Клубок со змеями

— Что не так? Ничего. Кроме того, что Джераб-Зайя будет поумнее тебя.

— Я не тупой.

— Хватит, — теряя терпение, прервал его я, — этот план никуда не годится.

Гасан отошел от стены, а затем приблизился к вентиляционному отверстию, выходящему во внутренний дворик, и ухватился руками за глиняную решетку. В темноте послышалось его натужное сопение.

Я сокрушенно покачал головой:

— Даже если ты ее выломаешь, то не пролезешь. Проем слишком мал.

— А я не хочу без дела сидеть, — продолжая бесплодные попытки выломать решетку, прохрипел Гасан.

— Тогда займись чем-нибудь полезным, — огрызнулся я.

Мой взор упал на огромный терракотовый сундук, примостившийся в углу. Кое-какая мысль промелькнула у меня в голове. Недолго думая, направился к нему, оставив мадианитянина с его тщетными попытками выбраться через решетку. Опустившись коленями на холодный пол и убрав меч в ножны, ухватил руками крышку. Осторожно, стараясь не шуметь, поднял ее. Сверху лежала пурпурная шелковая рубаха и синяя женская юбка с широким подолом. Нетерпеливо, я откинул одежду в сторону. Под ней, как раз, и лежало то, что я рассчитывал найти. Небольшая остроносая глиняная лампа, да пара кремниевых камешков. Богачи нередко хранили в своей спальне подобные вещи.

— Уже кое-что, — прошептал я, доставая драгоценные предметы и держа лампу в правой, а кремнии в левой руке. Затем, обернувшись через плечо, бросил. — Заканчивай валять дурака и направь силу в полезное русло.

— А?

Я швырнул пурпурную рубаху ему под ноги:

— Выломай ножку кровати и обмотай это вокруг нее.

— Зачем?

— Не задавай вопросов, — отвернулся я и ударил камнем о камень, высекая искру и поджигая фитиль глиняной лампы.

Позади послышался треск хрустнувшего дерева, и натужное мычание мадианитянина.

— Выломай еще одну, — добавил я, прихватывая женскую юбку и выпрямляясь, держа лампу в левой руке.

— Готово, — прошептал Гасан.

— Отлично, — я поднес огонек лампы к самодельному факелу. Рубаха вспыхнула желтым огнем, освещая небольшое пространство между нами.

— Ловко вы это придумали, — одобрительно закивал мадианитянин.

— Я же не тупой, — передразнил я, — его надолго не хватит, так что не станем понапрасну терять время.

— Что делаем-то?

Поставив лампу на кровать, я снова обнажил меч. Гасан, отдав мне запасной факел, последовал моему примеру.

— Возвращаемся в главную гостиную, а там посмотрим. Держи оружие наготове. По крайней мере, теперь вплотную к нам не подойти.

Он согласно кивнул, и мы, не спеша, двинулись обратно. Комната была достаточно широкой, чтобы позволить передвигаться плечом к плечу. Дождь усилился, превращая изначальную барабанную дробь в слабый гул. Сквозь толстые глиняные стены до нас все чаще доносились приглушенные крики людей вперемежку с торжествующими воплями хеттов. Очевидно, захватчики добрались-таки до западной части города и сейчас занимались его грабежом.

Мы дошли до угла комнаты и повернули за него, внимательно вглядываясь в темноту, рассеянную светом факела в нескольких шагах от нас. Комната казалась пустой. Многозначительно переглянувшись, я и Гасан продолжили свой ход меж кроватей. Добравшись до дверного проема в главную гостиную, мы остановились, стараясь осветить как можно большую часть пространства. Столик посреди комнаты, а также плетеные стулья вокруг него, оставались нетронутыми. Возможно тот едва уловимый звук мне и вправду показался.

— Его нет здесь, — шепнул Гасан.

— Должно быть, он поджидает нас там, у входа в дом.

Мадианитянин повернул голову ко мне:

— Почему вы так думаете?

Пожав плечами, я ответил:

— Я бы сделал так.

