Посланник

— Что случилось? — спросил я как можно спокойнее, хотя на язык просились неприличные слова.

— Сам посмотри, — сказал Коростин, указывая вперёд.

То ли писаные, предвидя развитие событий, сделали нам козью морду, то ли это случилось это раньше, задолго до их появления. Небольшой мост, что пересекал овраг шириной в пять метров, по дну которого протекал ручей метровой ширины. Он здесь был, добротный мост из бетона на две полосы. А теперь в виде обломков валялся внизу. И это плёвое расстояние наш мощный транспорт преодолеть не мог. Будь мы на танке, можно было бы попытаться, но танка не было.

— Можно рвануть по целине, — предложил Башкин. — Вон туда, может быть, там берега пологие.

— А если нет? — спросил я. — А если пологие, а мы всё равно засядем? Есть на примете тягач? Карту смотри.

Изучение карты дало кое-что. По дороге сюда мы проскочили отворот на крошечную дорогу, практически, тропу. Но, раз на карте она обозначена, то проехать сможем. За пять лет вековые деревья не вырастают, а кустарник нам нипочём. И путь дорога эта уходит далеко в сторону от маршрута, зато и ручей этот, гордо именуемой рекой Левая, ещё раньше поворачивает в сторону. Правда, придётся вернуться. От места побоища мы удалились уже километров на двадцать, а теперь проедем обратно на десять с небольшим. Но выбора нет, все остальные варианты ещё хуже.

Машина развернулась перед сломанным мостом и поехала в обратную сторону. Воспользовавшись затишьем, я взялся набивать магазины к автомату. Патроны расходуются с какой-то невероятной скоростью, взяли с собой уйму, казалось, лишние, а вот, девяносто штук улетело за секунды. И у Немого столько же.

Враг, как оказалось, не дремал. Они решили устроить остановку, утилизировать трупы, помочь раненым, а потому наш визит был замечен. Снова короткая перестрелка, поворот — и вот, мы уже мчимся по узкой лесной дороге в нужную сторону. Радовало одно, враг передвигается пешком, а догнать машину, пусть и едущую относительно медленно, пешему не под силу.

И снова я их недооценил. Во-первых, наши тридцать-сорок километров в час — величина отнюдь не астрономическая, человек на коротких дистанциях может выжать столько. Во-вторых, нам противостоят не только люди, а ещё и эти долбаные сектанты, горки, как назвал их пленный, да к тому же накачанные допингом, оказалось, что погоня их дала результат.

Я едва успел увернуться, когда в бойницу просунулась расписанная узорами рука, которая попыталась воткнуть в меня длинный нож. Отскочив назад, я вскинул автомат, но тут же понял, что рикошет куда опаснее висящего на борту врага, в бойницу он не залезет. Пришлось потратить время на доставание револьвера из кобуры, тяжёлая пуля просто перебила руку пополам, кисть с локтем осталась висеть, нож упал на пол, а сам писаный с коротким криком упал на дорогу. Поскольку крик этот сразу оборвался, упал неудачно, прямо под колесо.

Остальные действовали схожим образом, стреляли в бойницы из револьверов и пистолетов. Борта очистить удалось, но кто-то лез на крышу, слышно было, как матерится Винокур, который не успевал развернуть пулемёт. Да и стрелять из такого оружия в упор по очень быстрому противнику — занятие сомнительное.

Услышав выстрелы из пистолета, я, недолго думая, решил ему помочь, для чего распахнул верхний люк, крышкой которого ударил в живот писаного, что полз по крыше, когда Слава стрелял в другую сторону. А следом я всадил в этот живот пулю из револьвера. Тут даже живучесть сектанта не спасёт, сквозь получившуюся дыру я смог увидеть небо, а потом на меня стали падать окровавленные кишки.

— Прорвались, — сказал где-то рядом Башкин, когда я, преодолевая тошноту, попытался сбросить с себя окровавленные внутренности. — Двигаем дальше.

Дорожная сеть в европейской части России довольно густая, найти проход всегда можно, а перекрыть все дороги, не пропустив одиночный автомобиль, уже проблематично, если у тебя нет целой армии, которая к тому же имеет устойчивую связь и перемещается быстрее упомянутого автомобиля. У наших врагов, кроме армии, не было ничего. Но они пытались. Наш учёный даже с кем-то связывался по дороге, спрятавшись от нас за запасными колёсами. Вернулся, как всегда, озадаченным.

— Ну, что там? — спросил я. — Хотя бы в общих чертах.

— Там… — он поморщился, как от зубной боли, — всё плохо. Или хорошо, как посмотреть. Часть вражеских подразделений продолжает двигаться на северо-восток, но те, что расположены близко к нам, скажем, в радиусе пятисот километров, начали непонятные перестроения. Если я правильно понял, среагировали на нас.

— Будут ловить?

— Думаю, что да.

— Вот и зачем было сообщать, что я убил Пасечника? Или это план такой?

Он задумался.

— Нет, плана пока нет, но кое-что вырисовывается. Нас будут пытаться остановить, задача прежняя, не быть убитыми.

— А оттуда нас поддержать не смогут? — спросил из-за руля Коростин. — Ну, бомбардировщик выслать, или десант на вертолётах?

— Вряд ли, нет полноценной цели, гоняться за небольшими отрядами, что бредут по разным дорогам, можно бесконечно. А в единый кулак они соберутся только перед атакой.

— Так в чём наша задача? — спросил Винокур, временно покинувший пост.

— Задача у нас прежняя, — повторил учёный. — То, что на нас среагировали враги, не отменяет конечной цели. А вот как они поступят, тут уже вопрос. Может быть, мы раздёргаем их армию и сорвём наступление, может быть, они на нас плюнут и снова развернутся на север.

Больше мы от него ничего не добились.