Сквозь огонь, или Дотянись до счастья

- Элана! - постоянно твердила мне Маринка, моя самая близкая подруга, складывая руки на впалой груди. - Когда-нибудь кто-нибудь разглядит в нас что-нибудь!

Знаменательная фраза и очень емкая.

И я с ней всегда соглашалась, окидывая взглядом нестандартную фигуру Марины - классический треугольник острием вверх. Очень мало сверху и очень много снизу.

К тому же, маленькое скуластенькое личико подруги украшал весьма внушительный нос с восточной горбинкой. Из-за чего она, будучи жгучей брюнеткой, временами напоминала обожравшуюся ворону.

Но все искупал спокойный легкий характер и невероятная эрудиция. Жалко, что противоположный пол этого видеть не хотел. Даже если это настойчиво совали ему под нос. Нет, даже если в это настойчиво тыкали носом. Ну или били в него.

Марина в выражении своих чувств стеснялась не особо сильно, в отличие от меня, и раздавала свои обидчикам тумаки на раз, не дожидаясь второго оскорбления. Поэтому в ее отношении парни скорее придерживались вооруженного нейтралитета.

В лучшем случае нас обзывали очкастыми занудами (хотя очки носила только я), в худшем - просто сбегали, не выдерживая веса вываливаемого на собеседника IQ... или портфеля.

Шло время, я закончила школу с золотой медалью и поступила в университет. В моей жизни ничего не изменилось, кроме того, что ехать на занятия требовалось дальше.

Пришли лихие девяностые. Многие предприятия развалились или с трудом выживали. Людей отправляли в бессрочный неоплачиваемый отпуск или доводили до самостоятельного увольнения, месяцами задерживая выплату зарплаты. Кто мог - шел торговать, и наши рынки пополнились непрофильными торговцами - квалифицированной рабочей силой, резко ставшей ненужной. Кто не мог - голодал и накапливал долги.

Мама нашла другую работу, более высокооплачиваемую, но связанную с длительными командировками, и дома теперь бывала не чаще пары дней в два-три месяца. Ей нравилось, а я... я уже привыкла быть одна.

Так бы все и тянулось, если бы Марина не решила заработать себе на пластическую операцию и не бросилась на поиски работы. Подруга так стремилась накопить денег, что была готова даже разгружать вагоны. Слава Богу, ее туда не взяли. Сказали, что их грубые мужские души не вынесут лицезрения слабой хрупкой девушки, надрывающейся на погрузке. Я покивала, соглашаясь, хотя в глубине души была уверена - они просто-напросто побоялись конкуренции. Маринке ж, когда шлея под мантию попадает - то она в этом состоянии и коня из избы вынесет на руках, и саму избу по бревнышку раскатает.

Побегав по городу в поисках приложения своих молодых и бурлящих сил, подруга приуныла. Голубая мечта стать красивой медленно таяла в розовой дымке.

И Маринка уже почти сдалась, но тут - та-да-дам! - ее взяли на работу в замшелый бутик на окраине города за мизерную плату.

- Прикинь, меня взяли на работу! - ворвалась ко мне неугомонная подруга, размахивая руками, будто лопастями воздушной мельницы.

- Куда? - поинтересовалась я, отодвигаясь, чтобы не прилетело. Не думаю, что меня бы украсили синяки, особенно на лице.

- Буду работать в бутике, - с придыханием выпалила девушка и закатила серые, густо подведенные глаза. - Правда, со старта не очень много платят...

Если уж Марина выдала такое, значит, там не просто мало платили, там элементарно выдавали милостыню. И, скорей всего, лишь по большим церковным

праздникам.

- Где-то что-то сдохло? - спросила я, отодвигаясь еще дальше, потому что за такой вопрос точно прилетит. И не просто прилетит, а еще и задержится в районе печени.

- В твоем возрасте нельзя быть настолько циничной! - на удивление спокойно заявила Марина, усаживаясь за кухонный стол и деловито придвигая к себе батон, масленку и вазочку с домашним вареньем.

- А в твоем настолько наивной! - парировала я, наливая и ей и себе по кружке

чая.

- Зато какой карьерный рост! - защищалась девушка, отваливая себе половину батона и щедро намазывая ее маслом. - Представляешь, какие перспективы?

- Нет, - честно ответила я, пожимая плечами. - Совсем не представляю.

- Я, если честно говоря, тоже... - грустно согласилась подруга, выкладывая все варенье на бутерброд из книги Гиннесса. Сразу же воспряла духом: - Но хозяин обещал большие перспективы, а я людям верю.

На том мы с ней остановились.

В перспективы я, конечно, не верила, как и в светлое будущее, но зачем отбивать у подруги трудовой энтузиазм?

Марина на удивление быстро прижилась в бутике. У них с хозяином создался удачный симбиоз: он не переплачивал за внешность, ей льстило, что ее должность называлась «продавец-консультант высшей категории».

По моему мнению, «высшая категории» больше относилась к колбасе, но подругу я не разочаровывала. Если она нашла свое счастье в трудовом подвиге практически на альтруистичной основе, то пусть так и будет.

Прошло несколько недель...

Маринка давно зазывала меня в гости по месту работы, чтобы сэкономить на кофе и заодно похвастаться. И я, наконец, сдалась и пообещала явиться.

В то утро я приехала к ней в магазин и увидела это платье.

