Проект «Анима»

Глава 47

Десантники передали меня на руки двум чистюлям и ушли. Меня провели сквозь просторную казарму. Протолкались через толпу народа самой разной внешности. Но все бородатые. У всех крестики на шее. Все в чёрной одежде. В казарме суматоха. На кроватях полусобранные сумки. Я поспел на сборы. Неужели на дело? Значит, я вовремя. Меня провели в комнатку с одиноким столом и завядшим цветком на подоконнике. Чистюли встали по обе стороны двери с автоматами наизготовку. Я потирал руки, натёртые наручниками. Один из охранников вышел.

— Можно воды?

Бородатый не ответил. Я шмыгнул носом. В окно заглядывала тьма. Я продолжал тереть запястья.

Дверь распахнулась, вернулся охранник. Но он был один. Он подошёл ко мне и взял за плечо. Вздёрнул вверх. Сердце заколотилось. Что-то подсказывало, что снова будут бить. Меня провели по короткому коридору и вывели через другую дверь, во двор за казармой. Здесь было пусто, только забор в десятке метров.

Я сглотнул. Пели цикады или ещё какая-то мелкая хрень. Снаружи светлее, чем казалось из комнаты. Напротив жаркого закатного неба, затмевая его, стоял человек с короткой бородкой. Высокий, с тёмными вьющимися волосами. Худой, но широкоплечий. В чёрной футболке и чёрных джинсах. На ногах кроссовки. Я кашлянул, но прежде чем успел сказать хоть слово, меня развернули лицом к казарме и толкнули. Я упал на колени. К затылку прижался холодный ствол.

— Я хочу помочь, — сказал я.

Глаза стянуло болью. Я провёл тыльной стороной ладони по закрытым векам. Железо стукнуло по затылку. Я убрал руку.

— Чем помочь? — спросил главарь. — Вещички собрать?

— Я не понимаю. Я могу помочь пробраться на базу. Я там был. Я сбежал.

— Пристрели его.

Щёлкнул металл.

— Я правду говорю. Мне дали душу. Только так я смог выбраться.

— Подожди. А ты продолжай.

— Это было невероятно! Слияние с Анимой. Я стал практически неуязвим. Практически бессмертным.

— Мерзость!

— Это правда.

— Значит, маленькая пуля не сможет тебе повредить, — усмехнулся предводитель.

— Нет, нет, подождите. Они забрали её у меня. Я еле ушёл. Уже позже. После того как сбежал. Я уплыл на барже.

— И решил навестить простых грешников. Да ещё труп в подарок привезти.

— Нет, нет. Я хочу помочь.

— Зачем это тебе?

— Это же понятно. Вернуть то, что принадлежит мне.

— Ты совсем умом тронулся. Ты думаешь, мы позволим тебе заниматься святотатством!

— Я думаю, что мы можем помочь друг другу, а потом видно будет.

— Как в сказке. Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл.

— Типа того.

— Ты наглый.

— Есть немного, — признал я.

— Или дурак.

— В точку, — сказал я.

Предводитель обошёл меня спереди, но я не поднимал глаз.

— Ну и зачем ты нам нужен?

— Я знаю, как пробраться внутрь.

— Неинтересно. Я тоже это знаю.

— И про дракона?

— Что?

Я вздохнул и поднялся на ноги. Ствол теперь упирался в мою поясницу.

— Сидеть, — сказал охранник.

— Да пошёл ты, — сказал я и посмотрел темноволосому в глаза.

Он выглядел киношным красавчиком. Словно перегрыз ошейник и сбежал из актёрского училища. Но губы слишком плотно сжаты, щёки чуть впалые, а глаза смотрят на тебя не как на тварь божью, а просто как на тварь.

Приклад ударил сзади по почками. Я скрючился на земле.

— Приведи его в комнату.

В дверь постучали, и вошёл ещё один бородатый. С круглой физиономией. Я сидел на прежнем стуле, чуть склонившись на бок. Инвалидность мне не дадут, но сидеть больно.

— Брат Марк! Входи, послушай этого безбожника, — сказал темноволосый. Его зрачки дёргались короткими рывками, рыскали по комнате. Но когда остановились на мне, застыли.

— Брат Симеон?

— У них действительно есть дракон.

Лицо круглолицего дрогнуло, и он торопливо перекрестился.

