Злодейский путь!.. [том 9]

Глава 201. Ночной разговор духа и призрака

Старейшина Лев досадливо покосился на мелкую девчонку, что вперила в него взгляд. После долгого сна ее переживания немного поутихли, глаза более не были на мокром месте, а следили за старейшиной неотрывно и настороженно.

Не то, чтобы Лев вовсе не умел готовить, но не мог припомнить, когда же занимался этим в последний раз. Вздохнув, Лев все же решил поискать что-нибудь съестное на кухне, чувствуя некоторую ответственность за самочувствие оставленной на его попечение девчушки.

Лули проводила старейшину взглядом и поводила носком по земле. Она злилась. Очень сильно злилась. На весь мир. Понимание того, что случилось с Лей, вызывало в голове воспоминания, которые ее детский мозг жаждал забыть. Воспоминания о большом доме, который раньше не пустовал. О качелях на ветке платана, на которых она сидела вместе с самыми дорогими в мире людьми. С людьми, которые бросили ее и брата. И Лей их бросила.

Бросив взгляд в сторону кухни, с которой доносился подозрительный шум, Лули отвернулась и зашла в основную комнату небогатого жилища травницы, которое ей больше никогда не делить с Лей. На всех горизонтальных поверхностях все еще были разложены высохшие листы бумаги, а на тумбе у кровати лежал тот самый злополучный свиток с кинжалом. Не долго думая, Лули взяла свиток и достала оттуда кинжал.

И вновь стоило кинжалу оказаться на свободе, как рядом возник высокий красивый дяденька. Увидев рассматривающую его широко открытыми глазами девочку, он ухмыльнулся и произнес:

— Эй, деточка, не желаешь заключить сделку?

— Желаю! — немедленно воскликнула та. — Только у меня свои условия!

— Эй, малая! Иди есть! — спустя время позвал Лев, но девочка не отозвалась.

Тогда старейшина, раздраженно ворча под нос, откинул в сторону полотенце, которым вытирал руки, и пошел искать мелкую. Спустя несколько минут он понял, что той нигде нет. Лев остановился посреди комнаты, уперев руки в бока, и окинул пространство отрешенным взглядом, размышляя, что ему теперь делать. Так и не придя ни к какому заключению, он позволил себе отвлечься на разбросанные по комнате листы. Подняв один из них, он вчитался в проступающие символы. Несколько мгновений спустя брови старейшины поползли на лоб.

Нечто сильно то ли укусило, то ли укололо палец, который стискивал основание черепа. Ю Си перевел взгляд на череп, сжимаемый в руке, и, медленно опустившись на корточки, положил тот на песок.

Лесной дух стремительно скрылся между деревьев, а чуть погодя на ноги поднялся белый тигр и тенью последовал за ним.

«Муан!» — услышал Ю Си отголосок донесшегося крика.

Муан? Это слово походило на имя. И это имя было Ю Си знакомо.

Так и сидя на корточках рядом с черепом, Ю Си осознал, что не знает, как поступить: остаться здесь или последовать за Ши Ёном?

Имя, что слетело с его губ, было способно разрушить хрупкую сказку, в которую погрузился командующий грозным контрольным бюро. Это было как наваждение, которое он не желал сбрасывать со своих плеч. Его дыхание на миг сбилось, когда он осознал, что в действительности не желает возвращаться в реальность. Впервые за много лет — его собственное желание, но… Оно абсурдно, и все, увиденное им сегодня, никогда не существовало в его реальности. Кем бы ни был человек, встреченный им сегодня — он не был лесным духом, он не мог быть лесным духом, выкрикивающим имя старейшины ордена РР, что должен быть погребен в Запретной гробнице.

К сожалению, вместе с этим падением со скалы, Ю Си всего лишь погрузился в иллюзию. Прислушавшись к себе, командующий признал, что ему действительно жаль, что его выводы оказались ошибочны.

Положив руку на меч, он, не обращая внимания на боль в ноге, двинулся в лес, где скрылся человек по имени Ши Ён.

Мох скрадывал звуки осторожных шагов. Ю Си слышал голос, пусть пока не мог расслышать сам разговор, но этот голос служил маяком, на который он шел, беззвучно разрезая тьму реликтового леса.

