытом мужу, что уж там ждать от юноши шестнадцати лет. Но разговор нужно было заканчивать, ведь графиню ждали. – Собирайтесь и немедленно уезжайте из Вильбурга. Дело сие нешуточное, меня об этом предупредили.

– Ну хорошо, – нехотя согласилась госпожа фон Мален. – Карл через два дня даёт бал. После бала могу уехать.

«Карл! Принц, курфюрст, герцог, Его Высочество, для неё он всего-навсего Карл!» Волков всё не мог к этому привыкнуть.

– Безмозглая курица! – он всё ещё пытался держаться в рамках приличия, хотя бы внешне. Поэтому, ругая её, улыбался кривой улыбкой. – Неужели тебе неясно, дура? Граф Вильбург теперь вывернет тебя наизнанку. Всё твоё нижнее белье вывернет. Неужели тебе неясно, что будет, если герцог узнает, что твой секретарь спит в твоей постели.

– Он не спит в моей постели, – успела вставить графиня, но не так уверенно, как следовало бы.

Теперь же генерал склонился к ней и заговорил ещё тише:

– А если граф начнёт узнавать о тебе, начнёт копать и выкопает, что ты мне вовсе не сестра… – он сделал паузу, – что ты распутная девка из Рютте. Знаешь, что тогда будет?

Красавица не ответила ему, она не знала. И тогда он ей объяснил:

– Тогда претензии твоего сына на титул графа Малена будут аннулированы, имение Грюнефельде у тебя отберут, а тебя саму… Могут отправить и на плаху, твои родственнички по линии мужа запросто тебе это устроят. Уж не сомневайся. Да и мне придётся бежать, покинуть Эшбахт и начинать всё с начала.

Кажется, он смог её напугать, она смотрела на него, и в её взгляде легко угадывался страх. Поэтому он немного успокоился и закончил:

– Графиня, вам следует отбыть от двора, пока всё не уляжется. Хотя бы до тех пор, пока герцогиня не успокоится и молодой принц вас не позабудет. И, главное, пока наши враги не убедятся в своей полной победе.

– У меня нет денег на дорогу, – вдруг произнесла она.

Волков раздосадованно скривился: ну конечно!

– Я дам вам две сотни талеров. Пришлите своего человека, – как бы это ни было ему неприятно, но он готов был выдать серебро её секретарю. Тут уж не до предпочтений, ситуация того требовала. – И уезжайте завтра же.