Посланник

Глава двадцать четвёртая

В день перед отъездом я успел многое. Озадачил Петровича, который успел не только сшить мне кобуру к револьверу, но и выточить форму для отлива пуль к револьверу. Последнее сделать было несложно, поскольку в распоряжении престарелого кулибина имелся современный станок, способный из легированной стали вырезать кружева.

Пока он этим занимался, я сбегал на стрельбище и опробовал оружие. Дальнобойность револьвера впечатлила, с пятидесяти метров (примерно) я попадал в грудную мишень, а с двадцати легко садил в голову. Отдача была сильная, но частично гасилась массой оружия. Поскольку мишень была закреплена на досках, то смог убедиться, какого размера дыру оставляет в них такая пуля. Думаю, противнику, будь он человек или нет, такое попадание точно здоровья не прибавит.

Потом испытал и новые патроны к карабину. Для пристрелки, слегка придушив назойливую жабу, потратил четыре штуки. Результат нормальный, видимо, масса длинной пули оказалась не настолько велика, она не целиком из свинца, внутри некая начинка. Что именно делает эта начинка, я выяснил позже, когда осматривал мишень. Трёхсантиметровая доска размолота в труху, края огромной дыры горят, а лежавший за ней мешок с песком имеет входное отверстие. Какой-то гибрид разрывной и бронебойной пули.

А после этого вернулся домой, где, скидав немудрёные пожитки в мешок, решил провести последний вечер в кругу семьи. Семья моя, понятно, невелика, но другой нет. Будем надеяться, что скоро я окажусь в своём мире, где, после решения кучи бюрократических проблем, буду жить, как прежде, поженимся, заведём детей и состаримся вместе.

Вечер не затянулся, посидели при свечах (с электричеством сегодня было туго), держа друг друга за руки и изредка перебрасываясь простыми, ничего не значащими фразами. Я хотел открыть бутылку вина, но Марина не пила, а меня ещё вчерашнее не отпустило. В итоге, уже в половине одиннадцатого мы отправились спать. Акт любви вышел каким-то скомканным, но никто от этого не расстроился, просто обняли друг друга и заснули.

А в половине пятого зазвонил будильник. Я, хлопнув зловредную механику по макушке, вскочил и начал одеваться. Время есть, но лучше, если выйдем раньше. Через пять минут мы оба вышли навстречу остальным участникам группы.

Бронированная машина, загруженная всем необходимым, уже ждала нас на окраине. За рулём сидел Коростин, неподалёку вертелся Немой, который отчего-то не спешил залезать в кузов. Учёного пока не было, зато присутствовали Рогов, Петрович и полковник Верещагин. Я поприветствовал всех.

— Уже пора?

— Угу, — сказал инженер из кабины, — только наш великий ум задерживается, проспал что ли.

— Смотрите, — Петрович протянул мне небольшой мешок. — Вы ведь с карабинами все, так мужики наши шапку по кругу пустили, всё легче вам будет. Там места такие, что только с боем прорываться.

Я принял из его рук мешок, оказавшийся необычайно тяжёлым. Внутри лежали патроны к карабинам. Не так много, сотни четыре, но, как и сказал старый мастер, в пути и это будет большим подспорьем. Я собрался его поблагодарить, но на мешок тут же легла рука интеллигентного вида.

— Не надо, — Башкин подкрался незаметно, но явно слышал, о чём мы говорили.

— То есть? — хором спросили я и Петрович.

— То есть, верните мужикам и передайте от нас благодарность, — он завязал мешок и вернул его старику. — Мы справимся, а их разорять не нужно, им и так с выдачи теперь отсыпают, а скоро велят рапорт писать за каждый.

— Ну, им-то проще, — пытался парировать Петрович.

— Мы справимся, — уверенно заявил учёный. — Заберите, честное слово, мы решим этот вопрос. Давайте грузиться.

