Капкан для бабочки

Глава 13

Через сорок минут она толкнула тяжелые двери, небрежно показала охране паспорт и поднялась на лифте на нужный этаж.

Здесь царила обычная неразбериха: трезвонили телефоны, бегали люди, кто-то за открытой дверь громко отчитывал нерадивого подчиненного. Секретарь, не поднимая головы, разговаривала по телефону. Со стойки, за которой сидела девушка, упала пачка документов, рассыпалась по полу. Телефонная девушка торопливо закончила разговор и, чертыхаясь, кинулась поднимать бумаги.

Кики стояла, не двигаясь, ждала, пока суматоха уляжется. За стойку лениво зашла еще одна девица, с чашкой в руке. Она меланхолично сделала глоток, откинула назад длинные черные волосы и только потом соизволила обратить внимание на посетительницу.

— Что вы хотели?

— Для начала, здравствуйте.

— Здравствуйте, — удивленно ответила девица. — Вы к кому?

— К вам.

— Да? Ну, слушаю вас.

— У меня достаточно интимное дело. Это касается одного из ваших сотрудников, но мне хотелось бы поговорить с одной из вас наедине.

И Кики устремила взгляд на ленивую девицу, которая показалась ей вполне подходящей на роль записной сплетницы. Первая девушка выглядела куда более скромно, к тому же, она то и дело поднимала трубку трезвонящего телефона.

— О чем вы говорите? — в глазах черноволосой секретарши зажглось любопытство.

— Меня интересует Станислав Мезенцев. Но, повторю, не хотелось бы говорить о нем на виду у всего офиса. У вас тут есть уголок, где можно пообщаться наедине? Курилка? Или кафе?

— Нам нельзя надолго отлучаться. Но выйти на перекур я могу. Тань, я скоро вернусь.

Кики следовала по коридорам за девчонкой и тряслась от страха наткнуться где-нибудь на Стаса. Наконец, они пришли в небольшой коридорчик, заканчивающийся тупиком. Откуда-то немилосердно дуло по ногам.

— В этой курилке почти никого не бывает, — сообщила девица, вынимая пачку «Парламента». — Можно поговорить спокойно. Так что у вас?

Она с интересом разглядывала Кики, которая изо всех сил пыталась сохранить холодное и неприступное выражение лица. Выдержать паузу…

— Вас Мезенцев интересует?

— Вообще-то да, — Кики закурила, облокотилась на подоконник. — Вас как зовут?

— Лена.

— Вот что, Лена, вы должны мне помочь. Вам известно что-нибудь о личной жизни Стаса?

— Ничего себе! Вот это вопросики! Ну вообще-то Стас особенно не распространяется…

— Никогда не поверю, что секретарь не в курсе офисных сплетен! — почти резко сказала Кики.

— А вы откуда знаете, что о нем сплетничают?

— Знаю. Так вы в курсе, что за девушка приезжает к нему? Они вместе обедают?

— Слушайте, раз вы все сами знаете, зачем спрашиваете?

— Хочу узнать, кто та девушка.

— Что, гуляет? — сочувственно спросила лена. — Я так и думала, что та баба — его любовница.

— Значит, видели ее все-таки?

— Конечно! Ее уже половина офиса видела. Приезжает к нему на Ауди, а потом они едут обедать. Иногда он на час или два задерживается с обеда! Стас же здесь рядом живет, верно?

Секретарша затянулась, с любопытством наблюдая за реакцией Кики. Но была разочарована: рыжая девушка смотрела все так же равнодушно, с легкой прохладцей.

— Ну и что вы еще видели?

— За ручку шли к его машине. Целовались. А девушка довольно милая, ничего не скажешь.

— Вы знаете, кто она?

— Нет конечно, откуда бы я могла знать! — возмущенно фыркнула та.

— Как она выглядит?

— Как выглядит? Очень даже неплохо. Одета дорого, стройненькая, блондинка, но скорей всего, крашеная. Видно, что девчонка не из дешевых.

— Лет сколько?

