Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

Владимирская губерния. Город Переславль-Залесский. 1910–1917

В ноябре 1910 года семья Войно-Ясенецких, в которой к этому времени родился уже третий ребенок – Алексей, переехала в Переславль-Залесский. Город этот был основан в 1152 году князем Юрием Долгоруким. В 1708 году приписан к Московской губернии, с 1778 года – уездный город Владимирского наместничества, а потом Владимирской губернии. В начале XX века в городе насчитывалось порядка 10 тысяч жителей.

В Переславле, древнем православном центре, было четыре монастыря и 28 храмов. Некоторые из них располагались относительно неподалеку от мест проживания Валентина Феликсовича и посещались как им, так и членами его семьи.

Переславская больница, устроенная еще в 1880 году, служила центром медицинской помощи для всего уезда, и поток госпитализированных был огромным. В ведении больницы находилось 442 населенных пункта с населением более 110 тысяч. В 1910–1912 годах Войно-Ясенецкий занимал должность главного врача, а в 1912–1914 годах дополнительно являлся руководителем земской больницы.

Больница была устроена не совсем благополучно. В штате кроме заведующего был еще только один врач-терапевт. Больница вечно переполнена. Недостаток во всем: хозяйственном оборудовании, медикаментах, инструментах. К тому же накануне приезда сгорели два барака, где располагались амбулатория и аптека[40].

Оперировать приходилось при отсутствии электричества, канализации и водопровода не только в стационаре, но и в амбулатории и фабричной больнице, за которую Валентин Феликсович тоже отвечал. Не было и рентгеновского аппарата. Несмотря на эти тяжелые условия, Войно-Ясенецкий проводил уникальные операции, спасая тяжелобольных. Ежегодно он делал не менее тысячи операций различной сложности – на позвоночнике, больших суставах, желудке и селезенке, челюстно-лицевые и глазные, гинекологические и проктологические… Немало из них были новаторскими, ибо предлагали новые пути в лечении болезней.

Но не огромный объем работы, легший на его плечи, огорчал Валентина Феликсовича, а то, что пациенты поступали обычно в запущенном состоянии, слишком поздно попадали в больницу – либо добирались на телегах, по бездорожью, либо надеялись на российское «авось», когда болезнь «сама пройдет». В распоряжении больницы не было даже лошади, чтобы доставить врача к больному в случае острой необходимости.

Молодой хирург продолжал составлять истории болезней. За его медицинскую практику их сохранилось несколько сотен. Все они свидетельствовали не только о болезнях и пациентах, но еще больше о враче, для которого не было «медицинских случаев», а были живые страдающие люди.

Вот история болезни крестьянки Елены Я. из Смоленской губернии. Ей было 36 лет, но она уже десять раз рожала. Из десяти детей похоронила семерых. У пациентки был установлен туберкулез. Необходимо было срочное и длительное лечение. Но неожиданно она выписалась из больницы. Казалось бы, врач вправе поставить точку в этой истории, поскольку процент «беглецов» был устойчиво высок и они более в больнице не показывались. Но Валентин Феликсович не успокаивается. Ведь Елена специально добиралась до Переславской больницы, прослышав о хорошем здешнем лечении. И вот она пропала?! Врач наводит справки и спустя несклько дней вносит в историю болезни строку, впрямую не имеющую отношения к его профессиональному долгу, но зато имеющую прямое отношение к его долгу человеческому: «Елена Я. должна была выписаться из больницы потому, что находившаяся у чужих людей ее маленькая дочка умерла». Мать похоронила восьмого умершего своего ребенка и покинула город. Очевидно, теперь ее собственные жизнь и судьба стали ей безразличны…

Валентин Феликсович продолжал заниматься научной работой для решения проблем анестезии. В письме жене от января 1912 года из Москвы, где он находился в очередной научной командировке, писал: «Работа у меня идет отлично, уже исследовал около 25 трупов и нашел важнейший и верный способ анестезирования седалищного нерва. Скажи по телефону Иванову, что я прошу его, если встретится какая-нибудь операция на ноге (на бедре, на голени, на стопе), не делать ее до моего приезда, т. к. хочу испытать новый способ анестезирования седалищного нерва»[41].

В 1912 году в годовом отчете главный хирург, хотя и скупо, но отмечает свой опыт регионарной анестезии: «Значительно чаще применялась регионарная анестезия, дававшая блестящие результаты». И приводит цифры, из которых следует, что он применял этот метод в стационаре – в 16 процентах случаев; в амбулатории – в 12 процентах.

Отметим, что Войно-Ясенецкий в Переславле-Залесском, вслед за сложившейся практикой в клинике Дьяконова, решил публиковать ежегодные годовые отчеты о работе в больнице отдельной книгой. Вместе с этими изданиями стали достоянием гласности несколько сотен составленных им историй болезни. Отчеты – несомненно, научный труд, дающий анализ жизни больницы за несколько лет. Не случайно впоследствии в приложении к своей диссертации «Регионарная анестезия» в списке трудов были указаны отчеты о деятельности Переславской больницы.

Но вместе с тем в отчетах как бы открывается для нас внутренняя жизнь страны, такие ее стороны, как самочувствие народа и его обывательская, ежедневная жизнь. Перед нами коллективный портрет в основном сельского жителя. Большинство записей обнажает быт российского мужика: «ушиб ногу упавшим бревном», «ударила в лицо копытом лошадь», «упал с воза», «свалился со стога»… И грыжи – бесчисленные пупочные и паховые грыжи, болезни тяжело работающих людей.