— Люцифер.

Предводитель держал себя ровно, не нагибался ко мне. Говорил тихо, словно шипел.

— Я вам говорил. Всем говорил. Семя дьявола не дремлет. Прорастает прямо здесь, на Святой Руси.

Брат Марк покачал головой.

— Мы достанем их в следующий раз. Когда придёт время.

У меня аж почки перестали болеть. Я поднял голову.

— Стоп, стоп. Что значит, когда придёт время? Вы разве не собираетесь нападать на базу?

Предводитель не смотрел в мою сторону. Потёр бородку. Вздохнул.

— Ох, Господь, направь меня. Вразуми.

— Что значит позже! — повторил я.

Чистюли переглянулись.

— А с этим что делать? — спросил Марк.

Предводитель пожал плечами.

— Нам он не нужен. Похороним за казармой.

Они по-прежнему не замечали меня. Моя шея напряглась как канат.

— Эй, вы вообще-то о рабе божьем разговариваете. Полегче.

Симеон резко повернул голову в мою сторону. Его лицо дёрнулось.

— Да как ты смеешь, отродье произносить имя Божье! Ты, кто предал своего Господа. Предался сатане.

— Меня не спрашивали.

Но лицо предводителя снова застыло. Он кивнул охранникам. Сзади затопали ботинки. Я вскочил и схватил стул, выставил перед собой ножками вперёд.

— Убью любого, кто снова захочет посчитать мне рёбра.

Охранники остановились и скинули автоматы с плеч. Но я смотрел на Симеона.

— Значит, никакого штурма не будет, крысы трусливые! Вот вся ваша вера! Чуть что, сразу в кусты.

— Это приказ, — сказал брат Марк. — Отец запретил нам вмешиваться. Есть люди выше нас.

Охранники посмотрели на брата Симеона.

— Приказ, — сказал я. — Значит приказ. И кто для вас выше бога?

Брат Симеон прищурился. Процедил сквозь зубы:

— Заткнись. Не тебе говорить о Боге.

Я хрипло рассмеялся. Облизнул губы. Всё пропало, всё было бесполезно. Я швырнул стул в сторону, стал перед чистюлями. Стул грохнулся об стену.

— Давайте, убивайте! — сказал я. — Не стесняйтесь! Но только скоро ваш затхлый бог никому не будет нужен. Все захотят душу здесь и сейчас. Я знаю, что это такое. Быть сильным, здоровым. Что значит быть неуязвимым. Что значит быть бессмертным. И скоро вашей вере придёт конец. Церкви опустеют, а библиями будут подтирать задницы.

— Заткнись! — губы Симеона затряслись. Кожа на лице натянулась как у вампира.

Я рассмеялся.

— Бог послал вам испытание, а вы его провалили. Испугались за свои шкуры. Не видать вам рая, трусливые шакалы.

Охранники цеплялись за курки автоматов как утопающий за соломинку, но Симеон не смотрел на них. Он скривился.

— Заткнись!

Я ткнул в него пальцем.

— Завтра вылетаем на дело. Прямо с утра. И никаких отговорок.

Предводитель сжал костлявый кулак, медленно разжал. Смягчил лицо. Ухмыльнулся.

— Да ты просто больной.

— Ты мне льстишь, — сказал я. — Но я прав, и ты это знаешь.

Круглоголовый снова крестился и поглядывал на Симеона. Охранники собачились на меня взглядами, вот-вот кусаться начнут. Сам предводитель проверял, могут ли его густые брови полностью накрыть веки. Он покачал головой. Марк заметил и протянул руку.

— Нет, брат, — сказал он. — Мы не можем.

Но Симеон смотрел на меня.

— Ну, ты и гнида, — сказал он и улыбнулся.

Я развёл руки.

— Не без этого.

— Ладно, — сказал он. — А теперь убейте его. Да не здесь, — он опустил ладонь на ствол ближайшего к нему автомата. — Во дворе.

Моя рубашка прилипла к спине.

— Эй, полегче!

Меня подхватили под руки и потащили к двери.

— А тебе неинтересно, как я вас нашёл? Как узнал про вашу миссию? — Я вывернул шею, наблюдая за Симеоном. Он отвернул голову, но глаза его сузились. Он заложил руки за спину и переглянулся с братом Марком. Меня вытолкнули в коридор.

