За порогом вражды

Зачем и как родились цветы?

Цветок всю ночь готовит мед,Пчелу-сластену в гости ждет.Бери, мол, но, как другу,Мне окажи услугу:Пыльцу мучную этуПеренеси соседу…Пчела несет ее, и вот —Цветок увял, и зреет плод.

Николай Грибачев

Однако цветы существуют вовсе не ради украшения жизни человека.

Всем известно: чтобы на месте цветка появился плод, цветок должен быть опылен, т. е. на рыльце его пестика должна попасть пыльца, с помощью которой происходит оплодотворение. Хотя у большинства растений цветки обоеполые, к постоянному опылению собственной пыльцой способны немногие. Основная масса представителей зеленого царства для продолжения своего рода нуждается в перекрестном опылении — переносе пыльцы с цветка одного растения на цветок другого. При вынужденном опылении собственной пыльцой — если, конечно, оно возможно — растения дают меньше семян и из них вырастает хилое потомство. Чтобы этого не происходило, природа изолировала друг от друга тычинки и пестики внутри цветка, разобщила сроки их созревания и снабдила цветок массой других приспособлений.

Но если самоопыление вредно, а встречаться друг с другом цветки сами не могут, то кому доверить столь ответственную миссию, как перенос пыльцы? Очевидно, из неживых стихий — ветру, а из животного мира — мелким, самым подвижным и таким же многочисленным, как растения, обитателям планеты — насекомым. Действительно, насекомых так много, что на все цветы хватит, и к тому же пыльца легко пристает к их волосистому наряду.

Большинство высших цветковых растений (около 80 процентов от общего числа приблизительно 250–300 тысяч видов) и избрало их в соучастники своих брачных забот. Пользоваться их услугами куда более экономично и надежно, чем ветром. Ведь пыльца тратится при этом непосредственно по назначению и ее не нужно производить так много. Когда же ее «пускаешь по ветру» и когда, следовательно, все зависит от слепой случайности, у растений имеется только один шанс повысить вероятность опыления — во много раз увеличить выработку пыльцы.

Но в юную пору жизни на Земле все было иначе. Ученые установили, что некогда все прародители цветковых растений опылялись ветром. Ему и сейчас всецело обязано продолжением своего рода большинство наших древесных пород — ель, сосна, береза, дуб, ольха, а также злаки. Но вот где-то около 100 миллионов лет назад, ближе к концу мезозойской эры, самые прогрессивные формы тогдашних растений установили первые контакты с шестиногими летунами. Убедившись в их пользе, они пошли на заключение с ними широкого взаимовыгодного союза. От этого союза, по-видимому, и родился цветок.

Первые насекомые, изредка посещавшие растения ради пыльцы, играли в их опылении весьма скромную роль. Чтобы привлечь их к себе и сделать своими служителями, растениям надо было о многом позаботиться, и прежде всего обзавестись ярко окрашенным венчиком, заполнить «кладовые» постепенно развившегося цветка сладким нектаром и придать ему нежный аромат. Те растения, которые не смогли приобрести крупные цветки, собрали мелкие в хорошо заметные издали соцветия, такие, как у клевера или ромашки, черемухи или подсолнечника. Содружество с опылителями сыграло, таким образом, очень важную роль в развитии и совершенствовании мира растении, и одно из самых больших украшений нашей жизни — цветы — появились на Земле, как считают многие ученые, только благодаря симбиозу с насекомыми. Об этом со всей убедительностью сказал еще Дарвин: «Красотой и ароматом наших цветов и накоплением больших запасов меда мы, конечно, обязаны существованию насекомых».

Попутно, естественно, и насекомые «подгоняли» свое строение к цветам. У одних образовался хоботок для сосания нектара, у других — сложный аппарат для сбора пыльцы.

Как ни очевидна привязанность насекомых к цветам, смысл ее был разгадан только в конце XVIII века. Но еще долгое время о сделанном открытии мало кто знал. Если Дарвин доказал пользу и преимущество перекрестного опыления, то о капитальной роли насекомых в самом опылении впервые поведал миру замечательный немецкий натуралист-любитель Конрад Шпренгель. В 1793 году он издал чудесную книгу с симптоматичным названием «Раскрытая тайна природы в строении и опылении цветов». Но современники только посмеялись над ней и вскоре забыли ее вместе с автором. И лишь через 70 лет восхищенный Дарвин вызвал ее из безвестности.

Вот что писал по этому поводу Анатоль Франс: «В книге Шпренгеля, прочитанной в дни ранней юности, есть несколько соображений о любви цветов, которые после полувекового забвения приходят мне на ум и сейчас интересуют меня в такой мере, что я с грустью мыслю, почему не посвятил я скромных способностей души на изучение насекомых и растений».

