Злодейский путь!.. [том 9]

Глава 185. Мы друг для друга

— Кто ТЫ для меня?

Вопрос, прозвучавший из уст Шена, сперва показался Алу абсурдным. Затем он растерялся.

«Кто я для тебя?»

Немое недоумение.

«Кем я хочу быть для тебя?..»

— Кто ты для меня?! — повторил Шен.

А ведь и правда. Чего Ал хочет?

Шен стоял над ним в ожидании ответа. Неспокойном ожидании, на его лице больше не было скучающей маски безразличия, чего Ал так жаждал добиться.

И парень медлил с ответом. Почему он медлит? Разве ответ не очевиден??

Ал обвел взглядом его фигуру, снизу вверх, каждую деталь, теряющуюся в опускающихся на лес сумерках. Грязное алое одеяние, кончики длинных изящных пальцев, будто стремящихся сжаться в кулаки, но удерживаемых волевым порывом и оттого подрагивающих, длинную спутанную косу, слабо подходящую уже под такое определение, неприкрытую шею, подбородок, сжатые в напряженном ожидании губы, те самые, что так часто являлись Алу во снах. Во снах они шептали прекрасные вещи, улыбались тепло и немного искушающе… Ал поднял взгляд выше, скользнул по прямой линии носа и уставился в горящие золотыми сполохами глаза.

Эти золотые сполохи выжигали что-то в его мягком, тянущемся Шену навстречу нутре. Алу на миг подумалось, что, если бы взгляд мог выжечь на сердце клеймо обладания, на своем он бы с гордостью предпочел носить клеймо власти этого человека. Быть уверенным в своей принадлежности.

Только сейчас он до конца осознал, как важен был прошлый его ученический статус. Этот статус говорил: «Ты — мой». Пусть всего лишь ученик. Но ЕГО ученик.

Ал хотел бы вновь им стать. Но он прекрасно сознавал, что Шен ответит на такое заявление: что он должен нести ответственность за свои слова, что он сам разрушил этот их вид отношений и должен принять все последствия.

Поэтому Ал произнес:

— Разве ты сам не согласился исполнить мое желание, назвав меня другом?

Шен хохотнул, чем поставил Ала в тупик. Он пробормотал себе под нос:

— Неужели мое подсознание считает, что Ал мог бы так ответить? Я такой наивный?

И все же лежащий на траве и, видимо, никуда не собирающийся Ал ждал ответа, да Шену и самому было интересно узнать, куда может завести эта беседа.

— Это было до того, как ты узнал неприятную правду, — ответил он, глядя на бывшего ученика. — Судя по всему, тогда и закончилась наша «дружба».

— Я… был неправ.

Ал, наконец, поднялся с земли и встал перед ним, опустив голову. Шен потрясенно уставился на светлую макушку. Этот сон наяву стал походить на совсем уж розовые мечты. Ибо разве что в них Шен мог вообразить, что Ал вот так просто признает это, даже не проткнув сперва его мечом для надежности.

— Ты меня не проведешь, — фыркнул Шен.

Ал поднял голову и округлившимися глазами уставился на него.

— Я искренен! — с искренним возмущением воскликнул он.

Шен закусил губу, не зная, злиться ему или смеяться.

— Искренен, как же… — тихо пробормотал он. — Хотелось бы мне, чтобы Ал в самом деле так сказал.

Ал, боль которого чуть улеглась, когда подняла голову робкая надежда, обратил, наконец, внимание на странную оговорку.

— Ты что, думаешь, я не настоящий Ал Луар?

Шен ответил не сразу, посмотрев на него с подозрением. Было странным, что подсознание пытается убедить его, что Ал настоящий. Или дело в этом месте, которое подобной уловкой может навредить?

— Настоящий Ал далеко отсюда, — все же ответил Шен. — Откуда бы ему внезапно здесь взяться. Прости, что разочаровываю — но ты всего лишь след из моего сознания.

Он произнес это настолько уверенно, что Ал на мгновение и сам засомневался.

— Что за чушь! — затем воскликнул парень. — Я здесь из-за тебя!

— Снова я виноват? — протянул Шен.

