Проект «Анима»
- Автор: Владимир Бочкин
- Жанр: Боевая фантастика / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Проект «Анима»"
Глава 13
Прозрачная волна накрывает меня и почти смывает в песок. Но из песка выстроен замок, и он несокрушим. Волна отступает до одной ей ведомых границ. Сияние ласково касается Меня, но Я отстраняюсь.
— Оно хочет подружиться! — говорю я сухими губами.
Веки поднялись. Передо мной всё тот же серый потолок. Я протянул руку за стаканом воды на столике рядом с кроватью. Тело неловко повернулось, и я с грохотом падаю на пол. Так начинается мой новый день.
Я держусь за кровать и кое-как встаю на ноги. Несколько раз пытаюсь поймать стакан, но промахиваюсь. На столике красная кнопка вызова, но я принципиально не собираюсь просить помощи.
Наконец «ловлю» стакан, и вода стекает в пищевод. На этот раз у неё вкус мыла. Я даже не морщусь.
Я начинаю переступать с ноги на ногу в направлении туалета. Меня укачивает на ходу. С каждым шагом ступни всё твёрже и увереннее несут меня к цели, но я всё же почти падаю на полупрозрачную дверь. Упираюсь ладонями в мутное стекло. Или это такая пластмасса, так и не смог понять. На ощупь как тёплая бетонная плита. Дверь отъезжает в сторону и меня чуть не уносит вслед за ней.
С душем управляться проще. После непродолжительной ловли ручки крана, я сажусь на пол и отмокаю. Через пять минут я почти в норме. Воду закрываю с первой попытки.
Вскоре привозят тележку с едой. По обе стороны двери два охранника. Для меня они фиолетовые на оранжевом фоне. На поясах давешние автоматы с плавными линиями и электрошокеры.
В тарелке синие куски мяса и кроваво-красные листы зелени. Есть приходится руками, люди потеряли ко мне доверие. Я заворожённо смотрю на свои лиловые пальцы.
Ну, хоть салфетку сохранили. Она наждаком царапает руки и губы. Я даже смотрю на ладони, хотя знаю, что это всего лишь фокусы восприятия. Обычные чёрные ладони.
— Благодарю вас, господа. Можете быть свободны.
Они никак не реагируют. Забирают тележку с едой и выходят.
Появляется Адам Петрович. Он так быстро меняет цвет, что у меня рябит в глазах. Я тру глазные яблоки, не помогает. Всё заволакивает серость. Он что-то говорит, но я не слышу. Моргаю на его слова, смотрю на его рот. Он словно рыба сквозь толстое стекло аквариума. С выключенным звуком он выглядит глупо. Я улыбаюсь ему. Неожиданно звуки врываются в уши, словно он говорит через мегафон.
— …сотрудничать.
— Да?
Я невольно потёр уши. Он вздохнул.
— Я говорю, как вы себя чувствуете?
— В смысле?
— Ваши цветовые иллюзии продолжаются?
— Снова и снова. И слуховые. Только что выключился звук, а теперь опять включился.
Доктор по старинке чертил линии в блокноте.
— Двигательные рефлексы?
— То же самое. Вам не надоело одно и то же спрашивать?
— За меня не волнуйтесь.
— Вы предлагаете волноваться за себя?
Он улыбнулся.
— Мы все беспокоимся о вас.
Его голос царапает мою кожу как наждак. Я поморщился.
— Что с девушкой?
— А что с девушкой! С ней всё нормально.
Его голос побелел, и звуки поплыли мимо меня белыми облачками. Я проводил их взглядом.
— У неё был фингал под глазом и повязка на руке. Вы её пытаете.
Доктор сложил руки перед собой.
— Никто её не пытает. Просто ваша невольная подружка крайне агрессивна и неуправляема. Возникают неприятные эксцессы, которых вполне можно было бы избежать…
— …если бы вы нас не похитили.
Его чёрные, как самая чёрная дыра, глаза, сверлят мой череп.
— Я поражаюсь вашему эгоизму. Ведь вы оказываете неоценимую помощь человечеству.
— Ценой своей жизни.
