Степные волки

Глава 10

Еще раз проверившись, нет ли погони, я попросил остановить машину в центре. Водитель запросил с меня довольно много, но я безропотно расплатился. Душить не стали и то ладно. Прогулка по заснеженным улицам убедила, что слежки нет и можно идти к автовокзалу. Как раз сейчас должен был прибыть междугородний автобус из Ставрополя. А с ним, если в Москве все успели, интересующие меня документы.

Шеф, как всегда, сработал оперативно. У водителя автобуса имелся небольшой пакет, который его попросили передать, заплатив, естественно, за услугу. Здесь такой вид связи был делом вполне обычным и достаточно безопасным. На почте приходящую корреспонденцию могли перлюстрировать, а так, с оказией — надежнее.

Риты дома не было. Что-то не получалось у меня с ней ожидавшегося было романа. Какой уж тут роман: то стреляют, то арестовывают, то просто угрожают… Посожалев немного по этому поводу, я сделал себе пару бутербродов с колбасой, вскипятил чайник и сел в своей комнате, чтобы посмотреть, что же мне прислали из Москвы.

В пакете было несколько листов машинописного текста, никаких фотографий. Но и того, что было в этих листках, хватало, чтобы многое поставить на свои места.

Махмуда Баркаева в столице знали. И довольно давно. Уроженец Грозного, подобно многим своим землякам, приехал в столицу за знаниями и поступил в Плехановку. Проблемы у него начались на втором курсе. Сначала несколько мелких скандалов с девицами, которых он приводил в общежитие и оставлял ночевать. Но если бы ночевки эти не сопровождались буйными пьянками с беганьем по коридорам голяком, с визгом и мордобоем… Натура у чеченского студента была широкой и необузданной. За подобные дела русского давно бы вышибли и из общежития, и из института. Но Баркаев был представителем национального меньшинства, и поэтому многое ему сходило с рук. Ограничивались устными внушениями. Такая политика была, нацменов берегли, холили и лелеяли. А они зачастую, почувствовав слабину, наглели окончательно.

В конце концов Баркаев сам покинул общежитие, стал снимать квартиру в Марьиной Роще. И тут не угомонился. Многочисленные любительницы горячего кавказского темперамента остались, но скандалы теперь все чаще происходили не на алкогольной, а на наркотической почве. В общем, Баркаев был плохим сыном своего народа, которому шариат запрещает как алкоголь, так и наркотики.

Это бы все ничего, хочет человек себя гробить — его дело. С «лицами кавказской национальности» вдали от родных пенатов и не такое случалось. Но тут зашевелились контрразведчики. Стали поступать сведения о контактах Баркаева с работниками английского посольства, причем с теми, о которых точно было известно, что работают они на МИ-6. Что было нужно этим джеймсам бондам от нерадивого студента экономического вуза, черт его знает. Гэбэшники ломали головы и шустрого чеченца под микитки пока не брали, выжидая. А тут в Грозном поднял голову бывший летный генерал, и соплеменники со всех концов почившего в бозе Советского Союза потянулись на историческую родину, создавать великую и независимую Ичкерию. Что было дальше — слишком хорошо известно.

Баркаев вслед за ставшим впоследствии печально знаменитым Басаевым и другими нохчами ринулся в Чечню. Может быть, почувствовал, что в Москве земля горит под ногами. Или решил, что рождающаяся республика даст больше шансов для карьеры. Но уехал и окунулся в политическую неразбериху на родине. Одно время даже сотрудничал с марионеточным правительством Завгаева, вовремя опомнился и полностью отдался борьбе с российскими имперскими амбициями.

Однако в отличие от того же Басаева голову под пули не подставлял, в рискованных рейдах, налетах, засадах и захватах заложников не участвовал. Он их планировал и разрабатывал, проявив при этом действительно недюжинные предусмотрительность и изобретательность. Лично никого не расстреливал, не пытал, поэтому военным преступником по окончании войны российские власти его не назвали и ордер на его арест не подписали.

Баркаев вообще на какое-то время ушел в тень. Не светился в телевизионных выступлениях с угрозами северному соседу и обвинениями во всем происходящем российских спецслужб, не занимался похищениями людей. Практически исчез.

До начала этого года. В январе — феврале он неожиданно возник снова и совершил несколько поездок в Англию, а уже в апреле каким-то необъяснимым образом возглавил службу безопасности президента Байчории. Фээсбэшники спохватились, но было поздно. Президент маленькой республики федеральным органам у себя развернуться не давал, держал их в рамках. Так что сейчас у Москвы к Баркаеву никаких подходов не было. Остались только подозрения и предположения, что и в Англию он ездил неспроста — обновлял старые связи, — и здесь не зря появился. Кстати, с президентом он познакомился именно в Лондоне, куда тот летал по каким-то финансовым делам…

Закончив читать, я откинулся на спинку стула и задумался. Кое-что прояснилось. И прежде всего то, что Загайнов не был со мной до конца искренним. Конечно, строительство аэропорта интересовало его. Может быть, и что-нибудь другое. Но в круг его интересов наверняка входил и этот чеченский стратег-авантюрист, неизвестно с какими целями покинувший свою республику и пошедший служить главе другой. Не могли наши доблестные органы не интересоваться такой яркой личностью. А значит, Сашка меня в какой-то мере использовал. Но злиться на него у меня причин не было — ведь и я старался использовать его. Нормальный обмен. Можно надеяться, что и в дальнейшем подобное сотрудничество продолжится.