— Нет же!! В ордене я узнал, что ты отправился в гробницу, и направился следом!

— Зачем? — Шен не выглядел убежденным.

— Чтобы тебя убить!! — зло закричал Ал.

Яростный крик раскатами разнесся по морозному лесу. Шен прислушался к эху. «Убить-ить-ить-ить» витало в воздухе.

— Ты думал, тебе удастся? — наконец, с интересом уточнил хозяин Проклятого пика.

Ал уставился ему в глаза.

— Я просто был очень зол, — выдавил он сквозь зубы.

Шена, однако, такое признание вовсе не впечатлило.

— Я тоже был зол, — легко согласился он. — Зол, что одного слова Демнамеласа хватило, чтобы перечеркнуть все, сказанные мною, слова!

— На тебе был Венец истины!!

— А при тебе оставалась твоя память!!

Ал пораженно уставился на Шена, который внезапно сорвался на крик.

— Что? Я спас тебя на Тропе тигра, заботясь о собственной жизни? Именно так! — продолжил Шен, все еще выглядя экспрессивно. — Сделал тебя своим личным учеником не по собственной инициативе? Тоже так! Да я бы на тебя и внимания не обратил в противном случае! Почему ты решил, что я должен был выделить тебя из толпы? За какие заслуги? Чем ты выделялся на фоне других? Ты был далеко не самым лучшим. И что же? Обвиняешь меня, что я не разглядел твой потенциал?

— Н-нет, но… — Ал опешил. Он был так счастлив, когда Шен выделил его среди остальных, так гордился, не задумываясь о причинах, веря, что Шен и в самом деле разглядел его скрытый потенциал, о котором и сам Ал не знал. Он настолько сильно радовался этому, что правда оказалась слишком болезненна. Ал просто не мог думать об этой ситуации здраво, отбросив чувства.

Шен вдруг уселся под деревом, словно вконец выдохся, и, прислонившись спиной к стволу, устало улыбнулся.

— Разве это не прекрасное стечение обстоятельств?

— А? — Ал растерянно замер перед ним.

— Ни ты, ни я не искали этой встречи. Значит ли это, что то, что нам суждено было встретиться — это судьба? Или просто случайность, круто изменившая наши судьбы.

Брови Ала приподнялись вверх, а в глухом чердаке сознания словно приоткрылась дверь и влетел порыв свежего ветра.

— Наконец-то я могу вздохнуть с облегчением, — глядя на него, произнес Шен.

Ал продолжил удивляться его речам, а Шен добавил:

— Почему мне кажется, что ты, наконец, начинаешь узнавать настоящего меня? Наше знакомство началось со лжи. Я с самого начала притворялся другим человеком. Теперь мне это не обязательно. — Он замолчал и продолжил лишь спустя время, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее: — Можешь остаться или уйти. Убить меня я тебе, конечно, не позволю.

Шен прикрыл глаза. На его лице не дрогнул ни один мускул. И ни за что бы он не признался, как сильно стучало его сердце в этот момент.

— Я… могу остаться? — недоверчиво переспросил Ал.

Шен молчал.

— В качестве кого?

Хозяин Проклятого пика открыл глаза и с раздражением уставился на Ала. Казалось, у Шена уже сердце подобралось к горлу, а этот мальчишка еще и медлит с ответом!

— Да или нет? — зло из-за беспокойства произнес Шен.

— Да! — воскликнул Ал, боясь, что тот передумает. — Да-да! Я буду…

Шен устало перевел дух.

— Вот только не надо вновь уничижительных обещаний, — прервал он. — Просто будь Алом Луаром, а с остальным мы разберемся постепенно.

Ал кивнул, а Шен отвернулся, рассматривая однообразный лес.

И ни один из них не признался бы, как счастлив оказался в этот момент.

Изящная ножка, обнаженная выше всяких приличий, показалась из-за двери. Старейшина Заг, этим днем обретающийся один в старейшинской, уронил свиток себе на ногу, не ощутив удара деревянного основания по пальцам, и вытаращился на сие непотребство.

