За порогом вражды

Малютка, задавшая трудную загадку

А между тем среди тесных союзов растений и насекомых-опылителей, проводящих друг с другом не какие-нибудь считанные минуты, а важнейшую пору жизни, есть по крайней мере один уникальный пример. Это мексиканская юкка (ее часто держат в комнатах) и моль пронуба.

Гусеница этой маленькой ночной бабочки с серебристыми крыльями рождается в цветке юкки. Для этого самка пронубы в одну из теплых южных ночей, когда юкка выбрасывает длинную свечу благоухающего белого соцветия, проникает в один из цветков-колокольчиков, проделывает яйцекладом отверстие в его завязи и откладывает в него несколько малюсеньких яичек. Через два-три дня из них вылупляются крошечные «червячки», которые начинают питаться семяпочками завязи. В этом и состоит, пожалуй, единственный урон, который насекомое причиняет гостеприимному растению. Но его семяпочек, оставшихся неповрежденными, с лихвой хватает на продолжение собственного рода. Выросшие гусеницы покидают завязь и на нитях, выделяемых особыми железами, опускаются на землю. Там они окукливаются. Через год, когда юкка опять зацветет, из коконов вылетают бабочки, самки которых после роения снова торопятся вверить цветкам свое будущее потомство. Замечательно, что, если юкка какой-то год предпочтет отдохнуть от цветения, куколки бабочки останутся в почве до следующего года. Поразительно, как только они об этом «договариваются»?!

Но вот та уникальность в поведении моли, которая до сих пор ставит биологов в тупик. Оплодотворенная самка, как это часто бывает у мелких бабочек, живущих каких-нибудь несколько дней, ничем не питается. Забираясь в первый цветок юкки, она собирает пыльцу, скатывает ее в шарик, чуть ли не втрое превосходящий по величине ее собственную голову, и, прижав его хоботком к «подбородку», перелетает на цветок другого растения. Ничего другого она в первом цветке не делает.

Во втором цветке самка в первую очередь откладывает яйца. Выполнив это основное назначение любого живого существа (ради которого оправданы и могут быть рационально объяснены какие угодно, пусть самые сложные, действия), самка доползает по столбику пестика до рыльца и, крепко удерживаясь ножками за столбик, заталкивает головой в углубление рыльца принесенный комочек пыльцы (!). Действие, которое все прочие насекомые совершают автоматически, попутно с делами сугубо «личными», юкковая моль проделывает специально и уже после того, как выполнит долг перед собственным родом! По каким критериям прикажете в этом случае провести грань между поведением неразумной «букашки» и намеренными действиями человека, производящего искусственное опыление?!

Со времен Дарвина в биологии утвердилось представление, что приспособления, выработанные тем или иным видом, не могут быть направлены на пользу другому виду. На этом зиждется весь рациональный смысл дарвинизма. С раскрытием сущности мутуалистических симбиозов это положение претерпело первое ограни-чение. Стало ясно, что в мире беспощадной борьбы за жизнь есть место и для «разноплеменных» союзов, в которых на основе взаимности и при условии непосредственного извлечения какой-то выгоды особи одного вида могут приносить пользу особям другого. Приведенный пример с юккой и молью в конечном счете укладывается в этот «устав» симбиоза. Но глубокой тайной остается вопрос с том, как сложилось целенаправленное поведение моли.

Впрочем, мы немного забежали вперед, затронув одну из проблем, о которых специально пойдет речь в конце книги. Вернемся лучше к нашей теме и расскажем теперь о насекомых и некоторых высших животных, которые не хуже их справляются со своими «обязанностями» перед цветками.