Вот, кстати, надо бы срочно с Загайновым увидеться, поделиться своими наблюдениями и соображениями. Потому что появилась у меня мысль о причинах похищения московских журналистов. Я опять позвонил Вале в котельную.

На этот раз Сашка был откровенно расстроен и зол. Что-то у него не вытанцовывалось. Может, статья не шла? Должен ведь был что-то писать для своей газеты? Чтобы не догадались, кто он в действительности.

— Ну что у тебя? До вечера подождать не мог? — буркнул Сашка, ставя на стол тарелки с теми же самыми бергами. Было обеденное время, и встреча наша в «Полете» выглядела вполне естественно.

— Решил вместе с тобой перекусить, — сделал я невинную физиономию.

Но Загайнов шутки не принял.

— Давай, давай, выкладывай. У меня всего десять минут. Работать надо. — И принялся сосредоточенно орудовать вилкой.

Ну что же, я рассказал о своем посещении президентской виллы. Изложение разговора механиков Сашку очень заинтересовало. Он задал пару уточняющих вопросов и выжидательно уставился на меня.

— Чего смотришь? — хладнокровно спросил я, терзая очередной макси-пельмень. Так и подмывало засунуть его в рот целиком, чтобы не мучиться, но боязно было подавиться.

— Вытаскивай своего козырного туза из рукава, — потребовал Загайнов. — Я тебя, паразита, знаю, обязательно что-то припрятал.

— А как же, — рассмеялся я. — Мы тоже не консоме ботфортом хлебаем. Помнишь, мне тут кое-кого разыскать надо? Ты говорил, что читал баркаевское досье. Про англичан знаешь? Мне кажется, эти пропавшие кое-кто с Баркаевым знакомы были по Москве. А хитрому чечену сейчас скандал никак не нужен. Взял и убрал с глаз подальше, чтобы шум не поднялся.

— Если это так, то твоих кое-кого грохнули уже. Баркаев шутить не будет. Особенно, если здесь что-то серьезное задумал.

— Нет, живы они пока. Я точно знаю.

— Брось, откуда? — протянул Сашка, но потом вспомнил. — А, ну да, ты же у нас…

— Вот именно! — поднял я палец. — И если кое-кто отыщется, то мы многое узнать можем. Следишь за моей мыслью?

— То есть, — медленно сказал Сашка, — намекаешь на то, что я тебе помогать должен, поскольку это в моих интересах?

— Молодец! — восхитился я. — И в вашей конторе умные ребята встречаются. Глядишь, про аэропорт чего выведаем.

Теперь Загайнов уже не спешил по делам, ел медленно, обдумывая мое предложение. Наконец решился.

— Ладно, откровенность за откровенность. Вот послушай, что мне удалось накопать. Сам понимаешь, занимаясь строительством аэропорта, пришлось перелопатить гору документов. И совершенно случайно я выяснил, что четыре месяца назад в окрестностях города была совершена молниеносная строительная операция. Откуда-то прибыла бригада, довольно многочисленная. Следов ее пребывания в Байчории практически не осталось. Где жили, что строили — туман. Один мужичок высказал предположение, что собирались эту бригаду направить на казино и гостиницы, а кто-то людей перехватил и использовал в своих целях. Может быть, даже в президентском поместье. Но через месяц эти люди отбыли восвояси. Правда, куда — тоже неизвестно. Именно весь этот месяц президент отсутствовал. Ну, куда-то по своим делам сваливал. И вот в свете всего, что мы теперь знаем, можно предположить, что строителей сюда вызывал Баркаев. А зачем — ты и попробуй узнать. Надо еще раз побывать на вилле президента, поискать там тщательней. Сегодня же ночью. Может быть, и своих пропавших обнаружишь. Всем необходимым я тебя обеспечу. Есть у меня такая возможность. Договорились?

— А сам со мной сходить не хочешь? — поинтересовался я. — Вдвоем веселее будет.

— Сегодня никак не могу, Диня, ты же знаешь — я бы с удовольствием. Но вот сегодня — никак.

— Хорошо, — вздохнул я, — где наша не пропадала. Тогда слушай, что мне нужно будет…

Мне и самому хотелось нанести еще один визит на виллу. Я ведь практически ничего не увидел и не узнал там. Ну а один или вдвоем с Сашкой — какая разница. В одиночку только спокойнее.