Сопротивляться никто не стал, видимо, учёный муж в самом деле как-то собрался вопрос вооружения группы решить. Не зря же он ездил в штаб или куда-то ещё. Сам он, кстати, был без автомата, современный армейский дробовик и пистолет с глушителем. Зато за спиной огромный мешок, явно тяжёлый, с его комплекцией такой долго носить не получится. А ещё странный чемоданчик в руке, сделанный из блестящего металла и с кодовым замком. Так и тянет назвать его ядерным.

В итоге, мешок с патронами отправился обратно к Петровичу, а я забросил свой рюкзак в кунг, попрощался с провожатыми и полез следом, после чего помог забраться Марине. Вообще-то, у нас имелась лесенка, но спуск её был делом хлопотным, поэтому проще было залезть так, калек и слабаков среди нас не водилось, даже инженер, несмотря на преклонные годы, выглядел бодрым и подтянутым.

— Виктор Аркадьевич, — обратился я к учёному, когда машина выезжала за черту города. — Потрудитесь объяснить, что и как у нас с боеприпасами?

— Всё в порядке, — он выглядел усталым, явно давит груз полученных знаний. Знать бы ещё, каких. — Я же сказал, проблема решена.

На него даже Немой посмотрел с непониманием.

— Смотрите, — он развязал свой необъятный рюкзак. — Вот здесь — три сотни патронов к моему дробовику. Перезаряжать в пути будет некогда, поэтому взял больше готовых. К пистолету почти сто. Теперь считаем у вас: к карабину примерно двести, или даже больше. Револьверных около полутора сотен, к двум СКС и трёхлинейке — примерно двести, ещё сколько-то принесёт с собой Винокур. Чтобы проехать ближайшие четыреста километров… ну, чуть меньше, этого хватит, даже если встретим отряд сектантов. Плюс у нас есть несколько гранат, пусть самодельных, но очень эффективных. Товарищу Гриценко в этом вопросе доверять можно. Ах, да, ваш штуцер слоновьего калибра тоже никто не выбросил, и к нему полсотни штук наберётся. Теперь вопрос: зачем вам патроны, и какого лешего вы на них так зациклены?

— Может быть, потому, что ехать нам чуть дальше и по более опасным территориям? — спросил из-за руля Коростин, сидения для личного состава находились близко к кабине, поэтому он слышал весь наш разговор. — Опять же, наличие небольшого запаса патронов не решает вопрос скорострельности. И даже вы автомат не взяли.

— Я же сказал, вопрос этот решён, точнее, будет решён на определённом этапе.

— Где-то есть тайник? — догадался я.

— Где-то есть, — нехотя признал он.

Стало немного легче, как я понял, ближайшие несколько сотен километров будут относительно безопасными. Хотя, и это не факт, в прошлый раз отъезжали не так далеко, а нарвались на отряд писаных. Это редкость? Наверное, но и исключать нельзя.

Постепенно, когда народ слегка успокоился, стало возможно заняться бытовыми вопросами. Итак, имеем бронированную машину. Внутренний объём большой, но сейчас он частично занят бочками с горючим. Четыре по двести литров и полдюжины двадцатилитровых канистр. Хватит? Вот бы узнать. По идее, КамАЗ тратит на сто километров меньше сорока литров. Наш, с учётом возросшей массы, тратит, пускай, сорок пять-пятьдесят. Итого, на тысячу километров уйдёт четыреста пятьдесят. Проехать нужно примерно две тысячи. Хватает впритык, а ведь, скорее всего, придётся петлять, уклоняясь от нежелательных встреч и огибая заражённые участки. Своими сомнениями я поделился с Башкиным. Ответ его оригинальностью не отличался:

— Решим вопрос, обещаю, — после этого учёный снова погрузился в раздумья.

Ладно, допустим, горючее хранится там же, где и патроны. Насчёт еды вопросов нет, запас консервов, крупы, галет и прочего шоколада приличный. С питьевой водой тоже проблем нет, три пятидесятилитровых бочки стоят в ряд, это питьевая, ещё есть фильтры, что сделают питьевой воду из лужи, тут ведь не Сахара, и далеко не все водоёмы заражены.

