Затерянные миры

Перепрыгнув на очередной острый камень, который едва не сорвался в пропасть от толчка, Джек понял, что сильно рискует – он мог упасть вниз и разбиться, что явно не входило в его планы. Однако возвращаться назад тем же путем резона не было. Прикинув свои силы, Стоун полез еще выше, надеясь с помощью рук влезть на тонкий горный карниз, торчащий над головой и выступающий словно капитанский мостик над ущельем. С трудом подтянувшись, он зацепился кончиками пальцев за карниз, и медленно, сантиметр за сантиметром пополз в сторону. Добравшись примерно до середины, Джек глянул вниз и тут же испытал легкое покалывание в пальцах ног, которые просто болтались над пропастью. Пожалуй, всё же не стоило смотреть вниз на шумящие где-то далеко на дне ущелья кроны деревьев! Подтянувшись, он с трудом перевалился через край обрыва и попытался втянуть ноги на выступ – это было непросто. Ухватившись, руками за толстый высохший корень кривой сосны, Джек влез на широкую площадку, царапая колени об острые камни. Он сильно надеялся, что оно того стоило.

Однако осмотревшись по сторонам, Стоун вдруг грустно усмехнулся своей находке:

– Я как-то даже и не удивлен, – сказал он, с шумом выдыхая и переваливаясь на спину. При этом острые камешки больно впились в его мокрую от пота рубашку, но чувство облегчения, наступившее вслед за этим, перекрыло временные неудобства. – Ты-то как здесь оказался? Только не говори, что приходишь сюда поклоняться своим богам!

– Нет, Джек, я не нуждаюсь в поклонении, – голос отца Тихона был спокойным и ровным. – Я пришел полюбоваться на твоё мужество.

– Хм, вот как? А с чего ты решил, что я проявлю именно это качество? – Стоун всё еще тяжело дышал после опасного подъема, но уже приподнялся на локтях, чтобы лучше рассмотреть лицо своего странного знакомого. Как и прежде, ему показалось очень необычным соседство седой бороды и энергичного молодого взора темных глаз.

– Человек становится мужественным лишь когда ему нечего терять. В то время как любые привязанности делают его уязвимым и порождают мирские желания. А тебе сейчас терять нечего, я прав?

– Пожалуй… Желания, мечты, фантазии – это всё не про меня, – сухо заметил Стоун. – Я в них не верю. Хотя нет, одно желание у меня, наверное всё же есть – убраться отсюда поскорее или хотя бы понять какого черта тут происходит. Но оно ведь не исполнится само по себе? Человек должен проявить волю.

– Это верно. У любого желания есть цена. И если твое желание не исполняется – значит оно еще не оплачено.

– Ох, и мудрёно ты говоришь, отец Тихон. Вот только я чувствую, что ты многое мне не договариваешь.

– Просто время для нашего разговора еще не пришло, но оно обязательно наступит.

– Один человек сказал мне сегодня, что на этом острове нет времени, – заметил Стоун.

– Это не совсем верно, Джек. Просто люди привыкли говорить о времени как о сущности, меняющей физическое состояние тел или процессов. Люди всегда представляют себе время как однонаправленный вектор, эдакую ось. Но это не так, оно многомерно. Люди живут в материальном мире, и потому для них существует лишь настоящее. Но это всё равно что смотреть на реку сквозь узкую щель, не видя прошлого и будущего. Однако время – это скорее волна, переносящая энергию, единица духовного роста, оно неразрывно связано с сознанием. Время, как и река, не просто течет мимо человека. Человек тоже может перемещаться вдоль русла реки, причем в любом направлении. Как у реки есть стремнина, а есть тихий омут почти без движения, так и на свете для всего есть своё время. В действительности время неравномерно, оно может сжиматься в камень и рассыпаться в песок. Ты видел статую на берегу?

– Вы про некое подобие человека с отломанной головой и кошачьим телом? Про сфинкса-переростка, вросшего в гору неподалеку от поселка? Ну, видел. И что?

– А то, что я говорю тебе о состоянии кошки. Для них ведь нет времени! Эти создания всё прекрасно понимают, но живут не разумом как человек, а ощущениями. И это не то же самое, что эмоции. Это другой, основанный на "интуитивном чувстве" образ жизни. Кошка как бы пребывает в потоке. Она может видеть не только прошлое, но и будущее, потому что они неразрывно связаны друг с другом, как воды в реке. В отличие от человека она смотрит на реку не сквозь щель, а созерцая сразу весь поток, не концентрируясь на чем-то одном, а наоборот полностью расслабляясь. Она чувствует добро не разумом, но душой. Кошка может чувствовать добро в людях, в предметах, в местах в доме, даже в еде. Можно считать такой образ жизни невозможным, но кошки тысячелетиями живут среди людей, доказывая обратное.

– И поэтому кошка стояла у входа во многие древние храмы? Я имею в виду всяких там сфинксов у пирамид и ягуаров у ацтеков.

– Отчасти, – уклончиво произнес Тихон. – Я ведь говорю не о монументах, а о смысле, который стоит за ними. Многие просветленные люди стремились к состоянию кошки.

– А почему тогда не собаки? Тоже милое животное, – заметил Стоун.

– Потому что собака – это совсем другое состояние разума. Собака слишком похожа на человека и живет не столько ощущениями, сколько умом, осознанием момента. Собственно именно это родство и похожесть и приводят к тому, что люди приводят их в дом и называют своим другом.

– Я смотрю собак вы не очень-то жалуете, – хмыкнул Джек. – Вам подавай созерцание и покаяние, если я правильно понял. Странная же у вас религия!

– Ты не улавливаешь пока. Я говорю о сути жизни, а вовсе не о религии. Все церковные религии построены на чувстве вины, на внушении того, что ты недостойный. На внушении первородного греха человечества. Но это обман.

