Детективы Нового Вавилона. Дело о всплывающем трупе

Сразу после этого ей почудился знакомый смешок совсем рядом, но когда она обернулась, то на тенистой улице никого не было, не считая печального дворника с метлой, студентки в романтичном белом платьице и элегантной пожилой эйрини с авоськой, полной яиц.

«Нервное, что ли?»

Подозрительность, как известно, растёт тем быстрее, чем больше её подкармливаешь. В течение дня Джул не раз и не два мерещился пристальный взгляд, от которого свербело между лопаток. А ещё слышались подозрительные звуки: фырканье, хмыканье и цоканье языком – словом, всё то же самое, что обычно доносится с дивана, на котором смотрят не очень-то смешную комедию. Однако всякий раз никого подозрительного поблизости не обнаруживалось.

– Вас что-то беспокоит, госпожа офицер? – сочувственно поинтересовался младший помощник повара – ценный свидетель, как выяснилось, несмотря на подслеповатость и некоторую придурковатость. – Дамская комната, если что, справа, за аквариумом.

– Нет, благодарю, я в полном порядке, – ответила Джул и усилием воли перестала коситься на висящие по стене кастрюли и казаны, разглядывая в искажённом отражении кухню у себя за спиной. – Так когда вы, говорите, замечали подозрительного мариса в бассейне?..

Опрос свидетелей занял чуть больше времени, чем планировалось, но зато и информации удалось собрать достаточно. Как выяснилось, «толстоватого мариса в клетчатой рубашке» успели заметить многие – у тех же официанток в ресторане память на клиентов оказалась отменная, одна девица даже припомнила, что вроде видела его неделю назад, но не одного, а с молодой женщиной, скорее всего, с женой – рыжей красоткой с браслетом из ракушек. Но никто из свидетелей так и не понял, что на сей раз с «посетителем» что-то не то.

И уж тем более ни один из них не подумал, что в бассейне всплыл труп.

«Вот ведь дела, – размышляла Джул, направляясь к месту встречи с напарником. – Когда марис появлялся там, где его в принципе ожидали увидеть, то никто не обращал внимания на странности. Ну, плавает кто-то в общественном бассейне – и пусть себе плавает, мало ли, что не шевелится и молчит… А вот на реке рыбачка-ферранка сразу заподозрила неладное, потому что нечего порядочному марису делать в омуте ещё до рассвета».

– Многое зависит от окружающей среды, – согласился Рок, когда она рассказала ему о своих выводах. – Мне как-то довелось расследовать занятный случай – убийство на театральной сцене. Один актёр приревновал другого к своей партнёрше и во время спектакля ударил его настоящим ножом вместо бутафорского! Так вот, никто не понял, что бедолага мёртв, пока занавес не опустился. Режиссёр, конечно, ругался за отступление от роли и крики «Помогите, умираю», но в то же время хвалил убитого за выразительное изображение предсмертных мук.

– Печально, – вздохнула Джул, размешивая ложкой сахар в чае.

Сейчас, к вечеру, обед в «Соблазне принцессы» уже давно переварился, вино – выветрилось без следа, а значит и сил поубавилось. К тому же в последние полчаса вернулось тревожное ощущение взгляда в спину, и настроение поползло вниз, а конца и края работе до сих пор не было видно.

– Печально, но поучительно, – ответил Рок, в два глотка опустошая свою чашку – огромная для Джул, в его руках она казалась совсем миниатюрной, едва ли не кукольной. – И мораль истории в том, что офицер должен доверять своей интуиции. Мне с самого начала казалось, что «всплывающий труп» не так-то прост, хотя Тулли считал, что это глупые бредни, а рыбачке всё померещилось.

– Мне вот сейчас мерещится, что за нами следят, – мрачно пошутила Джул.

– Тогда моя обязанность как старшего по званию – проводить вас сегодня до общежития, – пообещал напарник серьёзно.