— Да как нам с тобой, — она легко перешла на «ты». — Двадцать четыре-двадцать пять. Или около того. А что, он правда твой парень?

— Был. Когда-то, — коротко сказала Кики. — Ладно, это лишнее. Значит, блондинка? Красивая? Половина Москвы так выглядит. Может, какие-то особые приметы?

— Да я ее видела ровно три минуты, какие еще приметы! — Лена явно начала раздражаться. Никакой интересной информации не получила, зато битый час докладывается незнакомке.

— Ну хорошо, я поняла тебя. Спасибо за помощь. И еще, большая просьба: не говори Стасу о том, что я тут была. Вообще никому не говори.

— Да больно мне надо кому-то рассказывать. Ладно, я пошла, а то у нас и оштрафовать могут. Очень мне надо из-за чьих-то интрижек на стороне из зарплаты деньги отдавать!

И она быстрым шагом направилась в тот коридор, откуда они пришли. Кики проводила ее взглядом, и вдруг все вокруг стало размытым, плохо выкрашенные стены заволокло туманом, и она поняла, что плачет.

Только этого еще не хватало! Кики промокнула глаза салфеткой, глубоко подышала и закурила следующую сигарету, надеясь, что это поможет успокоиться.

Значит, все правда, и ей не показалось сослепу. У Стаса действительно роман с какой-то хорошенькой блондиночкой. Причем, он даже не пытается скрыть это от коллег по работе.

Какая-то женщина вошла в холл, на ходу разговаривая по мобильнику, вытащила сигареты, с любопытством взглянула на Кики. Она почувствовала, что щеки у нее пылают, а глаза снова наливаются слезами, и поспешила выскочить в коридор. Пока добралась до выхода, глаза высохли сами собой: минут пять она плутала по зданию, прежде чем нашла дорогу к лифтам.

Она почти бегом пересекла парковку, завернула за угол, где спрятала свой «Фордик», чтобы ненароком не приметил Стас. Дернула дверцу, села и вцепилась в руль с такой силой, что побелели пальцы.

Ну что, получила? Ты хотела правду, так вот она. Блондинка, значит… Прекрасно, просто прекрасно.

Кики потянулась к магнитоле, включила радио, и энергичные голоса ди-джеев заполнили салон машины.

Итак, надо что-то решать. Хорошо бы встретиться со Стасом, припереть его к стенке и потребовать разъяснений. Это самый подходящий вариант, но Кики просто воротило с души при одной только мысли. Она не представляла, как смотреть ему в глаза, не то что выбивать из него признание.

Можно просто запереться в квартире, отключить телефон, поменять номер мобильника и полностью игнорировать Стаса.

«Неужели? Вот только он в последние дни не горит желанием встречаться с тобой, — возразил внутренний голос. — Когда он звонил последний раз? Не помнишь уже?»

На этом Кики сломалась окончательно. Действительно, он не звонит, не заезжает, а все общение в последние дни сводится к самым черным подозрениям в его адрес. Нужны ли ей эти отношения?

Пусть общается со своей блондиночкой! Больше Кики с ним дел не имеет.

В душе бушевала ярость, плескалась тяжелыми черными волнами. Весь мир вдруг показался Кики таким уродливо-жалким, что хотелось выть от тоски. Кто-то выключил звуки, убрал цвета, присыпал пеплом улицы и прохожих, и город стал грязным и серым. * * *

До трех часов Кики убивала время. Съела гамбургер в кафешке, но было полное ощущение, что вместо булки с котлетой ей подсунули безвкусный, размоченный в воде картон. Все окружающее воспринималось как сквозь слой ваты: люди двигаются медленно, говорят еще медленнее, запахи напрочь отсутствуют. Еда не имеет вкуса.

Потом Кики выпила две чашки кофе в невзрачной забегаловке, выкурила полпачки сигарет и пролистала газету, не понимая ни слова.

В половину третьего она была уже возле метро. Оставила машину на прилегающей улочке и бесцельно ходила по площади возле рынка, вызывая нездоровый интерес среди аборигенов. Какой-то не в меру прыткий парень попытался с ней заговорить, но увидел ее перекошенное лицо и поспешил ретироваться.

