Благие пути

— Деревня?

— Там идут пути, — Рида обвела пальцем пространство, показывая, как примерно пролегает железная дорога. — Похоже, мы добрались до ремонтников!

— И чего же мы ждем? — Илинея выпрямилась и уверенно развернулась назад.

Девушки чуть ли не бегом примчались к месту стоянки, где скучающе сидел и разглядывал кольцо Хиса, и стали оперативно собирать сумки. Мальчик недоумевающе посмотрел на неожиданно воодушевившихся девиц.

— Так, дружок, — бодро сказала Рида, — сегодня удача решила вновь улыбнуться нам! Вероятно, за тем, чтобы потом ударить нас под дых, но это будет потом! А сейчас вставай и шевели своими тоненькими ножками так быстро, как можешь!

Мальчишка поднялся на ноги и подхватил еще не просохшее сукно, которое у него, впрочем, тут же забрали, ибо нечего тормозить процессию. Выбравшись обратно на дорогу, едва не спотыкаясь по шпалы и поскальзываясь на мокром щебне, компания сломя голову неслась к заветному теплу. Хису, то и дело стремящегося отбиться от стаи, в конце концов, подхватили под локти и чуть ли не волоком тащили до пункта назначения. И лишь увидев впереди огни рабочих домиков на колесах, Хиса в полной мере осознал, чему так радуются его старшие спутницы.

Чуть поодаль от разворочанных путей расположились снятые с рельс вагончики, в которых горел теплый свет газовых ламп, не сравнимый по яркости с заклинанием Илинеи, но куда более привычный и уютный. По временному поселку сновали усталые рабочие, приводя в порядок инструменты и технику. Отдельные лица уже завалились спать или пошли заливать прошедший день.

Подходя к вагончикам, подруги притормозили. Просто вломиться в размеренную жизнь дорожных работяг было неловко, но другие варианты не шибко радовали. Так что, собравшись с духом, девушки вышли на свет и окликнули первого попавшегося человека. Мужчина, явно под градусом, плавно повернулся к ним красным лицом, икнул, пытаясь собрать глаза в кучку. А когда ему это удалось, он, вскрикнув, отшатнулся назад, не удержал равновесие и рухнул на землю, где почти сразу уснул.

— Да не может быть все настолько плохо! — проворчала Рида. — Эй! — гаркнула она паре крупных парней, копающихся в двигателе подъемного крана, а потому просто обязанных быть трезвее их павшего собрата. — Да, вы двое! Можно вас на минутку?

Парни переглянулись, окинули оценивающим взглядом пришелиц. Чумазых, груженых, как вьючные животные, девушек со спутавшимися волосами, из которых местами торчали ветки и сухие листья. На этом дивном фоне они даже не сразу заметили тощего мальчишку в такой же грязной женской кофте и, кажется, шали. Парни застыли с чуть отвисшими челюстями, пока один не ткнул локтем другого, вынуждая того заговорить первым.

— Вам… чем-то помочь? — попытался выдавить из себя приветливую улыбку рабочий, но вместо этого получил неловко-омерзительную гримасу.

— Да, помощь нам не помешает… — начала говорить Рида, когда Илинея подалась вперед, оттолкнув подругу назад.

— Приносим свои глубочайшие извинения за вторжение, — защебетала колдунья. — Мы всего лишь усталые путницы, вынужденные пешком добираться до города. Не могли бы вы приютить нас хотя бы на ночь? Мы не доставим вам неудобств…

Рабочий оглянулся на коллегу в поисках поддержки, но тот лишь пожал плечами.

— Я… к сожалению, не могу решать такие вопросы, — скомкано ответил он, но увидев, как со вселенской тоской во взгляде опускает голову Илинея, тут же продолжил: — Я сейчас позову бригадира, пусть он с этим разбирается, — последние слова он пробубнил себе под нос, отходя в сторону одного из вагончиков.