— Эй, верните его.

Я снова сидел на стуле. Надо мной стоял Симеон. Он сложил руки на груди и щурился.

— Твой хозяин — отец лжи. Если ты попытаешься…

— Заткнись!

Он дёрнул головой и вытянул руку, как птица крыло. Я схватил его за запястье.

— Я тебя предупредил, — сказал я.

Мне тут же вывернули руки назад и щёлкнули наручниками. Но я продолжал смотреть в глаза фанатику. Но сейчас в его расширенных зрачках застыла озадаченность. Влипла, как ботинок в горячий асфальт.

— Ты просто недоумок, — сказал он. — Если ты…

Я вздохнул, опустил голову и помотал ею, чтобы немного растрясти мозги, пока они не сварились от присутствия этих добрых людей. Я поднял голову. Губы Симеона сжаты. Он снова прищурился, но я посмотрел ему в глаза и медленно сказал.

— Хватит разговаривать как припадочный поп. Ты можешь перейти в другой режим или тебя заело?

На этот раз я не мог схватить его за руку. В глазах на секунду вспыхнула тьма, где-то в голове загудело. Я проморгался и осторожно помотал головой. Облизнул разбитые губы. Поднял на него глаза.

— Я это тебе припомню, как обещал. А пока давай вернёмся к нашим баранам. Точнее, твоим, — я ухмыльнулся, и тут тьма вспыхнула снова. На этот раз моргать пришлось дольше, глаза наполнились слезами. Я снова помотал головой, ещё аккуратнее, чем в прошлый раз. Я поднял взгляд и упёрся в глаза Симеона, невидящие и блестящие. Слепые от ярости.

— Можешь играть в эту игру, пока не надоест, — сказал я. — Или можем, наконец, поговорить. О шпионах, которые будут продолжать стучать на тебя, независимо от того, будешь ты атаковать базу или нет.

— Говори, — глухо сказал он.

— У тебя в отряде два шпиона. Кто-то из новеньких.

— Негусто.

— Чем богаты.

Симеон вытащил из-за пояса блестящий белый пистолет с крестом на ручке из какой-то кости. Я мысленно вздохнул. Чёртов показушник. Толку от него не будет.

— Я сам тебя пристрелю… Но не здесь, а во дворе.

Я хмыкнул.

— Вот уж действительно чистюля.

На чёрном небе сочные блестящие звёзды зрели для грядущего звездопада. Меня снова толкнули, и я опустился на колени. Трава и какие-то цветы обволокли меня тёрпким ароматом. Трели насекомых сверлили уши.

— Ты ведь всё равно не сможешь убить меня — сказал я. — Моя душа осталась в плену на базе. И там ты до неё не доберёшься. Ты можешь убить моё тело, но не можешь убить мою душу.

— Подонок! — сказал Симеон. В мой затылок упёрся ствол.

Я хмыкнул.

— Пошёл ты. Нас уже трое с Анимами. Одна находится в этот момент прямо рядом с моей. И ещё девчонка, которая в госпитале.

— Уже трое? — ствол чуть дёрнулся. — Мы же уничтожили добровольцев.

Тёплый ветерок свежей рукой прошёлся по моему горящему лицу. Я рассмеялся.

— Как дети! Сейчас трое, завтра будет тридцать. Ты выбросил свой шанс, идиот. Теперь их никто не остановит. И вашей вере конец.

— Наша вера стоит на слове Божьем, а не на хуле Господа. Победа будет за нами.

Я сморщился.

— Давай, стреляй, надоел уже. Я отправляюсь к своей душе, ты пить пиво. Все довольны.

— Я пойду молиться о твоей душе, грешник.

— Давай, стреляй! Ты меня уже заколебал, болтун чёртов. Ты просто неудачник. Ни на что не способен. Людей ты боишься сильнее бога. Какой я дурак! Поверил, что вы воины господа. А вы просто банда болтунов. Идите домой, смотреть телевизор. Стреляй уже, чего ждёшь!

Я опустил голову. Сзади раздался короткий смешок.

— Вот теперь ты действительно дошёл до кондиции. Берите его, ребята.

Через пять минут я сидел на том же самом стуле и смотрел на Симеона. Он сел за письменный стол и надел очки в тонкой металлической оправе. Посмотрел на меня сквозь стёкла и сцепил руки перед собой.