Вместе с тем выделяется и еще одна группа больных, чьи раны – следствие иных обстоятельств, к сожалению, тоже типичных для Российской империи. Читаем эти ужасные строки: «В праздник получил удар колом по голове», «тесть ткнул вилами в бок», «пьяный сам упал с крыльца», «на Петров день получил удар в грудь ножом», «ранен топором в голову»… Или так: «Егор О., 36 лет, из д. Большево Петровской волости. Сильно пьянствовал, но в последнее время бросил пить. Несколько дней был очень задумчив, тосковал, не спал по ночам… В шесть часов вечера перерезал себе горло кухонным ножом, затем бросился бежать по деревне и упал, истекая кровью».

За этими «колами и вилами», «ножами и топорами» проступает нечто страшное, омерзительное, пугающее в жизни народа…

В декабре 1912 года главный врач Переславской больницы докладывал о своих достижениях на IX съезде российских хирургов в Москве. Он представил научному сообществу свой метод блокады седалищного нерва, то есть указал точку, в которую нужно вводить анестезирующий раствор. Впоследствии ее стали называть точкой Войно-Ясенецкого.

Валентин Феликсович неустанно хлопотал о необходимых изменениях в состоянии больницы. В отчете о ее деятельности за 1912–1913 годы он указывал: «Электрическое освещение операционной… не является предметом роскоши, как может показаться на первый взгляд: освещение операционной керосиновыми и спиртовыми лампами подвергает большой опасности оперируемого больного, всех участников операции, т. к. от соединения паров хлороформа с газообразными продуктами горения керосина и спирта образуется очень ядовитый газ, хлорокись углерода, белые пары которого наполняют всю операционную, вызывают очень быстро у находящихся в ней тяжелую головную боль, кашель, обмороки, а иногда и смерть больного»[42].

Ему удавалось буквально выбивать от земства деньги на нужды больницы, на увеличение штата, улучшение условий работы персонала и содержания больных, ремонт. Земская управа, хотя и не без упрямства, соглашалась с предложениями своего главного врача. Удалось построить инфекционный корпус, прачечную и дезинфекционную камеру, провели капитальный ремонт хирургического отделения и открыли рентгеновский кабинет.

В 1913 году Войно-Ясенецкий предпринял решительные действия для завершения процесса защиты диссертации на звание доктора медицинских наук. Сначала, в январе – феврале, свой отпуск он в очередной раз провел в Москве, работая в Институте профессора Рейна и профессора Карузина, исследуя 300 черепов и найдя очень ценный способ инъекции при обезболивании тройничного нерва. Затем, в конце года, получив трехмесячную командировку, направился в Киевский университет, чтобы сдать докторские экзамены. Возвратившись в Переславль, продолжил работать над завершением диссертации.

С началом Первой мировой войны (1914 год) к возглавляемым им городской, фабричной и уездной больницам добавился военный госпиталь, где лечили раненых пленных. В военное время стало не до изменений больничной жизни. Многое из планировавшегося приходилось откладывать «на потом», но было и то, что, по мнению главврача, необходимо сделать несмотря ни на что:

«Многие из тех нужд больницы, на которые указывали я и мои предшественники… остаются до сих пор неудовлетворенными, но по условиям военного времени не обо всех их уместно говорить. Есть, однако, одна нужда, поистине вопиющая и удовлетворить ее необходимо…

Я говорю о нетерпимом состоянии больничной ассенизации… абсолютно необходимо приобрести для больницы насос и пневматическую бочку, завести лошадь, которая, кстати сказать, и без того крайне необходима для больницы, и держать собственного рабочего ассенизатора.

…В больнице буквально нельзя дышать от зловония во время чуть ли не ежедневной… примитивной чистки ям и необходимости постоянно держать закрытыми окна терапевтического и хирургического отделения, выходящие на восточную часть двора»[43].

К сожалению, и в этот раз положение не изменилось. К тому же военный ритм накрыл больницу. Несмотря на то, что ряд сотрудников был призван в армию, создан лазарет, через который прошло около ста раненых, в том числе и военнопленных.

…Летом 2022 года в период подготовки книги автор побывал в Переславле-Залесском, посетил места, связанные с пребыванием в нем В. Ф. Войно-Ясенецкого. К сожалению, бывшая земская больница, окружающие здания и территория оставляют впечатление заброшенности и неухоженности, запущенности и захламленности; чувствовалось, что здесь редко ступает нога человека. Почему-то в ближайшей округе нет никакого указателя, а расспросы встречных заканчивались одним и тем же: «не знаю». Хорошо хоть на стене здания в 2001 году установлена и сохранилась памятная доска, сообщавшая: «Здесь, в бывшей земской больнице, в 1910–1916 годах работал главным врачом и хирургом профессор медицины, святитель Лука, архиепископ Крымский (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий). 27.04.1877 – 11.06. 1961». Да-да! Всё с той же неверной датой рождения! Кстати, и работал-то он в больнице как минимум до февраля 1917 года! И покинул город в марте 1917-го!

Упорство и устремленность Войно-Ясенецкого завершились изданием в 1915 году в Петрограде его монографии «Регионарная анестезия», с авторскими иллюстрациями. Она не только знакомила хирургов с личным опытом врача, какого не было в этом виде обезболивания ни у кого из хирургов России, но и служила в качестве диссертационного исследования, что было обозначено на титульном листе части тиража: «Диссертация на степень доктора медицины».