Между двух миров

— Извини, совсем нет времени, как — нибудь вырвусь, посидим в баре, а сейчас есть только полчаса.

— Тогда не трать время на иллюзию вежливой беседы, говори, что нужно.

— Анна…

— Давай обойдемся без оправданий. Ты позвонила, предложила выпить кофе, либо ты говоришь, либо я пью кофе и ухожу.

Но кофе тебе не приносят, официанты игнорирует ваш столик.

Ольга трет лицо руками. Видно, что она устала. Мешки под глазами, бледность, ни капли косметики, костяшки пальцев сбиты в кровь.

— Заары.

— Неожиданно. Ты же вроде в отделе насильственных преступлений работаешь?

— Мне нужна помощь. Как поговорить с тем, у кого дипломатическая неприкосновенность? А поговорить нужно очень, аж чихать хочется, как свербит.

— Заары не станут с тобой разговаривать, Олли, обвинить их ты ни в чем не сможешь, обойти дипломатические хитросплетения тоже. Если бы у тебя были существенные доказательства, то вопрос, каким — бы он ни был, решался бы уже на другом уровне.

— Анна, у меня четыре избитые девушки, три из которых сейчас в психушке, одна лежит в коме, в центральной больнице, все ниточки ведут к одному конкретному заару. Девушки из эскорта, профессионалки с лицензией. Закрытые вечеринки в дорогом отеле, раз в месяц и каждый раз новая жертва, и каждый раз он был там, на шее у всех следы от укусов, в крови найдены следы фермента и яда, вряд ли можно перепутать яд заара с каким — нибудь другим. Добровольно он, конечно, говорить не будет, вызвать его в участок я не могу, ни один судья не рискнет выписать мне ордер, наводка анонимная, но что — то же я должна сделать? Знаешь, что напарник мне сказал, когда увидел фото? Получи официальные заявления от девушек или их родственников, что они отказываются заводить дело по факту избиения. Когда я отказалась, он свалил в отпуск за свой счет.

— Почему ты думаешь, что это заар? Он наверняка спал с ними, за это им и платят, это объясняет следы от укусов и яд в крови, но избиение? Заары слишком высокомерны, чтобы избивать тех, кто ниже их по статусу, в этом никакого смысла.

— Именно поэтому мне надо с ним поговорить. Никто из жертв связно не может рассказать, что случилось и где это случилось, может кто — то отвозил их домой после вечеринки, шофер или таксист, мне нужно, чтоб он подтвердил хотя бы их связь и вспомнил, во сколько примерно они покидали его номер.

— Это будет сложно, если учитывать алкоголь и кровь, то после укуса у него должна быть интоксикация часа на четыре, форма очень тяжелой эйфории, он их просто не вспомнит на утро, даже если лоб в лоб столкнется в коридоре.

— То есть, совсем не вспомнит? А он может забыть, как избивал их?

— Если он пил много алкоголя, то его памяти даже молитвой не поможешь. Корни, конечно, сохраняют все, но никто не станет заглядывать в этот колодец.

— Черт, — ругается Ольга, сжимает кулаки и залпом допивает холодный кофе. — А при каком раскладе, можно допустить, что он их избивает? Ведь из любого правила есть исключения, какие есть исключения для зааров? Что может вывести его из себя?

— Теоретически? Цветок Ассоты, из него делают сильный наркотик — джагаш, он действует на определенные зоны коры головного мозга, перегружая их, осознание процессов гаснет, как лампочка и остаются инстинкты, среди которых и жажда. Наркотик мог остаться в крови девушек, вместе со слюной и ядом.

Ольга обхватывает голову руками.

— Нет, проверяли уже, после прецедента дела Уолесса, когда этот старый идиот посадил мальчишку заара на цепь, как цая, каждая лаборатория обязана проводить анализ на все ваши яды, наркотики и токсины. Есть еще варианты?

— Пока нет. Ольга я не могу заниматься гаданием на кофейной гуще, мне факты нужны, анализы крови, фотографии синяков хотя бы, термокарта девушек, если три из них в буйно — помешанном состоянии то еще и энцефалограмма будет не лишней. Если это не наркотик, то должно быть другое объяснение, от яда зааров в психушку не попадают.

— Я не могу, ты же понимаешь, меня уволят.

— Тогда я не могу тебе помочь.

— Как можно заставить его говорить? Хотя бы пять минут?

— Никак, но ты можешь попытаться поговорить с шофером, — ты уже понимаешь, что делаешь глупость, но на волне азарта, не можешь затормозить. Тебе нравится эта игра. — Есть одна хитрость, их можно поймать за превышение скорости, обычно машины с дипломатическими номерами летают по ночному городу, не замечая притяжения, как у себя дома. Остановишь, и надо сразу же снять термокарту двигателя, тогда можно по закону задержать машину и шофера на 24 часа за превышение полномочий. Они упрощают себе жизнь и увеличивают скорость, воздействуя напрямую на сцер двигателя, обходя всю механическую часть и сокращая время отдачи. Это нарушение протокола безопасности. Закон будет на твоей стороне. И дипломатическая неприкосновенность его не защитит, все, конечно, же свалят на шофера и где-то на пару часов тот будет в полном твоем распоряжении.

Ольга замирает, не в силах поверить в свою удачу, ты поднимаешься, не дожидаясь благодарности, и собираешься уходить.

— Полчаса истекли. Всего доброго.

Она догоняет тебя уже на улице, у машины.

— Анна!

— Пожалуйста, не звони мне больше по таким вопросам, — ты говоришь тихо, глядя ей в глаза. Глаза у нее красивые, карие в обрамлении темных ресниц. Она хлопает ими и закусывает губу, но ты знаешь, что это театр, чувство вины на пятнадцать минут, ты такое уже видела. Ей бы на подмостки, но её таланты и в полиции прижились, правда, платят не очень. Ей хватает совести не перегибать палку, она делает шаг назад и молчит, ты садишься в машину, захлопываешь дверь, поднимаешь тонированное стекло и, не оглядываясь, выруливаешь с парковочного места.

На часах 17.40, вечер понедельника, завтра на занятия уже не надо. Ты достаешь телефон и набираешь номер. Через привычные три гудка Бэль снимает трубку.

— Привет, ты сегодня у себя? У меня появилось свободное время, — твой голос звучит в меру устало, в меру заинтересовано.

Мадам распорядительница отеля, а если честнее борделя, звонко смеется и шумно выдыхает в трубку. Ты представляешь, как она вальяжно лежит на кровати, утопая в подушках, как клубится сиреневый дым её тонкой сигареты.

— Анна, дорогая, конечно, я тебя жду, ты последнее время совсем не балуешь меня вниманием, так что я с легкостью расчищу для тебя место в своём плотном графике.

— Буду через полчаса.

Ты вешаешь трубку и набираешь Фархада. Он долго не отвечает, включается голосовая почта.

— Не жди меня сегодня, приеду завтра сразу в школу, и не болтайся по улице после комендантского часа.