Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

На службе здоровья людей. Научные связи и исследования

Именно на Крымской кафедре к Луке пришло официальное, со стороны советского государства, признание его выдающихся заслуг как врача-хирурга. В Симферополе из рук месных властей он принял документальные подтверждения о главной своей награде – Сталинской премии.

…2 декабря 1946 года уполномоченный Жданов посетил владыку Луку. Тот после недавней болезни чувствовал себя не вполне здоровым. Тем не менее, приветствуя уполномоченного, встал и поблагодарил за посещение. Жданов сразу же приступил к вопросу, по которому явился в дом:

– Валентин Феликсович, в облисполком поступили документы о присвоении Вам Сталинской премии.

– Наконец-то… я направлял несколько телеграмм в Комитет по Сталинским премиям. Уж подумал, да будут ли вообще вручены документы.

– Мне поручено не только сообщить эту новость, но и то, что сегодня в два часа дня в облисполкоме готовы встретить Вас и вручить документы.

– Безусловно, я готов. Но… – владыка несколько замялся, – моя машина еще не на ходу, лошади, уж простите, нет, а пешком пока не могу дойти.

– Вы не должны беспокоиться. Машину предоставим.

К двум часам дня владыку, как и обещали, доставили к зданию облисполкома. Уполномоченный встретил его и проводил в небольшой, но торжественный зал, где его уже ждали председатель исполкома Д. А. Кривошеин с заместителями, членами облисполкома. Из рук председателя исполкома Лука принял диплом, золотой значок, удостоверение лауреата Сталинской премии.

Присутствовавшие на мероприятии представители власти, медицинских служб говорили теплые слова, поздравляли, желали такого же доброго продолжения деятельности. Нет слов, столь неординарная встреча расстрогала Луку. О состоявшемся событии жители Крыма смогли узнать из небольшой газетной заметки, сообщившей на следующий день:

«Вчера в Крымском облисполкоме состоялось вручение диплома и почетного знака лауреата Сталинской премии 1-й степени профессору Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому. Это высокое звание было присуждено ему постановлением Советского Правительства от 26 января 1946 года за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах: “Очерки гнойной хирургии”, законченном в 1943 г., и “Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов”, опубликованном в 1944 г.

По поручению Комитета по Сталинским премиям при Совете Министров СССР диплом, золотой почетный знак и удостоверение лауреата профессору Войно-Ясенецкому вручил председатель Крымского облисполкома Д. А. Кривошеин. Тов. Кривошеин поздравил ученого и пожелал ему здоровья и дальнейших успехов в его научных трудах на благо Родины.

Принимая диплом и почетный знак, профессор Войно-Ясенецкий заявил: “Благодарю Советское Правительство, так высоко оценившее мои научные труды. Для меня – это большое, радостное событие. Можете быть уверены, что все свои силы я отдам на служение народу”.

В состоявшейся затем краткой беседе профессор Войно-Ясенецкий выразил желание, в целях улучшения постановки лечебного дела в области, прочесть крымским врачам цикл лекций по гнойной хирургии»[182].

Однако связи владыки Луки с медицинской общественностью были отнюдь не благостными. Когда архиепископ только переехал в Крым, директор и ученый совет Симферопольского медицинского института почли за лучшее не заметить его приезд. Даже досталось студентам-медикам, которые по собственному желанию с цветами встретили выдающегося ученого.

Лишь спустя почти два месяца после приезда в Крым было дано официальное разрешение на медицинскую деятельность. Лука стал консультантом госпиталя в Симферополе, помогал госпиталю инвалидов Великой Отечественной войны. Он читал доклады и лекции врачам, оперировал больных и раненых в разных городах Крыма.

Симферопольские военные медики направили к архиепископу своего представителя М. Ф. Аверченко с просьбой поделиться с ними врачебным опытом. Владыка с радостью согласился. К приезду консультанта-лауреата все отделения госпиталя готовили обычно самых тяжелых больных. Хирург-архиерей заходил в кабинет главного врача, снимал монашеский подрясник и облекался в свой излюбленный халат. Несколько раз ему пришлось браться и за скальпель. Одного пациента, секретаря Керченского горкома партии, доставили в Симферополь с гнойным процессом в тазовых костях. Случай тяжелый, почти безнадежный. И главный врач госпиталя попросил, чтобы оперировал профессор. Смотреть на эту операцию пришли врачи госпиталя и городских больниц. Работа Луки оставила у присутствующих чувство, близкое к праздничному. Еще до первого разреза он предсказал все точки, где надеется обнаружить гной. И действительно, предсказания ученого везде сбывались. Ему удалось хирургическим путем очистить от гноя огромное, анатомически чрезвычайно сложное пространство.

Даже уполномоченный по Крымской области не мог в своих отчетах не отмечать авторитета и уважения, которыми Лука пользовался в медицинских кругах:

«Как профессор-хирург и лауреат Сталинской премии архиепископ Лука среди медицинских работников пользуется должным авторитетом, за это время им прочтено несколько лекций и докладов в Симферополе для врачей и студентов мединститута.

На съезде врачей Крыма им был сделан доклад по хирургии, участники съезда его докладом остались довольны и вынесли благодарность.

17 марта, будучи в Феодосии, по просьбе феодосийских врачей прочел лекцию. Не отказывает и в консультации обращающимся к нему врачам и больным. Провел несколько операций. С больных, обращающихся к нему за тем или другим советом, платы не берет».

