Проект «Анима»

Глава 26

Струи душа бьют по голове. Я тёр лицо, уши. Остался один день. Завтра я уйду отсюда или не уйду. Если не уйду, то шанса больше не представится.

Я встал в жёлтый круг на полу, и на меня дохнул тёплый воздух. Через полминуты я высох. Волосы торчат во все стороны. Я пригладил их пальцами.

Лёг на кровать. Свет в камере автоматически выключился. Значит ещё ночь. Я почти всё время лежал. Тело болит как после пары раундов с Майком Тайсоном. Эти опыты на силу, выносливость и болеустойчивость меня доконают. Почему меня не защищает Анима? Насколько я понял из обрывков разговоров учёных, Анима не имеет разума, но обладает железными рефлексами выживания. Импульсивно защищает тело от возможных неприятностей. Если слиться окончательно, опыт Вики показывает, чем это может кончиться. Надо было сразу, а теперь я тоже ослаблен. Кома ждёт меня. К тому же, она не смогла отсоединить Аниму, а без этого мой план побега обречён на провал. Нет уж. Придётся расширить присутствие энергии в организме, но без проникновения в сознание. В любом случае, странно, что Аниму я ощущаю просто как кусок впечатления в мозгу. Это же настоящая энергия. Что-то здесь не так.

Я нащупал бытиё в своём сознании. Анима, выходи! Она послушно выскользнула из тела. Нет, ещё раз. Мне нужно настроиться на неё. Так, чтобы мы стали единым целым. Чтобы я стал супермышью, как все эти подопытные животные до меня, но без полного слияния.

Я снова нащупал её в сознании. Там ворочается живая пустота. Неужели я тупее белой лабораторной мыши! У них ведь тоже нет своего Я. Только примитивное сознание. Следовательно, нужно позволить Аниме оккупировать это примитивное сознание. Хочу быть супермышью.

Я попытался расслабиться. Раскинулся на кровати. Постарался опустошить мысли, но сияние даже не думало вылезать на свет божий. Наоборот, стало угасать. Значит надо думать, вот только о чём. Какой же я тупой! Нужно думать о том, что нас объединяет. Перед глазами поплыли картины прошлого, ощущения, вкус, цвет.

Сияние стало ярче, пока не вспыхнуло ослепительно белым. Перед глазами яркий свет. Он зажёг мозг, и тот на мгновение полыхнул чистым белым огнём, но наткнулся на сопротивление сознания и ушёл в позвоночный столб. Мощный поток энергии пробил кости и заполнил их. Меня выгнуло на кровати, я застонал. От позвоночника, свет пробежал по нервам, проник в кровь. Мои лёгкие учащённо работали, вдох-выдох как насос. Свет плавил моё тело, лепил из него нечто новое. Я обмяк. Меня пробил пот, будто вся вода разом покинула организм. Я провёл руками по груди, животу. Ничего не болит. Я встал и снова пошёл в душ.

Мягкие струи теперь не прибивали меня к земле, а освежали. Я согнул руку, и мускулы ощутимо сократились. Мне хотелось подпрыгнуть, пробить бетонную стену кулаком, заорать благим матом, пробежаться по стене. Так вот она какая, настоящая Анима. Я сжал кулаки и выключил воду. Ничего нельзя. Нельзя показывать, что я выздоровел, иначе меня точно задолбают по полной программе. И периметр включат, как у Вики.

Я вышел из душа и медленно заковылял к кровати. Пусть видят, как я страдаю.

Теперь, когда мы почти слились, я ощущал энергию вокруг себя даже в собственном теле. Меня окутало белое пространство, в котором чуть темнее выглядели стены и потолок. В стенах бесконечно падает электрический дождь. Яркие полоски в стене оранжевого цвета. Надо мной направленный взгляд.

Свет включился, и я заморгал. Потёр лицо. Колется. Раз в два дня меня привязывают к стулу и бреют. Какой-то техник. Интересно, как Вика обходится? Я вдруг представил, как её привязывают к кровати и давешний техник с сырым мягким лицом и водянистыми глазами подходит к ней. В одной руке ножницы, в другой жужжит бритва. Он смотрит на обнажённое тело, хмурится и говорит.