Послышался странный звук, словно что-то сломалось или раскрошилось. Рок заозирался, и она вместе с ним, но ничего подозрительного поблизости обнаружить не удалось – за исключением истерически хохочущей химеры на парапете старинного здания через дорогу.

– Ну что ж, вечереет, не будем терять времени, – взяла себя в руки Джул, выбрасывая из головы всё лишнее, и решительно очистила столик, сдвигая чайник и чашки к краям. – Давайте свои записи, я сейчас быстро сведу информацию в таблицу и посмотрю, есть ли закономерности. Кстати, не одолжите листок из вашего блокнота для записей? – спохватилась она. – У моего странички маленькие, чертить неудобно.

– С превеликим удовольствием, – протянул ей Рок лист бумаги величиной с альбомный. – А я, пожалуй, начну пока набрасывать отчёт… У вас есть лишняя ручка?

– Только карандаш. Подойдёт?

– Вполне.

Передавая друг другу письменные принадлежности, они случайно соприкоснулись пальцами, и Джул вздрогнула: руки у напарника были горячими и сухими, так, что любое прикосновение ощущалось необыкновенно остро. Неподалёку снова послышался треск, заглушаемый припадочным хохотом химеры; вдали, у перекрёстка, напротив ярких витрин универмага промелькнул смутно знакомый силуэт – зонтик от солнца, пышная волна тёмных волос; взмыла в небо стая откормленных голубей, где-то заверещал клаксон… Но тревога постепенно отступила, и её место заняла деловая сосредоточенность, ибо уже через несколько минут стало понятно, что марис перемещался вовсе не хаотически.

«Четырёхчасовой период… или пятичасовой? Так, а если предположить, что на ипподроме всё-таки видели именно его…»

– Сложилось! – выдохнула она с восторгом, когда таблица была готова. – Чётко совпадает, почти по минутам. Но вы проверьте, вдруг я ошиблась…

Рок внимательно изучил записи, отложив свои наброски отчёта – и затем просиял.

– Никаких ошибок, коллега. Период – четыре с половиной часа. Время пребывания в одном водоёме – не менее пяти, но не более пятнадцати минут. Скорее всего, длительное нахождение в одной точке компенсируется кратким в другой… И маршрут у нас такой: сперва омут на Виленке, затем бассейн при ресторане морской кухни, потом марисская парикмахерская, транспортно-пересадочный резервуар на вокзале, водная зрительская ложа на ипподроме, которая по сути также является огороженной заводью правого рукава Виленки… ага, тут провал, вероятно, перемещение в неизвестную нам локацию… и наконец пруд в парке. Далее наш «труп» исчезает из виду, а через три часа цикл начинается заново – с появления в омуте. Всё сходится!

Они уставились друг на друга пылающими от волнения глазами; сердце у Джул как-то по-особенному трепыхнулось в груди, и Рок тоже облизнул порозовевшие губы…

– А ещё сейчас половина восьмого, – громче обычного произнесла она, стряхивая дурное оцепенение. – Значит, что по расчётам через сорок минут «утопленник» появится в омуте. Успеваем?

– Впритык, – кивнул Рок, продолжая смотреть на неё всё тем же странным взглядом. – Но только в одном случае… Коллега, вы ведь не будете рассматривать это как покушение на вашу честь, если я вас, э-э… Понесу?

И он покраснел до ушей, густо и ровно, как имеют обыкновение делать благовоспитанные юноши из порядочных семей.

Джул стало смешно.

– Конечно, нет. Как старший по званию, возьмите ответственность за моё своевременное появление на месте, будьте так добры, – чопорно кивнула она. – Только…. А-а! Что так сразу-то?!

Но Рок уже подхватил её под колени и под лопатки одной рукой, крепко прижал к себе – и припустил по улице, не теряя достоинства, впрочем, как умеют только глоринги, коты или государственные служащие в седьмом поколении.

