Я Родину люблю. Лев Гумилев в воспоминаниях современников
- Автор: Коллектив авторов
- Жанр: Биографии и Мемуары / История: прочее
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Я Родину люблю. Лев Гумилев в воспоминаниях современников"
Возрождения евразийства
Итак, триумф после смерти? Да, потому что теперь слова «пассионарность», «этногенез», «евразийство» стали «ходовыми», их не нужно уже объяснять. Теория этногенеза остается спорной, как и сверхкатегоричное утверждение Льва Николаевича о том, что татарского ига не было (мне этот спор кажется вообще бессмысленным, пока не определено точно, что такое «иго»). Но бесспорным и гигантским шагом вперед является возрождение евразийства.
Одно из последних интервью Гумилева называлось «Заметки последнего евразийца» (Наше наследие. 1991. № 3). Он явно недооценил взрывной силы концепции, вброшенной в интеллектуальную и политическую жизнь страны. Парадокс в том, что сам ученый всегда уверял: политикой он не занимается и вообще не интересуется всем, что «ближе» XVIII века.
Концепция евразийства (а по сути – и движение) рождалась в русской эмиграции – в Праге, Софии – в 20-х годах. Она освещала «третий путь» – не монархистский, не либеральный, а особый евразийский путь России, ее сильную государственность. У истоков концепции стояли выдающиеся мыслители: князь и профессор Николай Трубецкой – филолог и этнолог мирового класса, Георгий Вернадский – сын академика В. И. Вернадского, с 1927 года профессор Йельского университета в США, автор пятитомной «Истории России» и многих других трудов.
А основоположником русской геополитики считается Петр Савицкий – эмигрант, живший в Праге. В 50-е годы Лев Николаевич через общего знакомого (тоже евразийца по своим взглядам) вышел на Савицкого. Завязывается переписка двух ученых – переписка удивительная по интенсивности, какой-то потрясающей открытости, щедрому обмену самыми сокровенными идеями двух кочевниковедов, как оба они называли свое увлечение, свою профессию. А встретились они только через 10 лет в Праге.
И вся «Степная трилогия» Гумилева (хунны, древние тюрки, монголы), вся эпопея исторического единства Евразии, формирование мощнейших и удивительных государственных образований прошлого ложатся новой основой старой и вроде бы забытой концепции евразийства.
Любопытна была и «технология» этого обмена идеями. Из Ленинграда, из коммуналки на Московском, 195, письма и бандероли шли Савицкому. Посылались обычно два экземпляра текстов, один из них уходил потом из Праги в Нью-Хейвен (США) к Г. Вернадскому. (Напрямую в Америку Лев Николаевич писать еще не решался.) А оттуда возвращались в Прагу рецензии и вместе с советами и замечаниями Савицкого достигали коммуналки на Московском.
Гумилеву отчаянно нужны были отзывы авторитетных коллег. И его евразийские корреспонденты как могли помогали. Их реакция на выход редких в ту пору трудов ученого была молниеносной. Книга «Хунну» (та самая, с нищенским тиражом) появилась в 1960 году, а через пару месяцев в США печатается блестящая рецензия мэтра – Вернадского. Но, к сожалению, это могло лишь польстить самолюбию автора, а практической пользы принести не могло – ведь Георгий Вернадский в 1933 году в Лондоне издал книгу «Ленин – красный диктатор», чего в СССР, естественно, не забыли.
Неоценимая заслуга Льва Николаевича в том, что благодаря ему в научный оборот в России было введено богатое идеями (особенно для периода катастроф) наследие евразийцев. Пошел огромный поток изданий в конце 80–90-х годов – пятитомник русской истории Г. Вернадского, избранные труды П. Савицкого («Континент Евразия», 1997), князя Н. Трубецкого («История, культура, язык», 1995), сборники трудов других евразийцев.
Но (и это еще один парадокс Гумилева) с евразийством он вступил на минное поле геополитики. Неоевразийство 90-х годов – геополитическая концепция о возможных путях развития России. Она нестандартна, выступает против некоей «общечеловеческой цивилизации». Она – за «большое пространство» России, за «евразийский национализм» (формула Н. Трубецкого; заметим, ярого антикоммуниста).
Прежде ему попадало от официальной власти (Ю. Афанасьев – ныне «образцовый демократ» – еще в 1985 году громил Гумилева в «Коммунисте» за «антиисторический, биолого-энергетический подход к прошлому»). Затем пошли обвинения в… русофобии в журнале «Молодая гвардия» (там штатным хулителем был Аполлон Кузьмин). Но вот злобные нападки на ученого из-за кордона – это уже веяние последнего времени.
Еще не завяли цветы, положенные на его могилу в Александро-Невской лавре, как в «Свободной мысли» (кажется, преемнице «Коммуниста», но уже с другим креном) появилась погромная статья эмигранта Александра Янова. Друзья Льва Николаевича радовались, что она уже «не застала» его, так как очень походила на донос (а Гумилев говорил в свое время, что «ученые сажали ученых»). Евразийство называлось там «имперско-изоляционистской установкой», которая «должна была вести и привела к фашизму». В этом его еще никто не обвинял, ведь он гордился медалью «За взятие Берлина».
Дальше – больше. В книге «После Ельцина» (1995) тот же А. Янов обзывает Л. Гумилева «катакомбным ученым» (трудно придумать что-либо гнуснее, учитывая его «лагерный стаж!»), а заодно громит и теорию этногенеза…
Увы, травля становится тенденцией и в эмигрантской «Русской мысли», где в последние полтора года прошла серия «антигумилевских» опусов. Не пощадили даже князя Н. Трубецкого, заклеймив его «предтечей большевизма». Но все это – мышиная возня. Карликам от псевдонауки никак не одолеть пассионария от науки, они могут лишь злобствовать.
В эти дни – 85-летия ученого – на доме, где он жил последние два года (и это была первая в его жизни собственная квартира), устанавливается мемориальная доска «Историку и тюркологу Льву Гумилеву – от Татарии». Помнят и любят его и в Казахстане – новый университет в новой столице республики – Акмоле – назван его именем.
У нас в Санкт-Петербурге на здании Государственного университета будет установлена своя доска. Только как вместить туда все – историк, этнолог, географ, археолог (последнее писал о нем сам мэтр – Г. Вернадский), а главное – замечательный человек?
Когда Лев Николаевич в 1956 году въехал в коммуналку в конце Московского проспекта, его матушка (ей казалось, что это очень далеко) сказала: «Лева живет на необъятных просторах нашей Родины…» Теперь это обрело куда более широкий смысл.
Сергей Лавров
Сергей Борисович Лавров доктор географических наук, профессор, президент Русского Географического общества. В 1991–2000 – президент РГО. 30 лет работал в тесном контакте с Л. Н. Гумилевым. Ученик и биограф великого историка.