— Запустили вы себя, голубушка. Ну, ничего, сейчас побреем подмышки. Для ног я вам приготовил самую новейшую женскую бритву. А что мы будем делать с зоной бикини?

Мои плечи задрожали от хохота. Я закрыл лицо руками, вцепился пальцами в кожу, пытаясь сдержать надрывный смех. Какой ужас! Бедная, бедная Вика.

Я всё ещё улыбался, когда открылась дверь, и появился техник в сопровождении охранника. Техник Лёня катил перед собой коляску. Его вислые губы что-то нашёптывали себе.

— Доброе утро! Вижу у вас хорошее настроение. Запустили вы себя, голубчик.

Я задохнулся от хохота. Охранник нахмурился и зыркнул глазами в мою сторону. Техник приподнял бесцветные брови.

— Даже так! Я рад, что вам понравилось.

Руки у него мягкие и ловкие, как у фокусника. Он что-то шептал себе под нос, но я не прислушивался. Он водил по моему пенному лицу безопасной бритвой и споласкивал под краном. Мы в душевой. Я смотрел в зеркало перед собой. Одна половина лица выбрита, другая в пене. Словно перед свиданием. Я шевельнул руки, и наручники звякнули о стальной обруч. Впервые с тех пор как оказался здесь, я подумал о свидании. Я бы хотел пригласить Вику на свидание. Просто так, погулять, мороженое поесть. Да нет, вру. Не просто погулять. Переизбыток энергии имеет свои отрицательные стороны. Неожиданно вспоминаешь, что ты человек и ничто человеческое тебе не чуждо. Я сжал руки в кулаки и повертел в разные стороны. Я могу сейчас порвать наручники. Пришёл образ от Анимы. Возможно. Но что дальше? Нельзя, нужно ждать завтрашний день. Чего стоит потерпеть один денёк! Тьфу, и растереть. Всего один день.

Вопреки обыкновению, с утра меня ждал Чаграй, а не врачиха. Наверное, Викой занимается. У девчонки всё плохо. Она не жилец. Не будет никаких свиданий. Я не могу взять её с собой.

Двое охранников привязали меня к креслу. Один из них белобрысый с синими глазами, другой коренастый. В остальном — стандартные бычки. Отошли к двери.

В комнате прохладно. Раньше было нормально. Или я разгорячился?

Чаграй наклонился ко мне и пощупал лоб.

— Лоб горячий, но нет потливости, — задумчиво сказал он. — Глаза бешеные. Мускулатура стала рельефнее.

Чёрные глаза, не мигая, смотрели на меня. Доктор ухмыльнулся.

— Неужели!

Он отступил на шаг и погладил чёрную бородку с проседью.

— Так, так. Неужели слияние произошло! Восхитительно. Как вы себя чувствуете?

— Как раньше.

Сердце замолотило кулаком в грудную клетку. Губы сжались в жёсткую полоску. Вот тебе и обманул всех! Почему-то в кино показывают, что люди с пробирками даже штаны правильно одеть не могут. В жизни всё сложнее. Этот чёртов упырь раскусил меня с первого взгляда.

— Ой ли? — он усмехнулся. — Вот он прорыв.

Он похлопал меня по плечу.

— Теперь мы с вами поработаем.

Я сжал зубы, на щеках заиграли желваки. Чаграй улыбнулся и кивнул.

— Ну, вылитый Мартын! Да вы не обижайтесь. Он был нашим любимчиком. До чего же сообразительный орангутанг. Мы с ним хорошо поработали.

— А потом под нож?

Чаграй ничего не ответил. Обернулся к помощникам.

— За дело! Тест на параметры слияния.

Я стукнул затылком по мягкому кожаному подголовнику.

— Твою мать!

Худой сутулый учёный с дряблыми щеками подошёл к моему креслу.

— Сегодня весь цикл пробиваем?

Чаграй махнул рукой.

— Естественно. Подключай резонатор.

По кивку Доктора, охранники отошли от двери и встали по бокам. Где-то я видел этого белобрысого. Из памяти всплыл кулак, который приближается к моему лицу. Я мотнул головой. Не моему. В моей Аниме сохранились отпечатки каких-то воспоминаний Вики, которые она мне выплеснула во время нашей короткой встречи. Как и в ней моих. Так вот ты какой, суровый парень!