– А в чем тогда смысл?

– Надо нести Свет. И помни, что сомнения – это вопрос, в то время как доверие – это ответ.

– О, ну совсем другое дело. Так стало намного яснее, – саркастически заметил Джек, которого заумная манера общения отца Тихона начала слегка напрягать. Он понимал, что отшельник говорит сплошными аллегориями, но не всегда улавливал их суть.

– Я вижу, что ты ничего не понял и злишься, хоть я и предупреждал тебя о том, что ты не готов к разговору. Но со временем всё встанет на свои места.

– Это вы так вежливо указываете мне на то, что я недостаточно умен, чтобы понять ваши мудреные фразы?!

– Нет, с твоим умом всё в порядке. Просто, чтобы найти новый путь – надо сначала уйти со старой дороги. – Тихон показал рукой на свою флягу, стоящую возле ног. – Я не могу наполнить сосуд чем-то новым пока не выброшу из него старые убеждения и привязанности.

– Ну, с тех пор как я потерял память, в моем сосуде места предостаточно.

Джек поднялся с земли и потянулся. Он уже хорошо отдохнул и теперь ощущал потребность в активных действиях. Отец Тихон спокойно продолжал сидеть на каменном блоке и молча наблюдал за ним. Оглянувшись по сторонам, Стоун заметил, что на площадке валялось еще несколько таких же больших прямоугольных кирпичей, вырезанных из скальной породы. Судя по всему когда-то здесь была древняя постройка, от которой теперь осталась лишь большая подпорная стенка. Зеленый мох местами густо покрывал прямоугольные камни, скрывая от глаз старые руины и высеченные на них знаки. Джеку вдруг подумалось сколько же культурных и исторических пластов таят в себе джунгли острова грешников, но внезапно до его уха долетел сигнал духовой трубы из поселка. По всей видимости таким образом Ван дер Деккен срочно созывал всех жителей на собрание и Стоун решил, что обязательно должен присутствовать при этом.

– Помни о том, что я сказал тебе в первый раз, Джек. – произнес на прощание отец Тихон.

– Оставаться собой? Я вроде никогда себе не изменяю, – отрезал Стоун.

– Скоро мы увидимся и я расскажу тебе гораздо больше.

– Хорошо бы… У меня есть несколько конкретных вопросов, на которые я хочу получить ясные ответы.

Джек повернулся спиной к старцу и пошел по узкой тропке вниз. Идя в поселок, он думал над тем какой же странный сегодня выдался у него день. Сначала Имани рассказывала ему про какие-то тени, преследующие человека, потом этот Тихон нес явную околесицу про кошек и необходимость поиска нового пути. Похоже, что все люди на острове были с тараканами в голове и пока лишь старпом вызывал у него небольшую симпатию. Впрочем, вспомнив как Дидрич всего два дня назад, не моргнув глазом, отправил его собирать корни растения-убийцы и этого персонажа пришлось вычеркнуть из списка потенциальных друзей. Теперь же Джеку предстояло узнать, чего старпом хочет на этот раз.

* * *

На общий сбор Стоун не успел, как ни торопился. Он слишком высоко забрался в горы, и к тому моменту когда он пришел, островитяне уже начали расходиться и единственное, что понял Джек, так это то, что на остров прибыли новые люди и за их головы капитан назначил хорошую награду. Грешники с палками и саблями разбились на три отряда и быстро побежали в места, указанные Ван дер Деккеном.

– Откуда капитан знает где их искать? – на бегу поинтересовался Стоун у одного из разбойников, вооруженного корабельной цепью с тяжелой булавой на конце.

– Капитан всегда знает о таких вещах, – коротко бросил бритый наголо мужик с длинными усами и ускорил шаг. – У него чутье и оно никогда не подводит.

Большего Стоуну добиться не удалось. Никто не хотел делиться с ним информацией, в тайне надеясь, что именно ему удастся первым найти “вновь прибывшего” и получить приз. Азарт и агрессивное настроение, с которым жители поселка устроили облаву не был до конца ясен Джеку, ведь насколько он мог понять каждый из них в прошлом был точно так же пойман и доставлен к капитану. Так откуда тогда эта злоба?! Или находясь в аду, им была неприятна сама мысль о том, что кто-то другой может жить иначе? Тонешь сам – утопи соседа? Но это было так низко и глупо. Возможно, за всеми этими событиями крылось что-то еще и Стоун твердо вознамерился разобраться в происходящем. Не видя большого смысла в беге толпой по джунглям, он свернул в сторону и отправился на самостоятельные поиски. В его голове почему-то отчетливо засела уверенность в том, что ему следует идти в сторону водопадов. Может быть оттого, что он сам поступил точно также, придя в себя на острове?

* * *

Отряд крепыша Роджерса представлял собой, пожалуй, самое странное сборище людей. Вооруженная палками, камнями на веревках, саблями и ножами, дюжина островитян в лохмотьях быстро перемещалась в высокой траве. В памяти у многих еще хранилось воспоминание о том, как Роджерс получил из рук капитана целый кисет спайса за прошлую удачную охоту на вновь прибывших. В тот раз это была беззубая старуха в черном одеянии, которая бормотала странные заклятия и грозила всем каким-то листом пожелтевшей бумаги с начертанными на нем зигзагообразными символами. Она проявила довольно большую резвость и прыгнула с камнем на бывшего кузнеца, отчего Роджерсу пришлось снести ведьме половину черепа мощным ударом своего молота. Конечно, за невредимый экспонат капитан распорядился бы выдать награду побольше, но и этот случай снискал крепышу славу удачливого охотника. С тех пор многие хотели отправляться на поиски только вместе с ним и кузнец имел возможность выбирать себе помощников.