На очередном повороте машина затормозила. Я привстал и выглянул наружу через боковую бойницу, что сейчас была приоткрыта. Так и есть, на обочине стоял Винокур, одетый по-походному. У него, к счастью, имелся автомат. Он запрыгнул на свободное место в кабину, буркнул назад что-то, вроде приветствия, после чего машина тронулась вперёд.

Башкин, словно бы проснувшись ото сна, вскочил с места и, стараясь не упасть, начал рыться в своём рюкзаке. В итоге он извлёк оттуда армейскую разгрузку, в которой так удобно хранить магазины. Просунувшись в кабину, он протянул её Винокуру.

— Держите, вам пригодится.

Офицер взял в руки подарок и придирчиво осмотрел.

— Спасибо.

— У меня ещё три таких есть, — зачем-то проговорил он и снова сел на место.

Тут же снова вскочил.

— Эдуард Фёдорович, куда вы свернули?

— Налево, — инженер притормозил и указал рукой направление.

— Пожалуйста, вернитесь и поверните направо. Я ведь набросал маршрут на карте.

— Так без разницы, — вступился Винокур. — Потом вернёмся на ту же дорогу.

— Разница есть, — раздражённо сказал учёный, — простите, но я не могу рассказать вам всего, просто нужно в точности следовать по этому маршруту. Так будет безопасней.

— Зато придётся мимо болота ехать, — напомнил Винокур.

— Ну, расскажите мне, какая из болотных тварей сможет навредить вооружённым людям, сидящим в бронированной машине?

Никто ему не ответил, а инженеру пришлось-таки вернуться и пойти правильным курсом. Ещё километров через сто мы оказались посреди того самого болота. Не знаю, существовало ли оно раньше, или образовалось по причине изменения климата, но болото внушительное, огромное по площади, с редкими островками, на которых росли чахлые деревья.

Была здесь и живность. Несколько раз за нами увязывались странные существа, напоминающие очень худых бобров, потом в стороне кто-то так громко охнул, что у нас бронелисты на машине задрожали. Под конец, когда болото уже осталось позади, я, выглянув в заднюю бойницу, разглядел какое-то подобие человека, бегущего за нами. С тем отличием, что люди обычно с такой скоростью не бегают.

— А это кто? — спросил я, подзывая учёного.

— Бармаглот, — ответил он, едва взглянув на это чудо-юдо.

— Опасен?

— Если догонит, может порвать покрышку. Но, скорее всего, не догонит. Если беспокоитесь, можете застрелить. Только тут вашего калибра не хватит, возьмите штуцер.

— Нет, я попробую свой, — решил я, — попросите, чтобы притормозили.

Машина оторвалась от чудовища примерно на полкилометра, но упрямый монстр продолжал преследовать. Нужно было подпустить его ближе, а пока он, обрадованный остановкой транспорта, бежал к нам, я смог разглядеть существо в бинокль.

Ростом это существо было около трёх метров, антропоморфное строение, две руки, две ноги, голова. Но на этом сходство с человеком заканчивалось, голова была вытянута назад, словно у «чужого» из фильма, на руках имелись когти, причём, на указательных пальцах они были длиной сантиметров тридцать. Кожа серая, как у трупа, ещё и густо вымазана грязью и болотной растительностью, ноги напоминают ласты, довольно большие, что, по идее, должно снижать скорость бега. Будь у него копыта, давно бы нас догнал.

Я поднял карабин и прицелился ему в грудь. Машина теперь стояла на месте, что позволяло не отвлекаться на тряску. Монстр бежал по прямой, не закладывая виражей. Вставив магазин до первого щелчка, я дослал в ствол тот самый патрон с длинной пулей. Если уж испытывать, то на таком существе.

Бегущая тварь наткнулась на невидимую преграду, согнувшись пополам. Потом монстр, что удивительно, разогнулся, тем самым дав мне возможность увидеть результат попадания. И результат этот впечатлял: в нижней половине груди виднелась сквозная дыра, сквозь которую при желании можно было разглядеть полотно дороги. А края этой раны дымились. Однако. Такие патроны стоит приберечь.