Посмотрите, какое буйное веселое разнотравье, какое обилие цветов на лугу летом! Колокольчики, лютики, васильки, ромашки так и тянутся к солнцу, стремясь выставить себя напоказ. Они наперебой раскрывают свои синие, желтые, красные, розовые венчики навстречу пчелам и мухам. Запаха чаще всего у них нет. Он им и не нужен. Насекомые и так их не пропустят. Зато многие мелкие лесные цветы, растущие под пологом деревьев и кустарников, — ландыши, майники, линнеи — сильно пахнут. Особенно сильный аромат издают цветы, распускающиеся ночью. Всем знакома любка двулистная, или ночная фиалка. Ее цветки, собранные в длинный колосок, раскрыты круглые сутки, но сильнее пахнут ночью, когда просыпаются опыляющие их ночные бабочки. Для них в длинном и тонком шпорце любка приготовила нектар, достать до которого другие насекомые не могут. О неугомонных мотыльках, бражничающих целые ночи напролет, очень одухотворенно сказал Эдмон Ростан в специально им посвященном стихотворении:

Весной, когда цветет весь мир
И май земле смеется ясно,
У мотыльков — веселый пир…
…….
В вечернем мраке над цветком
Одною мыслью каждый занят:
Припавши жадным хоботком —
Коктейль из чаши лилий тянет.

Кроме аромата для ночных цветов характерен белый цвет венчика. В сумерках и при лунном свете он лучше всего заметен.

С того времени, как открыли, что пчелы опыляют растения, люди не раз убеждались, что без насекомых многие сельскохозяйственные культуры остаются бесплодными. Так, европейские колонизаторы Австралии долго не могли понять, почему яблоня и клевер, привезенные на этот континент, не давали плодов и семян, хотя и прекрасно цвели. Когда наконец причина была установлена и в Австралию завезли их естественных опылителей — шмелей и пчел, в садах стали наливаться сочные плоды, а клеверные луга — давать много семян. На полезную работу крылатых тружениц не могли не обратить внимания и европейские садоводы, когда, установив для пчел только что изобретенные ульи, стали собирать вдвое больший урожай.

Насекомые посещают цветы всегда ради собственной пользы, в расчете поживиться нектаром или пыльцой. Они давно оценили их питательные свойства. Нектар представляет собой водный раствор разных сахаров (их концентрация доходит иногда до 75–78 процентов) и специально предназначен для питания насекомых-опылителей. В некоторых особо крупных цветках тропических растений его выделяется так много, что из трех-пяти цветков можно набрать целый стакан «сока». Пыльца питательнее нектара и по калорийности приближается к мясной пище. Кроме сахаров в ней содержится много белков, жиров и витаминов. Обычно растения производят ее в количестве, которого хватает и на опыление, и на прокорм опылителей. Потребляя нектар и собирая пыльцу, насекомые попутно производят опыление. Для растений же эта последняя операция — главная цель всей жизни, ради достижения которой и существует вся красота и совершенство их цветка.

Многие насекомые всю свою недолгую жизнь только и питаются пыльцой и нектаром. Часть из них находит в цветах «и стол и дом» — если не для себя, то для своего потомства. Личинки, вылупляющиеся из яиц, отложенных в цветки, оказываются обеспеченными всем необходимым для успешного развития. А сколько насекомых забирается в цветы на ночлег, спасается в них от холода и непогоды?! Ведь внутри цветка температура всегда на несколько градусов выше, чем на открытом воздухе, а то и вовсе тепло, как в теплице. Почему бы их крылатым друзьям не воспользоваться гостеприимной теплой квартирой?! Так, в холо’шые ночи излюбленным убежищем насекомых становятся, например, цветка персиколистного колокольчика и наперстянки. В них забираются мелкие пчелы и мухи. Жуки и пчелы ночуют также во внешних язычковых цветках скерды и других сложноцветных, которые на ночь закрываются. С восходом солнца они покидают удобный пршог, унося с собой пыльцу… А вот жуки-бронзовки, проникнув в только что распустившийся цветок магнолии, остаются в нем до тех пор, пока через несколько дней [он не завянет. Зачем им его покидать, если они получают щедрую (пищу?

Каково бы ни было устройство цветка, в нем всегда должна быть та или иная приманка для насекомого, до которой оно могло бы сравнительно легко добраться; доставая пищу, насекомое обязательно должно коснуться в одном цветке пыльников, в другом — рыльца. Иначе его посещение осталось бы для цветка не только бесполезным, но даже вредным, поскольку пришельцы даром расхищали бы то, что приготовлено для опылителей.