Злодейский путь!.. [том 5-6]

Глава 118. Незаметный

За эти дни Ал трижды приходил к черному замку. Найдя меч учителя, он в тот же день побежал к нему, но не решился зайти внутрь и до темноты прождал на площади, сбивая носками ботинок припорошивший ее снег. На следующий день все повторилось с той лишь разницей, что Ал пришел с самого утра и прождал до обеда. Учитель так и не вышел, поэтому в какой-то момент парень стал беспокоиться, а затем решился зайти внутрь замка.

Он дошел до чайном комнаты, но та пустовала. Искать учителя в столь огромном замке, не имея ни малейшего понятия, куда именно направиться, да к тому же зная, что нельзя приближаться к зале Глубинной тьмы, чтобы не попасть под ее воздействие, казалось непосильной задачей. Было бы сродни чуду, если б Алу удалось обнаружить, где находится Шен.

И все же парень решил попробовать и с поразительной удачливостью почти сразу определил нужное направление. Спустя непродолжительный период времени он легонько толкнул дверь комнаты наверху башни и заглянул внутрь. И понял, что его поиски увенчались успехом.

Ал открыл дверь и застыл на пороге. Шен спал на большой кровати, укрывшись собственными волосами. Эти черные волосы пологом покрыли всю кровать и падали с ее краев на пол. Ал замер, рассматривая эту потрясающую картину.

— Учитель? — тихо позвал он.

В руке Ал сжимал ножны нашедшегося бессмертного меча — как повод, ради которого проделал этот путь и искал его. Он мог бы оставить меч здесь и уйти. Или оставить внизу, что было менее вызывающе. Но вместо этого Ал приблизился к его ложу и присел на корточки перед ним, не отрывая взгляда от посапывающего, уткнувшись в свои руки, учителя.

— Шен… — сорвалось с его губ.

Это было впервые, когда Ал вот так произнес вслух его имя. Он всегда называл его учителем.

Ал прислушался к собственным ощущениям. Казалось, было что-то неправильное в том, чтобы называть его так, и вместе с тем он чувствовал, как это простое действие стирает между ними границы.

Устрашившись собственной дерзости, Ал сделал шаг назад и, покинув комнату, закрыл дверь и прислонился к ней лбом. Он чувствовал себя жалким, раздираемым эмоциями. Это не было приятно, это сводило с ума.

Прислонившись спиной к двери, он сполз на пол и прикрыл глаза. Эта дверь отделяла его от человека, в котором он нуждался больше всего. Ал был благодарен этой хрупкой преграде, потому что начинал бояться своей одержимости и понимать, что однажды из-за нее может разрушить все дорогое, что имеет.

Сумерки сменились ночью, а та — днем, а Ал все продолжал сидеть под этой дверью, словно дракон, охраняющий свое сокровище.

«Чего я вообще хочу?»

Ал не знал наверняка. Или боялся сформулировать даже в мыслях.

Даже мысли страшили. Его пугало из-за непомерности своих желаний потерять то дорогое, что уже есть сейчас. Потерять все.

Но мозг отказывался слушаться, а эгоистичные желания отказывались утихать.

«Я хочу, чтобы ты видел только меня».

Ал выскочил из черного замка и остановился лишь на мосту. С трудом переведя дыхание, он подумал о своем позорном поведении и залился краской.

«Твой учитель обращает на тебя мало внимания. А знаешь, почему?» — услышал он голос.

— Почему же?

«Потому что ты очень самостоятельный, у тебя многое получается, и ты никогда не просишь о помощи. Даже находясь рядом, ты не всегда крутишься перед его глазами. Ты слишком хорошо справляешься один».

— Что же делать?

«Что ж, придется прибегнуть к небольшой хитрости, чтобы обратить на себя его внимание. Не волнуйся, я научу тебя».

Шен сидел на своей излюбленной лавочке перед черным замком, а Муан стоял за его спиной.

— Ну я режу?

— Я тебе уже в третий раз отвечаю: режь.