Он увидел Ши Ёна стоящим под большим деревом, лишь контуры ствола и ветвей которого угадывались в темноте. В центре небольшой поляны перед ним на мхе лежал белый тигр. В слабом лунном свете, почти не способном пробиться сквозь густую крону, его белая шерсть, казалось, притягивает к себе лунные блики и почти слепит глаза в окружающей темноте.

— И что же ты хочешь мне поведать? — нарушил молчание Ши Ён.

Казалось, он говорит с тигром. Во всяком случае, он смотрел в его сторону, хотя выше головы. Его взгляд был устремлен в темноту, где вообще ничего не было, даже деревья различались с трудом. Не дождавшись ответа, он нарушил молчание вновь:

— Пылает?

Ю Си окинул внимательным взглядом окружающее пространство, пытаясь определить, с кем он говорит и что может пылать. Кроме тигра, ведущего себя все так же отстраненно, он ничего не увидел.

Лесной дух… нет, человек… или все же?.. Этот Ши Ён хмурился, разговаривая с тьмой. Задав вопрос, он замолчал, словно слушая беззвучный ответ незримого собеседника, а затем уточнил:

— Ты был им с самого момента нашей встречи?

Ю Си перевел взгляд на тигра, спокойно лежащего на поляне. Тот совершенно не выглядел заинтересованным в беседе, и уж точно не раскрывал пасть, чтобы ответить.

— Тоже? — коротко спросил Ши Ён и, сделав паузу, добавил: — Ты хочешь, чтобы я открыл правду?

Ю Си больше не мог предположить, что должен думать. Останься он при мнении, что существо перед ним — это лесной дух — происходящее было бы проще объяснить. Но коль он человек и, вероятно, заклинатель, то что он сейчас делает? Что за незримого собеседника видят его глаза? Ю Си доводилось видеть, как шаманы общаются с мертвыми или проводят обряд изгнания — но то, что происходило сейчас, совершенно не походило на нечто подобное.

— Как зовут твоих детей? — вновь нарушил молчание Ши Ён.

Ю Си нахмурился. Не оставалось сомнений — он точно общается с кем-то невидимым. Командующий беззвучно вынул из ножен меч.

Ши Ён задал следующий вопрос, и Ю Си замер, поглощенный осознанием происходящего:

— Чи Ван, что произошло три года назад?

Иногда призраки умерших людей могут вселяться в животных.

Шен смотрел на тигра, спокойно развалившегося на мхе, и духа, зависшего над ним. С каждым мгновением тот был виден все отчетливее, из неровных очертаний проступал четкий образ.

— Меня зовут Чи Ван, я умер здесь.

— И что же ты хочешь мне поведать?

Забавно, Шен ощутил легкое раздражение, но не более того. Ничего не имея против людей как таковых, особенно — мертвых людей, он все же раздражался из-за способов, которыми они пытались связаться с миром живых. Это утомляло. Возможно, когда-нибудь он настолько привыкнет к этому, что будет вести прием по записи, но пока что он все еще не мог воспринимать общение с призраками как нечто повседневное.

— Возможно, моя навязчивость могла показаться грубой, — чуть склонил голову призрак, выражая свои извинения. — За все три года, что я скитаюсь призраком в мире живых, я впервые встретил кого-то, кто пылает так ярко. Я рад, что мои надежды оправдались, а выводы оказались правильными — ты в самом деле можешь говорить со мной.

Шен нахмурился и, хоть в какой-то мере догадывался, что тот имеет в виду, уточнил:

— «Пылает»?

— Не знаю, уместно ли сравнение… Для нас, существ потустороннего царства, такой свет — словно путеводная звезда или желанный источник… Вероятно, мы слетаемся, словно мотыльки на огонь. Я видел похожий огонек в шамане, что странствовал через эти места пару лет назад. Но тот испугался тигра и услышал лишь несколько брошенных мною в гневе слов, совсем не то же самое, что сейчас… Та попытка связаться с миром живых сильно истощила меня, говоря же с тобой, я словно с каждой минутой становлюсь сильнее.