Безумная гонка продолжалась примерно полчаса. Минут через пятнадцать Джул уже привыкла и начала вертеть головой по сторонам, любуясь проплывающим мимо пейзажем. Напарнику бег с утяжелением давался, похоже, без особых проблем: у него даже испарина не выступила, а из всех признаков перенапряжения появилось только слегка учащённое дыхание. Скорость же внушала уважение: на узких, извилистых улицах они легко обгоняли автомобили, а в парке – велосипедистов. Наконец впереди показалась блестящая лента Виленки, в которой отражался яростный оранжево-малиновый закат, и издали чудилось даже, что вода пылает.

– Мы на месте, – немного более хриплым голосом, чем обычно, сообщил Рок и аккуратно поставил Джул на землю. – Вы в порядке, коллега?

Форменные туфли на удобном низком каблуке, идеально приспособленные для перемещения по городу, утонули в дёрне; заросли по обеим сторонам от едва намеченной тропинки буквально звенели от птичьего пения; пахло пряными болотными цветами – белыми «зонтиками» с трубчатым стеблем, которые были смутно знакомы по воспоминаниям о каникулах в загородном особняке…

«Надо же, – промелькнуло в голове. – И это всё в Новом Вавилоне? Не верится даже».

– Вроде бы да, – запоздало откликнулась Джул, оправляя юбку. Птичье пение в кустах смолкло – местные пернатые обитатели, очевидно, не обрадовались неурочному визиту каких-то двуногих. – Сколько у нас времени?

– По расчётам ещё одиннадцать минут. Десять с половиной, – уточнил Рок, взглянув на часы. – Но лучше поторопиться. «Труп» может переместиться раньше, и тогда мы его упустим, а следующая контрольная точка слишком далеко. Такое расстояние сумеет покрыть за короткий срок только эйр, и то не всякий.

– Или найт, – зачем-то уточнила Джул.

– Или найт, если дело происходит после заката, – согласился напарник, с прищуром взглянув на солнце, постепенно опускающееся за горизонт. – Да, кстати, коллега, хотел уточнить. У вас часом нет верёвки при себе?

– Ну, только ремень… – озадачилась она. – И наручники. А что?

– Ничего, – мотнул Рок головой, старательно глядя в сторону. – Спросил на всякий случай. Ну что же, идём.

Берег, с которого впервые заметили подозрительного мариса, оказался весьма крутым – двухметровый глинистый откос, поверху поросший редкой, тонкой травкой и мхом. В паре шагов от края было оборудовано местечко для рыбалки: гладко отёсанное брёвнышко и несколько вкопанных в землю рогаток, чтоб класть удочки. Кто-то тщательно вырезал подлесок поблизости и опилил ветви ив, чтобы они не мешали закидывать леску, а немного правее, там, где берег становился более пологим, выложил камнями подобие ступенек к кромке воды.

Виленка здесь, под сенью старых деревьев, делала резкий изгиб, и русло немного сужалось. Но и течение словно бы замедлялось из-за глубины; волны становились спокойнее, темнели, темнели, и вот уже речная гладь напоминала чёрное зеркало, под поверхностью которого нет-нет да и мелькали серебристые рыбьи спины. Запах болотных цветов с наступлением сумерек усилился. Ветер почти стих. Птицы перестали петь – лишь изредка из зарослей доносились одинокие трели, а густеющая темнота навевала тревогу.

Хрустнула ветка; заполошно захлопали крылья; на другом берегу, за ивовой рощей, раздался протяжный автомобильный гудок. Над речной гладью плыл белёсый туман, похожий то ли на пар над кастрюлей, то ли на саван призрака.

По спине мурашки пробежали.

«Мистика какая-то».

– Очень… впечатляющая атмосфера, – произнёс Рок всё тем же хрипловатым голосом и сглотнул. – И, кстати, коллега, я должен вам кое в чём признаться… Надеюсь, что после этого я не слишком паду в ваших глазах…