Но нашлись и те немногие, кто недовольно вопрошал: «Что у нас, церковь что ли? Зачем поп?» А в некоторых случаях присутствовавшие профессора медицины демонстративно покидали собрание с участием архиерея, который, конечно, выступал в рясе и с крестом. Немало пришлось стерпеть укоров организаторам лекций владыки, которых обвиняли в «потворстве религии».

В начале 1947 года владыка писал сыну о своей медицинской практике: «Мои доклады в Хирургическом обществе и на двух съездах врачей имели огромный успех. В Обществе все вставали, когда я входил. Это, конечно, многим не нравилось. Началась обструкция. Мне ясно дали понять, что докладов в своем архиерейском виде я больше делать не должен».

В ответ Лука заявил, что если собрание считает для себя оскорбительным присутствие архиепископа, то архиерей считает ниже своего достоинства выступать в таком собрании. В итоге его перестали приглашать, и владыка совсем покинул Хирургическое общество. Кстати, как свидетельствовал Г. Г. Карпов, имелось и официальное письменное, заверенное тогдашним министром высшего образования С. В. Кафтановым заключение о запрещении Луке чтения лекций в архиерейском облачении. Об этом Г. Г. Карпов известил крымского уполномоченного: «Совет по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР ставит Вас в известность о том, что министры здравоохранения и высшего образования СССР, товарищи Смирнов и Кафтанов, не считают возможным разрешать архиепископу Луке читать лекции и доклады по вопросам медицины в архиерейской одежде. Сообщая об этом, Совет предлагает Вам проследить за тем, как на это будет реагировать Лука, и информировать Совет».

Архиепископ-хирург нашел способ продолжить врачебную практику. На дверях его квартиры было вывешено объявление, что хозяин квартиры, профессор медицины, ведет бесплатный прием ежедневно, кроме праздничных и предпраздничных дней. К нему стекалось большое количество больных, которых врачи признавали безнадежными, и многие из них потом с благодарностью вспоминали своего исцелителя.

Возвращая людям здоровье и жизнь, сам владыка Лука также нуждался во врачебной помощи. Еще в Тамбове его здоровый глаз видел всё хуже. Осенью 1947 года архиепископу пришлось поехать на обследование в Одессу к академику В. П. Филатову, с которым он был дружен. Знаменитый окулист долго осматривал владыку и заверил, что до слепоты еще далеко. И действительно, четыре года спустя Лука все еще мог, хотя и с трудом, читать и писать. Но, будучи максималистом, владыка осознавал, что в силу своего физического состояния он уже не может в равной мере совмещать хирургию и церковное служение. В письме сыну он признает: «Хирургия несовместима с архиерейским служением, так как и то, и другое требует всего человека, всей энергии, всего времени, и Патриарх пишет, что мне надо оставить хирургию».

Отвергнутый медицинским сообществом Крыма, Лука в своих научных изысканиях был предоставлен сам себе, он мог действовать как ученый-одиночка. Владыка одновременно писал несколько книг. Он обращается к захватившей его теме «наука и религия», а от Медгиза поступило предложение о переиздании книги «Очерки гнойной хирургии». Готовил он новое издание своей диссертации «Регионарная анестезия». По-прежнему продолжал читать специальные журналы: «Советская медицина», «Вестник хирургии» и новейшие издания по хирургии.

Весной 1952 года владыка приехал в Москву, но его мало кто видел в патриарших и синодальных приемных. Пару месяцев, как всегда, с утра до вечера, архиепископ просиживал в научных библиотеках, работая с новейшей иностранной медицинской литературой. Правда, Лука сделал одно исключение из своего библиотечного затворничества – он участвовал 9 мая в работе Конференции всех церквей и религиозных объединений в СССР, посвященной вопросу защиты мира и проходившей в Загорске.

По возвращении в Крым Лука очень скоро столкнулся с медицинскими проблемами. Его здоровый глаз не выдержал нагрузки, и зрение стало падать буквально по неделям: исчезло ощущение цвета, предметы обратились в тени. Теперь на приеме профессору приходилось спрашивать у секретаря, какого цвета у больного опухоль, как выглядят кожные и слизистые покровы. В конце концов владыка вынужденно отказался и от приема больных, и от работы над книгами.

Осенью 1952 года профессор Филатов предложил срочно провести предварительную операцию – иридоэктомию. Владыка не согласился, поскольку боялся, что у него, как у диабетика, операция может привести к нагноению. Предвосхищая худшее, архиепископ стал учиться передвигаться по комнате ощупью, так же он подписывал бумаги, подготовленные секретарями.

31 мая 1953 года исполнилось 50 лет врачебной и научной деятельности архиепископа Луки. Хотя это и не нашло (да и не могло найти по тем временам) широкого отражения в публичном пространстве, все же в адрес юбиляра поступило несколько весьма знаковых поздравлений. Так министр здравоохранения А. Ф. Третьяков в поздравительном письме тепло отмечал:

«Работники медицинской науки хорошо знают Вас как одного из выдающихся деятелей советской медицины, создателя большого отмеченного Сталинской премией научного труда по важным вопросам хирургии.

Медицинские работники многих научных лечебных учреждений знают и чтут Вас как одного из видных хирургов страны, как бывшего ведущего хирурга многих крупных лечебных учреждений. Как отзывчивого руководителя, всегда живо и охотно откликающегося на помощь практическим работникам.