— А если бы на нашу родину напали, вы бы не пошли воевать? Отсиживались как трус? Бегали от военкомата?
— Я бы пошёл воевать. Но здесь у меня нет никакого выбора.
— А в армии у вас был бы очень большой выбор?
Теперь голос пропадает у меня. Я открываю и закрываю рот, но не могу сказать, ни слова.
Учёный закрыл блокнот и сунул в карман. Его глаза превращаются в чистый пурпур и начинают светиться. Я трогаю стол перед собой, он рассыпчатый как сахар, но я не могу зачерпнуть его.
— Подумайте над моими словами. Считайте, что вас призвали. Вы нужны своей родине.
Я хотел спросить, почему моей родине трудно спросить моего мнения. Но из моего рта не выскользнуло ни звука.
Через пятнадцать минут я в лаборатории Инны Сергеевны. Рядом с моргом. Наверное, чтобы не ходить далеко. Но это помещение побольше. Я не знаю, как оно выглядит на самом деле. Сегодня оно зелёное с голубоватым оттенком. Серебристое сияние отражает стальные тела каких-то механизмов, в том числе для проверки работы мозга. Меня туда суют ежедневно.
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше не бывает. Сегодня у вас лицо как у повешенной, синее, а язык ярко-пурпурный.
Инна Сергеевна улыбнулась.
— Повешенные выглядят иначе. А глаза какого цвета?
— Чёрные. Сегодня у всех чёрные глаза. Сверлят череп. Проникают в мозг, как нож в свиное сало.
Я лежу на ложе обнажённый, голову накрывает тесный шлем. Голова как будто обложена кирпичами. Над остальным телом что-то вроде решётки.
— Не могу больше. Устал. Я схожу с ума от всего этого.
— Потерпите. Всё наладится. Какой-то побочный эффект.
— Раньше было такое?
Она смотрит на экран монитора.
— Не знаю. Вы первый человек, а у животных не спросишь. Никто не додумался проводить у обезьян цветовые тесты. Но двигались они нормально. Даже лучше, чем раньше.
— Думаете, сознание мешает? Сознание — бич человечества.
— Не знаю. Фазиля, возьми кровь.
Медсестра тянет шприцом содержимое вены. Я смотрю на розовую жидкость, тягучую и склизкую как сопли.
— Скоро я совсем без крови останусь.
— Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.
— Да, хорошо. Всё будет хорошо.
Я замолчал. Мысли приобрели объём и цвет. Я зачарованно смотрю на образы в мозгу. Я думаю «Всё будет хорошо». Эти слова похожи на пальму и песок на северном полюсе.
Чаграй не осматривает меня. Его лаборатория вся жужжит и мерцает от многочисленных приборов. Меня усаживают в кресло, накрывают стеклянным колпаком. Я по-прежнему обнажён. Когда я был подростком, мы с тёткой поехали на море. В небольшой бухте спрятался нудисткий пляж. Я подсматривал, но так и не решился раздеться и присоединиться к ним, чтобы посмотреть на голых женщин поближе. Подозревал, что с непривычки по мне сразу будет заметен живейший интерес к женским телам. Если бы я знал будущее, не был бы таким стеснительным. Но учёные даже не замечают мою наготу. Вряд ли они вообще подозревают, что я человек.
На меня струится невидимый свет. Но я его вижу. Он бесцветный, но с чёрным оттенком. Я приглядываюсь. Это маленькие чёрные точки в зелёном свете. Они пронзают меня. Рассыпаются по всему телу.
— Мне неприятно, — говорю я.
— Помолчите, — говорит Чаграй. Густые чёрные брови хмурятся. — Вы мне мешаете.
Он стоит перед дисплеем, жмёт на кнопки. Чёрные точки исчезают, свет становится сине-мёрзлым. Кожа синеет, потом краснеет, снова синеет. Свет обретает плотность, колючими иглами вонзается в кожу. Такими тонкими, что это даже незаметно. Но всё тело словно распыляется на тысячи кусочков. Я открываю рот в крике, но звук остаётся внутри. Меня никто не слышит.