Славку она увидела издали. Мальчишка шел, хлопая по ногам пакетом. За спиной — рюкзак. Кики помахала ему рукой.

— Привет.

— Здравствуйте. Вы давно ждете?

— Просто приехала чуть раньше. Ты что, сразу из школы?

— Нет, я дома был. У меня же музыкалка… Это для видимости, меня же бабушка строго контролирует, — и он продемонстрировал пакет со сменной обувью.

— А ты, значит, прогуливаешь?

— Ну, я очень редко, — серьезно ответил он. — У меня со слухом вообще беда, медведь на ухо наступил. Поэтому сольфеджио для меня — страшнее атомной войны.

— Так зачем тебя заставляют туда ходить? — спросила Кики, поддерживая разговор.

— А я откуда знаю? Маме втемяшилось в голову, что я должен заниматься музыкой. А по мне бы — лучше на футбол отдали. Я знаете как классно играю!

— Верю. Ну так что, давай поговорим. Ты где предпочитаешь? Можно в машине посидеть, можно куда-нибудь поехать — в кафе, например.

— Я с незнакомыми людьми на машине не езжу, — с достоинство ответил Славка. — Вы уж извините…

— Незачем извиняться, ты очень разумно поступаешь. Но не стоять же посреди площади, верно?

— А здесь в двух шагах «Баскин Роббинс». Там в это время немного народу.

— Нет, похоже, ты гораздо чаще прогуливаешь музыкалку, чем говоришь. Пойдем, где твой «Баскин»?

Идти было ровно две минуты. Они выбрали угловой, самый дальний столик, заказали пять разных сортов мороженого, кофе и молочные коктейли.

«Лопну», — тоскливо подумала Кики, обозревая уставленный вазочками стол.

Славка же с явным удовольствием приступил к мороженому.

— Ну, рассказывай.

— А что рассказывать? — рассудительно заметил он. — Я же не знаю, что вас интересует.

— Действительно. Но я и сама не знаю. Любая информация сгодится…

— А зачем вы вообще приезжали к нам? Вы статью пишете?

— Можно и так сказать. Провожу журналистское расследование.

— О, так вы журналистка?

— Внештатная, — врать так врать! — В «Комсомолке». Вот дали задание, надо писать статью про взрывы автомобилей. Про людей, которые… ну в общем… Погибли.

— Понятно, — мальчишка кивнул. — Пашка был программистом. Он не любил работать, часто увольнялся и дома сидел. Маме это не нравилось, потому что у бабушки пенсия не такая уж большая, а мама работала за троих.

— Перед тем как случилось это… происшествие Павел нигде не работал?

— Да, он, наверное, месяц дома сидел. У него была какая-то девушка, но он ее с нами не знакомил. Он спал до обеда, вечером, наверное, с ней встречался — потому что уезжал куда-то, а ночью в Интернете сидел или какие-то программы писал.

— А что за девушка? Почему он вас с ней не знакомил?

— Понятия не имею, — Славка пожал плечами. — Но она ему часто звонила на мобильный, и они по аське переписывались.

В этом месте он умолк и опустил глаза. Кики это насторожило, но она пока решила не допрашивать парня.

— У него были плохие отношения с твоей мамой?

— У Пашки? Конечно, если он сидел дома, а мама работала с утра до ночи, чтобы нас всех содержать! Правда, у нее характер плохой, — признался он. — Пашку она пилила даже когда он работал и деньги приносил.

— За что же пилила?

— А за все. Что не женится, потом наоборот, что все деньги тратит на каких-то девчонок, что в Интернете круглые сутки сидит, что по хозяйству от него толку мало… А бабушка говорила, что его презирает.

— Прямо так и говорила?

— Ну вы же видели мою бабушку. Она как английская королева. Все держит под контролем, хочет, чтобы все было идеально, а Пашка ее не слушался, и только в Интернете лазил. У них постоянно конфликты были, вот.