Нужные железки

Назойливое видение запотевшего стакана с красной густой жидкостью, Кордону удалось отогнать, лишь собрав всю волю в кулак. Это ведь сперва один стакан. Потом второй. И третьему место найдется. И послезавтра вывернет прям на пирсе. Воеводе на сапоги. Или князю.

Одно хорошо, если такое случится, Румпель останется в прошлом. Вроде мелочь, а приятно. Плохо, правда, что кроме Румпеля, в прошлом останется все прочее. А все настоящее и будущее будет состоять из махания крабьим молотком и остриженных клешнями пальцев…

С другой же стороны, у Кордона, только он начинал думать о грядущем рейде, нехорошо сжималось в груди. И списать это на похмелье не удавалось. В предчувствия лучше не верить — трус умирает сто раз. Но все равно — неуютно до крайности.

Первым делом Кордон вытащил из-под кровати маленький, на полторы канистры, рюкзак, и огромную сумку, из обрезков и лоскутов пывыхи. Пывыху море выбрасывало разную, поэтому сумка была многоцветной, а на солнце иногда переливалась, что хвост молодого ссынка.

Удивительные, конечно, ящерицы — живут только в кипятке вулканических ручьев, умирая на воздухе за час-полтора. Наверное, от холода.

Рюкзак Кордон сразу же переставил к двери. В «штурмовик», собранный перед рейдом, ставшим последним для Ильфа и Провода, он не залезал. Там все в порядке и на месте, нечего проверять — герметизируй потом! Пакетов-то, море давно не выбрасывает, а они рвутся.

Одежное, огневое, ремонтное, едовое, мыльно-рыльное, рыболовное, лечебное и малость боевого — запасец наконечников для стрел и маленького копьеца — так, из кустов в брюхо ткнуть. Порох, свинец, пыжи на пяток выстрелов. В общем, шли бы дней на пять, хватило и его. Но нет, блядь… Ебанный Румпель, чтоб его цунямей размыло к херам моржовым!

Зато сумка была пустой. И пустота так и манила заполнить ее под жвак всяким хламом. Чтобы потом и сам поднять не мог, и катамаран перекосило!

Скрипнув зубами от обиды на несправедливый мир, Кордон начал тщательно укладываться, пытаясь и не переусердствовать, и ничего не забыть. И заранее обмирая от мелкого, но гадкого страха обязательно что-то нужное забыть. На то он и Закон Всемирной Подлости!

С верой тут было плохо. Нет, секты водились на любой вкус, но чтобы прям искренне, на острове верили в две вещи:

1) Предки знатно обосрались.

2) Если что-то может стать хуже, то обязательно станет.

Возможно, лет через пятьдесят, сто, люди начнут всерьез кланяться, к примеру, вырезанным из дерева статуям филина или тюленя, но пока что, на Черном острове жили со столь ненадежными душевными скрепами. И хватало.

Первым в сумку лег коврик, придавая жесткости — противоударный каркас. Да и на камнях спать удобнее. Небольшой спальный мешок, дополнительная смена белья, чтобы не вонять грязными трусами на весь мыс, приманивая едведей — они тухлятину обожают.

Завернутая в полотно, высушенная до крепости дерева, рыба, оленина и едвежатина. Сухие папороть с черемшой, сухари, мешочек с мелко нарезанным вяленным восьминогом…

Сверху легли тяжелые заброды — сто раз клееные штаны до груди — из все той же универсальной пывыхи. В болота без них никак, придется терпеть.

Пришла пора оружия. Самопал в чехле, сумка с дополнительным боеприпасом, две гранаты из стеклянных кухтылей — с такими гранатами лучше не попадаться врагам — засунут в жопу и разобьют. Четыре ножа — один на пояс, два по карманам, один в сумку. А в «штурмовике» и так два лежит.