Девушки медленно последовали за ним, четко давая понять, что просто так они не отстанут. Поспешно заскочив в вагончик, парень захлопнул дверь прямо у них перед носом, а через пару минут, явно подталкиваемый в спину, оттуда вышел мужчина в возрасте. Судя по серой от частых стирок пижамы, бригадир собирался спать. Он недовольно упер руки в бока, окидывая посетительниц очень красноречивым взглядом.

— Чего вам надо? У нас здесь стройка, а не богадельня!

— Мы не хотели вас побеспокоить, добрый человек, — продолжила свою песню Илинея, мило улыбаясь.

— И все же побеспокоили! — проворчал он.

— Простите нас, мы направляемся в Беланш и надеялись, что вы не позволите честным путницам замерзнуть в холмах…

— «Честные путницы», — угрожающе навис он над колдуньей, — пользуются объездными путями и дирижаблями, а не шастают ночами в холмах!

Рида закатила глаза и одернула подругу, собиравшуюся придумать очередные ненужные оправдания. Она положила руку на его плечо и ощутимо сжала.

— Достал меня этот спектакль благожелательности! — прошипела она. — Послушай, дед, сейчас я, как честная путница, предлагаю тебе сто нинге — типичная плата для пансиона — за пару кроватей, ванную и горячий ужин…

— Так, дамочки!.. — попытался возмутиться бригадир, но тут же замолчал, чувствуя, как цепкие сильные пальцы впиваются в плечо.

— Есть еще один вариант, — в свете фонарей что-то блеснуло в другой руке девушки, — но тебе он точно не понравится.

Бригадир посмотрел в глаза Риды и отшатнулся назад, вырываясь из мертвой хватки девушки.

— Врах с вами! Давай свою сотню и шуруйте! — он большим пальцем показал на один из вагончиков, в котором не горел свет. — Завтра его займут новые рабочие, но на ночь он ваш, — и уже возвращаясь к себе, тихо пробормотал: — Дура чокнутая!

Мужчина выпер из вагона рабочего и хлопнул дверью, заметно раздосадованный сложившейся ситуацией. Илинея укоризненно посмотрела на подругу.

— Не уверена, что это хорошее решение…

— Плевать, — покачала головой Рида. — Зато мы точно будем спать в тепле и даже сможем наконец-то отмыться от этой проклятой золы!

По едва утоптанной земле они двинулись к свободному вагону мимо рабочих, при их приближении, резко начинающими заниматься своими делами. Те, кто засвидетельствовал сцену между бригадиром и Ридой, отводили глаза и стремились оказаться подальше, остальные же просто старательно делали вид, что не пялятся на девиц, похожих на лесных чудовищ из детских сказок. С трудом открыв заклинившую дверцу вагона, дамы ввалились внутрь, с облегчением скидывая сумки на пол. Не утруждая себя поисками лампы в темноте, Илинея зажгла небольшой светлячок, достаточный для того, чтобы разглядеть место их ночлега.

На удивление просторный внутри вагончик, обитый тонкими деревянными плашками. Пара двухъярусных кроватей расположилась поперек помещения, рядом скромно притулились две крупные тумбочки. У окна над откидным столом висела керосинка, а за перегородкой, вдоль которой стояли кровати, обнаружилось ведро и глубокий таз.

Недолго думая, девицы вновь вышли на улицу, оставив Хису в одиночестве отогреваться в вагончике и дожевывать очередную булку. Народу снаружи стало заметно меньше, но подруги надежды не теряли и побежали к подъемному крану, с которым, судя по звукам, рабочие все еще продолжали возиться. В попытке выяснить, где здесь можно набрать воды, девушки узнали другое. А именно, про общую баню, расположившуюся в единственном монументальном здании в поселении. Скомкано поблагодарив рабочих, девушки заскочили за сменной одеждой и чуть ли не вприпрыжку помчались к заветной бане.