Шен недовольно поджал губы, не слишком удивившись словам этого призрака. Похоже, без колокольчиков он все еще неосознанно является батарейкой для духов. Это не раздражало, когда происходило под его контролем, как в случае, когда он пытался помочь Сун Тян, но Шен был совсем не рад, когда это случалось не по его воле. Возможно, он мог бы прекратить подпитывать этого призрака, раз уж узнал об этом, но не был уверен, что именно должен для этого сделать.

С другой стороны, ощущения были не чета тому, что он чувствовал, когда к нему прицепились бабушка с внучкой, когда они с Муаном и Алом с Аннис и Риту возвращались из столицы в орден. Тогда ему было жутко холодно, он чувствовал слабость и лихорадку, сейчас же, даже с ограничениями ошейника, он не ощущал таких неудобств.

Решив, пока не почувствует изменения в своем самочувствии, не акцентировать на этом внимания, Шен с интересом уточнил:

— Ты был им с самого момента нашей встречи? — он кивком указал на тигра.

Призрак кивнул.

— Мы словно делим это тело на двоих. Иногда я полностью ощущаю себя тигром, иногда лишь парю у него над головой. Он нашел меня, когда я умирал. Его любопытная морда и спокойный взгляд — последнее, что я увидел перед смертью. Я попытался привести тебя поближе к месту моей смерти, потому что рядом со своими костями чувствую себя сильнее. Я думал, что это единственный шанс, чтобы поговорить с тобой. Я не ожидал, что все выйдет из-под контроля и ты тоже сорвешься со скалы.

— Тоже?

— Я погиб, упав со скалы. Это было убийством.

— Ты хочешь, чтобы я открыл правду?

— Не это главное.

Шен почти что ожидал, что Система сейчас поздравит его с открытием нового квеста, но та пока безмолвствовала.

— Я хочу, чтобы ты помог моим детям выжить. Сделай так, чтобы они были в безопасности.

— Как зовут твоих детей? — спросил Шен, уже зная ответ.

— Чи Тау и Чи Лули.

Шен выдохнул и прикрыл глаза. Да, в глубине души он знал это — уже знал ответ.

Исполнение этой просьбы принесет облегчение? Теперь, когда не может не думать о том, что помощь этим детям — словно плата за смерть травницы. Ведь так просто думать, что теперь ее смерть кажется более оправданной чередой событий, благодаря которым Шен сможет вернуть им нормальную жизнь. Не умри она — был бы он так же готов выслушать все, что скажет призрак перед ним? И все принять? Был ли это великий Сюжет, что играл его чувствами? Сюжет, в котором смерть второстепенных персонажей — разменная монета ради того, чтобы главный герой ощутил нужный психологический настрой.

— Чи Ван, что произошло три года назад? — спросил Шен.

— Я стал главой города Хушуэй десять лет назад. Удовлетворяя мою просьбу о переводе в родные места, император приказал прекратить убийства белых тигров для лекарств двора и возобновить численность их популяции. Один тигр живет около девяти лет. По его подсчетам, о тигровых угодьях следовало забыть минимум на десять лет. На счастье, император здоров, и за все годы, что я был магистратом Хушуэй, никому при дворе не понадобилось лекарство из частей тела белых тигров. Я следил за угодьями, численность тигров увеличивалась, однако со временем я заметил, что не вижу некоторых тигров. Конечно, я не мог сходу определить, куда они исчезли. Потребовалось некоторое время, чтобы я уверился, что они на самом деле пропадают. Так началось мое расследование, в ходе которого я узнал о преступном сговоре продажных чиновников, что за моей спиной и за спиной императора наживались на продаже частей тел тигров. Это прибыльное дело: богатейшие люди со всей страны готовы платить огромные деньги, чтобы получить чудо-средство из желчи, усов или костей белого тигра. Почти год мне потребовался, чтобы добыть доказательства и узнать, кто за всем этим стоит. Я был неосторожен. Я не думал, что у них хватит духу провернуть то, что они сделали. Их угрозы казались нелепыми — ведь я был уверен, что император не поверит наговорам, а если кто-то выступит против меня с ложными обвинениями — я легко разобью их.