Мы пересекли главную гостиную и остановились перед выходом во внутренний дворик. Тьма окончательно опустилась на поверженный город, и теперь свет не проникал даже сквозь отверстие в крыше, погружая фонтан в кромешный мрак. Где-то там по-прежнему плавал окоченевший труп Тиглат-Атра. Однако мертвый ассириец сейчас пугал меня намного меньше, чем живой.

Огонь на факеле слегка побледнел, предвещая свою скорую «гибель». Мы обратили на это внимание почти одновременно.

— Ну, идем или остаемся? — поинтересовался Гасан.

— Если останемся, то придется провести всю ночь тут, под боком безжалостного убийцы. Готов пойти на такое?

Он кисло улыбнулся:

— Почему же в темноте-то? Я еще ножек наломаю. Да и тряпье можно найти, если порыться в сундуках.

— Масла в лампе было кот наплакал, — хмуро произнес я.

Улыбка исчезла с лица мадианитянина, погрузив его в еще больший мрак, нежели тот, что нас окружал:

— Тогда и вправду лучше выбираться.

Я одобрительно кивнул.

Пламя на самодельном факеле уменьшилось практически вдвое. Перехватывая у меня новый, Гасан выбросил тлеющую головешку в центр дворика. Вспыхнувший сноп искр на какой-то момент выхватил из темноты фонтан с фигуркой льва, а затем окончательно затух.

— Пошли, — одними губами произнес я, но Гасан меня услышал.

Мы вступили на пурпурный ковер. Шерсть заглушала шаги, однако это скорее действовало против нас. Ведь благодаря факелу наши силуэты были видны, как на ладони. Дождь продолжал неустанно шлепать по глиняной крыше. Держа оружие наготове, мы двигались вперед.

До фонтана оставалось примерно половина пути, когда раздался звук разбившегося горшка.

Гасан вздрогнул:

— Он на кухне! Комната привратника свободна, бежим!

«Что-то не так».

Я попытался его удержать:

— Гасан, стой, — но не успел.

Краем глаза уловил, как свет факела отразился на клинке, занесенным надо мной. Через секунду меч Джераб-Зайя рассек воздух там, где секундой ранее была моя макушка. Уклонившись вниз, я сделал шаг к фонтану, едва не потеряв равновесие.

— Гасан, твою мать!

Тот развернулся, свет факела выхватил из мрака силуэт ассирийца, наносившего очередной удар. На этот раз в сердце. Вновь отскочив, я сумел отбить его, однако кончик клинка скользнул по пластинам, издавая мерзкий скрип.

Гасан кинулся мне на помощь, пытаясь достать Джераб-Зайя мощной рубящей атакой, но тот легко увернулся, скрываясь в тени. Уже в следующий миг он появился позади него, готовясь пронзить спину. Нащупав потухшую головешку, я поднял ее и швырнул прямо в лицо ассирийцу. Бросок пришелся точно в цель. Обгорелая ножка влетела, дробя носовую кость. Джераб-Зайя издал приглушенный стон. Гасана развернулся и вновь рубанул, стараясь выбить оружие из рук оглушенного врага. Но тот отбился. Пустой дом взорвал звон металла. Не давая опомниться, мадианитянин сделал выпад в сердце. Ассириец снова ушел, скрывшись во тьме. Гасан махнул факелом, разгоняя мрак перед собой, в надежде выцепить Джераб-Зайя, но тот исчез.

— Где он? Где эта мразь?! — словно яростный бык, пыхтел мадианитянин, в боевом угаре озираясь по сторонам и словно забыв свой страх перед ассирийцем.

Держа меч наготове и, поправив сползшую повязку на лице, я приблизился к Гасану.

— Ассирийский демон! Как он смог так быстро добежать из кухни?!

— Он никуда не бегал, — спокойно ответил я, прикрывая ему спину.

— А как же разбитый горшок?

— Всего лишь уловка, — пояснил я, про себя подмечая, что дождь резко прекратился.

«Ну, хоть где-то повезло».

— Какая еще уловка?

— Просто привязал веревку к горшку и потянул ее, сидя в углу, дабы сбить нас с толку. Все просто.

— Хитрая змея, — хмыкнул Гасан.