В руке прославленного мечника были простые металлические ножницы, которые было не так-то легко найти в пределах ордена. Второй рукой он держал гребень, которым частично расчесал длиннющие волосы Шена.

Наконец, он решительно провел ножницами, и прядка черных волос упала на каменный пол.

— О, — услышал Шен сзади.

— Что?

— Посмотри.

Шен зацепил пальцами ту прядку, что была уже обрезана Муаном и перетянул к себе. Сначала он вовсе не понял, что удивило мечника, но затем увидел, что обрезанные волосы на концах словно клубятся тьмой. Так продолжалось около минуты, а затем тьма с кончиков волос постепенно исчезла.

— Ты ничего болезненного не почувствовал?

— Нет. — Шен пожал плечами.

Муан задумчиво смотрел на его макушку.

— Ну что еще? — спросил тот, когда и через минуту мечник не продолжил стрижку.

— Да вот думаю, какой длины получилась бы коса.

— Муан, ты издеваешься?! — не выдержал Шен.

— Ладно, — усмехнулся мечник и вновь склонился над его волосами.

Сзади раздалось «чик-чик», и к ногам упало еще несколько прядок.

— Пока я занимаюсь этим ответственным делом, самое время тебе рассказать, как же так вышло.

Шен задумался.

— Ну… эм… Шиан…

Рука с ножницами замерла. Шен, почувствовав это, замолчал.

— Ты продолжай, — произнес Муан.

— Шиан придумал, как избавить меня от энергии смерти… Для этого мы притворились, что Демна-как-его-там удалось пленить меня и отправить в орден, где Летис Лис провела бы ритуал.

Шен сам не сразу понял, почему сформулировал это именно таким образом. Трудно было признаться в своей глупости и в беспомощном положении, в котором оказался. Шену хотелось бы, чтобы Муан думал, что это был идеальный план, который сработал как часы. И вместе с тем он не хотел ему врать. Поэтому в итоге получились столь пространно сформулированные предложения.

Однако Муан задавал правильные вопросы:

— И ты был согласен с этим планом?

— Я… Нет.

Шен уставился на далекие серые пики.

Стоящий за его спиной Муан положил руку на его плечо.

— Шен. Просто расскажи, как все было.

«Не оправдывая свою глупость, — подумал Шен. — Просто расскажу голые факты, без оправданий».

— Начни с того момента, как нечто утащило тебя от костра, — предложил Муан.

Шен на мгновение улыбнулся, радуясь, что легко может рассказать об этом, но потом поник, осознавая, что на самом деле лучше о многом умолчать. Он и так не настоящий «Шен», так стоит ли рассказывать Муану, что он еще и приемный? А если умолчать об этом, стоит ли говорить о его дружбе с духами в детстве?

«Система, ничего, если я расскажу все Муану?»

[Оставляю это на ваше личное усмотрение. События в последнее время развиваются без сценария, поэтому мне трудно судить о таких вещах. Как думаете, человек, что назвал свой меч «Рассекатель духов», порадуется, что проклятый старейшина водит с ними дружбу?]

«У него есть своя голова на плечах, он способен оценить, что лисица и Онэ — не обычные злобные духи без разума», — запротестовал Шен.

[Делайте, что хотите. Я запишу в сюжет любое ваше решение], - отозвалась Система.

Шен с тревогой подумал, что у нее какое-то странное настроение. Она в кризисе, что ли? Она ведь не могла впасть в депрессию из-за всех этих непрошеных событий?

— Ты скажешь что-нибудь? — не выдержал Муан.

— А ты закончишь уже с моими волосами?

— Хотелось бы знать, последствия чего я сейчас обрезаю.