Они вошли в одноэтажное кирпичное здание, которое, по всей видимости, было чуть ли не основой всего поселения, ибо вода и газ были проведены лишь сюда. Здесь же расположился склад с припасами, комната, отчего-то пустующая, кабинет кастеляна и большая кухня. Проскочив за закрытую дверь, девушки оказались в просторном помещении, отделанном потемневшей от влаги и времени древесиной. В углу на листе металла обосновалась дровяная печь и бак для горячей воды, а рядом с двумя широкими скамьями, явно сделанными из подручных средств, стояли бочки под воду холодную. Взяв из предбанника пару тазов и ковш, девушки с тоской заметили, что вода давно остыла и даже успела покрыться мерзкой пленкой. Илинея, уже стоящая в одних изодранных в пути чулках и расстегнутой блузе, глядя, как Рида по углам пытается найти, чем растопить печь, недовольно сунула палец с зачарованным кольцом в ледяную воду. В какой-то момент, колдунья резко вытащила руку из воды и торопливо сняла кольцо, оставившее на бинтах бледно-коричневый отпечаток. Когда же вода в баке нагрелась до нужной температуры, колечко заметно потемнело, и колдунья с тяжким вздохом убрала его в кармашек пальто.

— Что, ему совсем плохо? — Рида кивнула, глядя на пальто.

— Оно и не было рассчитано на такие нагрузки, — пожала плечами Илинея. — Придется новое делать. Но уж лучше так, чем ждать, пока оно все естественным путем нагреется! С меня скоро куски грязи вместе с кожей отваливаться начнут, — раздраженно повела она плечами.

— Нужно быстро ополоснуться да, пока вода не остыла, Хису сюда затолкать, — бурчала больше для себя Рида, скидывая грязную одежду в уголок. — А то он тоже не цветочных лугах валялся! — она усмехнулась и с трудом развязала бинты на своем торсе. Девушка скрючилась, пытаясь посмотреть на свои боевые ранения. — Ничего не вижу! Глянь, там бок еще не отвалился?

Илинея отвела взгляд от своих еще саднящих рук и посмотрела на Риду. Места выстрелов выглядели вполне неплохо, что особенно удивительно с учетом событий последних дней, а вот место над трещиной отекло и приобрело заметный оттенок синего.

— Шрамы, конечно, останутся, но жить будешь, — пожала плечами Илинея и резко окунула голову в таз с теплой водой.

Беззлобно хмыкнув, Рида последовала ее примеру, пожалуй, впервые настолько радуясь простой теплой воде. Кусочку цивилизации, которой так не хватало эти несколько дней. А ведь есть люди, которые добровольно отказываются от всего этого, уходя в недельные походы! Впрочем, вряд ли они делают это поздней осенью с бухты-барахты.

Кое-как смыв с себя въевшуюся в кожу и волосы золу, перемешанную с грязью и потом, и замочив в тазике одежду, Рида приблизилась ко входной двери, на ручку которой свесила подготовленные вещи.

— Долго еще будешь тут? Или я пошла за мелким?

— Иди, я почти все, — отстраненно и с толикой раздражения ответила Илинея, пытающаяся вытащить из спутанных волос ветки.

Рида накинула куртку на мокрые волосы и выскочила из здания, резко окунувшись в негостеприимный осенний холод, приправленный все еще моросящим дождем. Однако прежде, чем продолжить путь, девушка внимательно осмотрелась в попытке выявить задержавшихся на улице рабочих. Ответом ей была тишина. Лишь в выделенном им вагончике горел тусклый свет керосинки. Спокойно выдохнув, девушка быстрым шагом направилась по тропке.

Примерно через час троица, заметно посвежевшая, расположилась на кроватях. Хисе любезно постелили на нижнем ярусе, чтоб в случае приступа не так больно падать было, а сами девушки забрались наверх. Мальчишка загасил свет и звучно шлепнулся на кровать, завернувшись в колючее шерстяное одеяло. Комната погрузилась в долгожданную тишину.

Однако сон никак не шел. Даже холодный пол заброшенного завода казался уютнее мягкой постели в цивилизованном рабочем поселке.