Непотребство показало бедра, до неприличия плотно обтянутые черной тканью, вильнуло ими и вновь скрылось за дверьми.

— Нет, ну это!.. — задохнулся от возмущения почтенный старейшина. — Ну это… кхм…

Заг обессиленно потряс указующим перстом, пытаясь обличить бесстыжую соблазнительницу.

Та неожиданно вновь показалась, резко вынырнув из-за двери на сей раз верхней своей частью. В зубах обворожительной дамы был зажат духовный лотос. За спиной барышни мазнул в воздухе и исчез черный пушистый хвост. Бессмертный лекарь обомлел.

К его чести, справился он со своим состоянием через один глубокий вдох.

— Шеновы проделки! — как нечто само собой разумеющееся пробормотал он и, тряхнув головой, точно пытаясь сбросить наваждение, направился к барышне-бесстыднице.

Заг протянул руку ладонью вверх, дабы та вложила в нее духовный лотос, но чертовка словно бы в недоумении приподняла изящные бровки и подалась вперед, предлагая лекарю самому забрать то, что ему нужно.

Почтенный старейшина скрепя сердце напомнил себе о возрасте и аккуратно потянулся к лотосу. Уже почти коснувшись, он в последний момент отдернул руки, вспомнив о том, что слышал об удивительных цветах-артефактах, которых, коль коснешься — впадешь в беспробудный ужасный кошмар. Заг с неодобрением покосился на нагло ухмыляющуюся барышню, на голове которой сквозь прическу пробивались острые, покрытые черной шерсткой ушки, и буркнул:

— За мной.

Оставив барышню за спиной, Заг собрался с мыслями и быстрым шагом направился в резиденцию главы ордена. Лисица посеменила следом, с трудом сдерживая рвущийся из груди хохот.

Пока они говорили, почти полностью стемнело. Белые кроны, ранее дающие свет, потемнели, словно разрядившиеся лампочки. Шен с сомнением покосился на Ала. Он почти был убежден, что тот настоящий, но в происходящее все еще верилось с трудом. Признаться, каких только исходов Шен не прогнозировал после случившегося на совете, но лишь в самых дерзких, оторванных от реальности его мечтаниях он мог вообразить, что Ал помирится с ним так сравнительно просто.

Парень спрятал меч в ножны и теперь стоял немного растерянно, неуклюже не зная, куда деть руки.

— Пойдем. — Несмотря на причудливость происходящего, расслабляться было рано. Шен решительно сжал его руку, чтобы тот не потерялся в сумрачном лесу.

Ала словно молнией прошибло по позвоночнику от этого небрежного жеста. Сердце пустилось в такой скач, что стало почти физически больно, но все неудобства меркли от ощущения глупого, по-детски наивного счастья. Он с силой сжал его руку.

Шен на мгновение скосил глаза на свою внезапно словно зажатую в тисках левую ладонь, но ничего не сказал. В данный момент лучше пусть Ал держится чересчур крепко, чем отпускает — терять и его в этом лесу он был не намерен.

«Муан!» — мысленно позвал Шен.

— Муан! — вслух повторил он, когда ответа не последовало.

По ощущениям Шен не чувствовал для мечника опасности, поэтому все еще мыслил спокойно, не бегая в панике по сумрачному лесу.

Но Муан не отзывался, а Шен совершенно не представлял, в какую сторону идти. Поэтому он замер, глубоко вдохнул-выдохнул и прикрыл глаза. Серебряная нить появилась перед его взором почти сразу, и Шену оставалось только досадовать, что он не додумался приглядеться к ней раньше. Он открыл глаза, намереваясь последовать за нитью, но почувствовал, что нечто еще в его взгляде изменилось. Шен поморгал, пытаясь восстановить зрение, но мир по-прежнему оставался искаженно-темным. Не то, чтобы менее резким, но все очертания приобрели другие краски. Ранее черные в сумерках стволы стали казаться исчерно-фиолетовыми, трава под ногами приобрела темно-синий оттенок, а Ал внезапно засветился почти как раньше, только на сей раз не слепил глаза, хоть и был выразительным на фоне окружающих цветов, сплошным желто-красным.