Подумав, Кордон прицепил к поясу еще и ножны с мочетом. Разумеется, в них жило не табельное уебище длиной в тридцать сантиметров, которые резали чуть ли не из ржавой жести. Нет, совсем другая вещь! С клинком в полметра и с полустертым клеймом «Tramontana» на черном от старости металле. Можно сказать, фамильное оружие. Пришло в семью чуть ли не до Случившегося. Когда умер старший брат матери, то Кордон стал первым в крохотном роду. Тогда-то мочет по прозвищу «Тремор» в руки к нему и попал. А так как, Кордон стал не только первым, но и единственным, ему нужно беречься — ради «Тремора» хотя бы. Ведь если род прервется, мочет утопят у Чертовой скалы. К чертовой бабушке.

— Вернусь — женюсь! — скорчив страшную рожу, вслух пообещал Кордон. И прикоснулся к старому дереву рукояти. По ладони пошло тепло — будто заслуженный сабле-нож одобрил завет хозяина.

— Еще бы дуру найти, что за меня пойдет, — глядя в потолок, произнес комком, — а вдруг сразу две попадутся? Беленькая или черненькая? А если рыжая? Хороший вариант! Но будем решать вопросы по мере их появления! Лишь бы не седая!

Крабий молоток — тяжелый пробойник на длинном древке из орешника, Кордон, подумав, оставил лежать на подставке. Крушение коробаксов в планы не входило, а если внезапно прижмет, то отмахаться можно и топором с пальмой. Полтора кило — это полтора кило.

Если брать мочет, то и топор, так-то, не нужен. Или пригодится? Мочетом броню не вскроешь…

Размышления прервали шаги по коридору. Сменившиеся стуком в дверь.

— Сломано! — рявкнул Кордон.

Команда ввалилась. Басур, Мавит, Водян и Морсвин. Складом от всех пахнет люто — у Басура глаз и не видно, а Водян еле стоит. Сразу видно — уработались! Но все пришли, никого по дороге в канаве не забыли. А то бывали случаи, бывали…

В комнате стало до невозможности тесно и душно. Но расселись, приоткрыли окно, и, в общем, наступил некоторый уют.

Кордон в двух словах обрисовал новости команде, стараясь не повышать голос. За окном — пропасть, там точно никого. А вот слоноух может за дверью стоять, подслушивая. Зря, что ли, уши такие отрастил? Растреплет всем, махайся потом с конкурентами посреди болота, жабов развлекая плюхами.

Команда, старательно дыша в сторону и в себя, долго молчала. Переваривала.

Морсвин шумно потянул приплюснутым, как у тюленя носом, спросил:

— И спрыгнуть с темы, как понимаю, никак?

— Да пиздец, — пояснил комком, — вы, бля, лучшие. Никто, кроме вас, и все такое. Остальные не потянут. Сами знаете.

Команда переглянулась. Глаза заблестели еще сильнее, плечи развернулись.

— Не, — протянул Басур, — так-то, если разобраться, кто еще такой блудняк потянет, а? Туран, что ли? С его ушлепками?

Все заржали.

— Турана едведь чуть не выеб, — сквозь смех проговорил Морсвин, — помните?

— Ну! «Я просто упал! Я просто упал!» Сам же булки раздвинул, чо! А едведь не дурак, сзади навалился!

— И Сфер кругом бегает с топором, как петух безголовый. Хули бегать-то?

— Ушлепки же, йопта! Таким хуй в руки попадет — сломают!

Отсмеялись быстро. Посерьезнели.

— Раз никто, то только мы. Сходим, чо.

— Хули делать-то? Сходим.

Водян молча кивнул. Он вообще разговорчивостью не отличался.

— Мы сходим. А с нами кто пойдет? — уточнил Мавит. — Не Толай, надеюсь?

— Толай даже бы не рискнул в длинный дом зайти, ты о чем? Нет, с нами Ру пойдет.

— Ну, Валрус-то, нормальный мужик.

— Это который на третьем углу живет? Мелкий такой, злоебучий?

— Ага, с Шурапетрой стенка в стенку.

— Вот же повезло человеку!

— Ничо, с нами на Румпель сходит, отдохнет!

Разговор сам собой затих.

Посмотрев по сторонам глазами-щелочками, Басур хлопнул себя по коленям:

— Ну что, командир, раз дело впереди, и все обрешали, то не жмись, доставай. Первое оно у тебя, в новом-то качестве.

Кордон и достал — как иначе-то?