— Хорошо! — разозлился Шен. — Я расскажу все, как было! Я сидел у костра и ничего не делал, но внезапно у меня разболелась голова, будто в нее спицу воткнули. А затем лисица и Онэ утянули меня за границу ордена и помогли избавиться от боли. Они рассказали, что вообще-то мы с ними являемся друзьями детства, просто я этого не помню из-за того, что Тьма заблокировала мои воспоминания. Я жил с ними какое-то время, пока меня не усыновили родители Шуэра, Шиана и Рурет, сделав частью семьи Ир. После этого откровения я вновь пошел на пик Росного ладана и встретил Шиана, который предложил план, о котором я уже говорил. Мне не показалось это здравой идеей, и я отказался. Из-за своей глупости я упустил момент и позволил Шиану надеть на себя оковы бессмертных, после чего мое мнение окончательно перестало иметь значения. Он передал меня Летис Лис, которая собиралась исполнить уговор. Но затем И Мори смогла узнать, что Демна-как-его-там на самом деле погиб. Тогда меня собрались убить, но Тьма спасла меня, пожертвовав своей энергией. В результате чего испепелились все сектанты в пределах какого-то радиуса, а у меня появились эти длинные волосы. Ну а затем я попытался выбраться наружу и наткнулся на Ала, который искал семью мельника. Идя по их следу, мы спустились в темницу и нашли там ророку. Ну а потом и ты присоединился.

Шен замолчал и сделал глубокий вдох, осознав, что выпалил все это на одном дыхании.

Черт. Какой же он жалкий. Его перебрасывали туда-сюда, словно безвольную куклу. Зачем он подал все таким образом? Ему следовало выбрать другие выражения.

— Вот видишь, говорить правду не так уж и сложно, — произнес Муан.

Шен ждал продолжения, не понимая, как тот отнесся к его словам.

Но Муан больше ничего не сказал, вновь наклонившись к его волосам. Он чувствовал, как подрагивает рука с ножницами от с трудом сдерживаемых эмоций и знал, что лучше ему сейчас не продолжать эту тему.

Шен прислушался к их связи и понял, что Муан вовсе не так легко отнесся к его словам, как хотел показать, вот только что это значит и о чем тот думает по-прежнему оставалось вопросом.

— Я закончил. Что будешь делать с обрезками волос?

Не успел старейшина пика Славы договорить, как волосы, ручьями раскинувшиеся по площади, подернулись темным туманом и растворились, словно дым. Шен и Муан потрясенно взирали на эту картину.

— А я хотел сделать из них пару париков…

Муан перевел на него недоуменный взгляд.

Шен пожал плечами.

— Ну а что? Вдруг я все же облысею со временем.

Не понятно было, насколько он серьезен. Муан фыркнул.

Шен поднялся с лавочки и оценил получившуюся длину. Похоже, она была немного длиннее того, что было раньше, пониже поясницы, но по сравнению с тем количеством волос, от которого он сейчас избавился, прическа показалась вполне короткой. Шен с удовольствием потряс головой из стороны в сторону, чувствуя, как волосы легко летят за движениями, ни за что не цепляясь.

— Как я выгляжу?

— Очень хорошо, — Муан серьезно смотрел на него.

Шен приподнял бровь, приятно удивившись. А он уже почти было привык слышать от старейшины пика Славы, что выглядит «хуже обычного», «немного лучше, чем плохо» и тому подобное.

— Подожди. Последняя деталь.

Муан заставил Шена вновь повернуться и заколол часть волос заколкой с алыми камушками и бубенчиками. Шен потрогал заколку, которой воспользовался Муан, и тут же узнал ее.

— Так она что, была у тебя?!

— Было немного обидно, что ты напрочь забыл о моем подарке.

— Забыл?! — возмущенно воскликнул Шен. — Я думал, что потерял ее! Это ведь был твой подарок!

— Ну и что, что это был мой подарок? — улыбаясь, спросил Муан, глядя на его забавную реакцию.

— Мне хотелось сберечь его, — честно отозвался Шен.

— Ты на самом деле высоко ценишь подобные безделушки… Твоя пиала с карпами, розовый цветок, теперь вот эта заколка.

«Иногда мне хочется стать такой же маленькой безделушкой в твоих руках. Тогда, должно быть, я бы мог получить всю твою любовь».