Капкан для бабочки

А вот настоящий убийца — тот вовсе не боялся. И правильно сделал, потому что у него была отличная страховка — «Кики», которую видели соседи незадолго до убийства.

Она стиснула пальцы с такой силой, что побелели костяшки. Что там говорил Раменский? Его смутил хриплый голос? И кудряшки, лезущие в лицо? «У вас очень приметная прическа?..»

Все верно. Кто-то умело изобразил ее, Кики: одел такое же пальто, взял чемодан, натянул парик… При известном умении можно было скопировать и ее походку, и тембр голоса.

Вот холера, что же все-таки происходит?! Кики попыталась выстроить логическую цепочку — но… Наткнулась на внимательный, полный любопытства взгляд Жанны.

— Эй, Кики, ты слышишь, что я тебе говорю? Что с тобой?

— Извини, задумалась.

— Я заметила. Ты как, в порядке? Может, коньяку в кофе добавить?

Кики через силу засмеялась.

— Жанн, этот твой фирменный способ снять стресс когда-нибудь доведет тебя до алкоголизма.

— Очень смешно, — обиделась Жанна. — Тогда я не буду тебе ничего рассказывать!

— Да ладно тебе, не глупи, — попросила она.

Жанна устроилась поудобней, обхватила ладонями чашку и принялась со смаком, в подробностях рассказывать, как она общалась с Раменским. Кики слушала, не особенно вникая в смысл слов, и разглядывала подругу. Рост у нее почти такой же, как у самой Кики. Правда, Жанна чуть плотнее, в ней как минимум пяток лишних килограмм… Но под зимним пальто практически ничего не заметно, и кудрявый рыжий парик сидел бы на ней идеально, а уж то, как Кики говорит и ходит, Жанна за много лет изучила практически досконально.

Тем более, не требовалось изображать Кики в мельчайших подробностях. Соседи в доме почти не знакомы друг с другом, если и перекинутся парой-тройкой слов — хорошо… Так что было достаточно высокой рыжеволосой девушки с чемоданом в руке, чтобы убедить возможных свидетелей: Кики вошла в дом за пятнадцать минут до убийства!..

— Где ты опять витаешь? — обеспокоено спросила Жанна. — Кики, в чем дело? Ты слушаешь?

— Прости, я очень устала.

— Я лишь хотела тебя развлечь. Не думала, что моя болтовня тебя утомит.

Жанна казалась расстроенной, и у Кики кольнуло сердце. Подруга так искренне беспокоилась, а у нее хватало совести подозревать ее Бог знает в чем!

— Меня утомило вчерашнее ЧП, а вовсе не ты, — произнесла она. В горле застрял комок, и Кики усилием воли загнала внутрь закипавшие было на глазах слезы.

— Так, тебе не помешала бы валерьяночка, — заметила подруга. — Наткнуться на труп — кто угодно бы вышел из колеи! Ты посиди, а я пока принесу аптечку.

Искать валерьянку пришлось долго — аптечка запропастилась неведомо куда. В конце концов Кики присоединилась к Жанне, и в ходе поисков они наткнулись на Мышкина, который сонно потягивался в кресле.

— А ведь я ему принесла поесть! — вспомнила Кики. — Ладно, наплюй на валерьянку, а то ведь кота потом не успокоишь! Мышкин, топай сюда, будем обедать!

— Да он сытый, — возразила Жанна.

— Ничего, пусть поест, вон какой худой!

— Слушай, а ты слышала хоть слово из того, что я рассказывала? — спохватилась Жанна.

— Не уверена. Я задумалась… — Кики снова вернулась мыслями к своему «двойнику» и помрачнела.

— Так вот, слушай! Меня этот майор — Раменский — пытал насчет того, во сколько я тебя видела первый раз. Я ему сначала все честно рассказала, а потом…

— Стоп, что значит — видела меня первый раз?

— Ну ты же ко мне прибежала вечером, вся белая, грохнулась в обморок… Но я до этого видела тебя в окошко…

— Когда?! — спросила Кики голосом, не предвещающим ничего хорошего.

— Часа за три до этого… Ты шла по дорожке к дому. Я как раз курила на балконе, и тебя увидела.

— Ты уверена, что это была я?

— Ну а кто?! Конечно ты, разве я тебя с кем-нибудь перепутаю?

— И ты сказала Раменскому, что видела меня? — уточнила она.

— Да. Я уже потом догадалась, что не стоило этого говорить, но было уже поздно! Этот тюфяк так странно на меня посмотрел, а потом принялся болтать что-то про время убийства… Кики, ты что-нибудь понимаешь?

О да, она уже начинала понимать, и догадка, такая простая, и в то же время страшная, уже брезжила совсем близко, на краешке сознания…

— Кики?

— А ты случайно не знаешь, кто из соседок говорил со мной на лестнице?

Жанна посмотрела на нее как на помешанную, с ужасом в глазах.

— А ты сама разве не знаешь?! Кики, ты как, нормально себя чувствуешь?..

— Вполне. Так как, знаешь?

— Уварова… Из двадцать девятой…

— Спасибо. Ладно, дорогая, я пойду. Что-то голова болит.

— Но… Кики… Ты мне объяснишь, в чем дело?

— Не сейчас. Извини, мне пора… * * *

Ей отчаянно не хотелось никого видеть, ни с кем общаться, тем более — с мадам Уваровой из двадцать девятой квартиры, но следовало довести дело до конца. Кики сунула в рот сигарету и покурила в пролете между этажами. Потом поднялась на четвертый и долго звонила в дверь — но безрезультатно. Соседки дома не было.

Весь этот бред настолько ей надоел, что Кики не выдержала и, пнув соседскую дверь, отправилась домой с твердым намерением не думать о трупах, собственных двойниках и о Жанне.

Несмотря на то, что она целый день наливалась крепким кофе, спать хотелось все сильнее — прошлая ночка выдалась на редкость трудной. Поэтому Кики не стала спорить с организмом и улеглась спать.

Всю ночь ее мучили кошмары.