Мы замолчали, продолжая вслушиваться в окружающие звуки до звона в ушах и стараясь уловить любое движение. Так прошло около минуты. Минуты томительного ожидания, которое было хуже любой, даже самой яростной и безнадежной, схватки.

— Кажется, опять дождь начинается, — пробубнил себе под нос Гасан.

— Не понял?

— Снова капает.

Сперва я не понял, о чем он говорит, однако через секунду и до меня донесся этот звук. Вновь послышался стук капель. Только то был не шум падающей с небес воды. Нет, этот звук имел куда более мягкий и приглушенный оттенок. Словно некая жидкость капала на ворсинки ковра...

«Кровь из разбитого носа ассирийца! Откуда? Слева от меня!».

— Гасан, по правую руку! — успел вскрикнуть я и отшатнулся в противоположную сторону.

Мадианитянин быстро среагировал, пытаясь наотмашь снести голову Джераб-Зайя, появившемуся из темноты. Тот уклонился и пырнул меня в левое бедро. Острая боль пронзила поясницу, но я не обратил на нее внимания, мгновенно нанося ответный удар. Упавший на ковер Джераб-Зайя смог вовремя откатиться, и мой клинок проделал дырку в полу. Однако на выпад Гасана ассирийцу уже пришлось ставить блок. При этом он отчаянно пытался подняться. В тот момент, когда ему почти удалось, мадианитянин догадался ударить того факелом по лицу. Горящая ножка впечаталась в то место, куда прилетела головешка. Ассириец издал рев раненого зверя, слепо взмахнув мечом. Гасан нырнул под руку Джераб-Зайя, слегка потеряв равновесие. В этот момент, не обращая внимания на боль, я проковылял к ослепленному врагу и, не давая тому времени опомниться, вонзил меч в левый бок. Клинок вошел неглубоко. Джераб-Зайя сумел заметить мое движение и сделал шаг в сторону. Рубанув, что есть силы, он выбил клинок как из своей раны, так и из моих рук. Я увидел серые ледяные глаза, смотрящие на меня через маску из крови и ожогов. В его взгляде не было ни страха, ни боли. Только одно желание расправиться с нами. И Джераб-Зайя нанес удар в живот. У меня не было времени и возможности уклониться. Ассириец пырнул с молниеносной реакцией, а мне мешала глубокая рана в левом бедре. Поэтому ничего не оставалось, как заградить путь мечу собственными руками. Лезвие прошло через ладони, как нож сквозь масло. В глазах потемнело от боли, когда Джераб-Зайя с силой выдернул меч из искалеченных рук, готовясь нанести последний, смертельный удар. Сквозь помутившееся сознание, я видел, как хладнокровно он целится в сердце, ни секунды не колеблясь. И в тот момент, когда его клинок должен был оборвать мою жизнь, меч Гасана закончил его собственную. Очередной рубящий удар пришелся прямо в шею. Понимая, что проиграл, Джераб-Зайя все же попытался из последних сил достать меня, но клинок выпал из его руки на полпути к цели. Уже в следующий миг ассириец рухнул следом за ним. Кровь, брызгавшая из раны на шее, была почти не заметна на пурпурном ковре.

— Фух, — выдохнул Гасан, расплываясь в довольной улыбке, — а я уж думал, нам пришел конец. Даже успел помолиться всем богам, что помню.

В глазах немного прояснилось, однако, вместе с тем, усилилась острая боли в руках и бедре. Тело начинал охватывать жар. Бросив взгляд на фонтан, я понял, что надо срочно присесть.

— Вас здорово потрепало, — сказал мадианитянин, поддерживая меня и сопровождая к фонтану.

— Выкарабкаюсь, — пробормотал я, усаживаясь на край и рассматривая свои окровавленные ладони, — нужно перевязать раны и выбираться отсюда.

Сказав это, я глубоко выдохнул.

«Даже не верится, что говорю это. Ну, ничего, скоро я покину сие место. Навсегда. Впереди меня ждет долгая и счастливая жизнь».

— Поищи на кухне что-нибудь, чем можно остановить кровь, — молвил я, слегка нахмурившись и наблюдая за тем, как алая жидкость вытекает из дыр в ладонях.