На шее щёлкнул металлический обруч. Над головой открылся металлический зонтик. Проклятая дрянь уже вырубала меня под корень. Одна надежда, что Анима сможет нейтрализовать последствия. Иначе, завтра я буду не лучше младенца.

Сутулый щёлкнул по кнопкам на дисплее. Я сжал кулаки. Металлические скобы впились в запястья.

Белобрысый заметил движение и хмыкнул.

— Даже не думай. Обезьяны были посильнее тебя.

Я промолчал. Придётся потерпеть.

Сутулый спросил.

— По жёсткому варианту или будем нянчиться?

Моя шея напряглась.

Чаграй на секунду задумался и покачал головой.

— По всем параметрам. Мы и так на него кучу времени убили.

Он наполнил шприц густой тёмной массой из большой бутыли. Брызнул в воздух. Подошёл ко мне. Улыбнулся краешками губ.

— Будет немного больно.

Игла вошла в мою шею, и горячий поток заструился по венам. Анима рванула из тела, но металлические обручи вспыхнули синим, и я остался в себе. Даже к лучшему. Мне нельзя привлекать лишнее внимание, нельзя.

Горячая волна прокатилась по телу. Череп сдавило, а мускулы обмякли.

Чаграй пощупал мой пульс.

— Так-то лучше. Начинаем.

Металлический зонтик надо мной посинел, и тонкие лучи прошили моё тело сотнями тонких иголок. Я застонал. Мысли стали расплываться как мокрая газета. Голова упала на грудь, глаза закрылись.

Я потянулся к живой пустоте внутри меня. Она засияла ярче, но чёрная дрянь в моей крови только сгустилась. По идее, Анима должна лечить меня от чего угодно, но, похоже, учёные предусмотрели такой вариант. Но если нельзя уничтожить чужеродную массу, можно просто отключить нервные окончания и прекратить химические реакции в организме. Анима поняла меня с полуслова. Ничего страшного. В конце концов, я мёртвым несколько часов провалялся. Так что небольшой перерыв в жизнедеятельности пойдёт мне только на пользу. Перед глазами перестали плыть круги, но я не торопился поднимать голову и открывать глаза.

— Что-то не так, — сутулый оторвал глаза от приборов. Чаграй надел очки и смотрел на меня сквозь чёрные стёкла.

— Что именно?

— Реакция по нулям.

Чаграй снял очки и посмотрел на приборы.

— Верно. Скорее всего, Анима балует.

Второй учёный поджал губы.

— Кобальт-12 ни одна зверушка не научилась убирать из организма.

Чаграй скрестил руки на груди.

— Так ведь и наш уважаемый доброволец не зверушка. Анима настолько умная, насколько умён её владелец. Что ж, для начала мы выяснили, что наш уважаемый гость умнее, чем орангутанги и шимпанзе, — насмешливый густой баритон чеканил слова. — Сдаётся мне, он сейчас активно притворяется. Сделайте милость, объкт-1, откройте глазки и не занимайтесь саботажем.

Тяжёлая рука коренастого охранника справа сжала мне плечо.

— Слышал, что тебе сказали!

Я стряхнул руку с плеча и поднял голову. У меня ничего не получается. Я никого не могу обмануть. Впервые с тех пор как я слился с искусственной душой, бешеная решимость и уверенность в своей новообретённой мощи стали угасать во мне. Я поднял глаза к серому потолку. Возможно, он всё же станет моей могилой.

Коренастый охранник нахмурился.

— Простите, но, по-моему, он не дышит.

Чаграй широко улыбнулся.

— Верю, охотно верю.

Он подошёл ко мне и пощупал пульс.

— Да вы мертвец, батенька, — он поцокал языком. Его чёрные глаза пылали как уголь в топке. — Нехорошо мухлевать. Ваш обман всё ни к чему не приведёт. Вы только усложняете жизнь и мне и себе.

Он повернулся к сутулому.

— Включите четвёртую мощность. Ему сразу перехочется играться.

Тот кивнул.