Вам когда-нибудь попадалась вещь, которая бы притягивала ваши взгляды, как магнит? Которую вам безумно хотелось потрогать, надеть на себя и не снимать?

Попадалась? Тогда вы меня поймете.

Черное короткое платье с зелеными разводами. Прилегающий фасон. Матовый эластичный трикотаж. Круглая горловина. Ничего особенного, но оторваться от него я была просто не в состоянии. Как там говорила старушка Шанель? «Маленькое черное платье»? Это было именно оно, элегантное и порочное.

Я ходила вокруг него, истекая слюной, как кошка рядом с кринкой сметаны, и все не решалась взять в руки это чудо дизайнерского гения, пока Маринка не предложила мне его померить:

- И долго ты еще будешь перемигиваться с этой тряпкой? - возмутилась подруга, жестом фокусника незаметно сдергивая платье с кронштейна и протягивая мне. - Иди и втисни свои кости!

Я недолго сопротивлялась могучему соблазну, да и мало кто из девушек на моем месте бы устоял. Поэтому,, более не чинясь и не брыкаясь, схватила наряд и унеслась в примерочную.

С благоговением, чуть ли не дрожащими руками я натянула на себя платье и застыла.

Оказывается, под бесформенными тряпками пряталась вполне достойная фигура с округлостями в нужных местах и бесконечно длинными ногами. Ткань обтягивала меня, как вторая кожа, подчеркивая высокую грудь, тонкую талию, крутые бедра.

Как я могла раньше все это не замечать? Просто привыкла уже не обращать на себя внимания. Три минуты по утрам и вечерам с закрытыми глазами перед зеркалом с зубной щеткой. Называется - «здравствуй и прощай!». В итоге, все изменения прошли мимо меня...

- Ты там застыла, что ли? - сунулась в примерочную подруга и сама замерла на какое-то время, встав столбом. - Ва-а-ау! Надо же! Ух ты! Погодь! - и снова куда-то умелась со скоростью электровеника.

Вернувшись со щеткой для волос, Марина вцепилась в мой непрезентабельный пучок на затылке с целеустремленностью бультерьера. Зажав щетку в зубах, она раскидывала шпильки по всей примерочной, ковыряясь в моих волосах, как suidae в цитрусовых, и бурча себе под нос:

- Какого черта ты туда столько напихала! Ой! Блин! Нет, врешь, не уйдешь! - И очередной рывок.

- Меньше не получается, - обалдело сказала я, наблюдая, как падает вниз водопад белокурых вьющихся волос, достигающий талии. - Пучок не держится, рассыпается.

- Да и хрен с ним! - с мстительным удовлетворением сказала подруга, последний раз проводя по волосам щеткой и ловким движение фокусника сдергивая с меня очки.

Следующий вопль раненого павиана вновь выбил меня из колеи:

- Нифига себе!

Я взглянула в зеркало, и это было действительно «нифига себе!», а также «офигеть!» и немного «офонареть можно!».

Из зеркала на меня смотрела элегантная, очень красивая блондинка с прозрачными серо-зелеными глазами, оттененными очень темными, почти черными бровями и ресницами. Еще пару лет назад, завидев такую на фотографии, я и мечтать, и думать не смела, чтобы хоть чуточку на нее походить.

Изящная линия скул, слегка окрашенных румянцем. Пухлые губы. Округлый подбородок. Прямой нос. Идеальная кожа.

Мне все это снилось. Потому что это не было реальным. Все, о чем я когда-то робко мечтала - сбылось. Но в сказки я не верила уже лет двенадцать. С тех пор, как поняла, что принцы в моем районе не прописаны.

Я застыла, ошалело рассматривая мое отражение. Честно говоря, подмывало даже поскрести стекло ногтем - вдруг это самообман и картинка приклеена?

Мы переглянулись с Мариной. Один раз подруга подергала меня за гриву, проверяя натуральность. Второй раз попыталась провести по бровям слюнявым пальцем.

- Но-но, - отшатнулась я. - Все свое! Натуральное. Я не красилась!

- Ну ничего себе пенки! - восхищенно выдохнула подружка и попыталась пощупать меня за грудь. За что получила по рукам. Больно.

Потом она выдала:

- Как это у тебя получилось?

Наверное, в эту минуту она ждала от меня волшебного рецепта, как мгновенно стать красивой по мановению волшебной чудодейственной палочки. Но его, этого магического рецепта, не было... просто пришла пора моего «позднего цветения».

- Никак, - пожала я плечами, привыкая к себе обновленной и подавляя желание нервно почесаться, а затем снова надеть очки. - Наверное, просто выросла...

Нужно отдать Марине должное, она не стала меня обвинять и не обиделась, просто сказала:

- Когда-нибудь и я превращусь из гадкого утенка в прекрасного лебедя, - лучась своим обычным солнечным энтузиазмом. И добавила: - Надеюсь, это случится не в девяносто и мой принц будет без клюки и вставной челюсти.

- Всенепременно, - поддержала ее я, не зная, что и как сказать в этом случае.

- А даже если не превращусь, - оптимистично продолжила развивать свою мысль моя закадычная подружка. - То у меня все равно есть ты, а у тебя будет куча мужиков, и ты обязательно поделишься со мной каким-нибудь совсем ненужным, завалящим экземпляром.

- Как будем их делить? - попыталась улыбнуться я. Счастье бурлило во мне мелкими пузырьками, словно шампанское. - Вдоль или поперек?

- Да как угодно, - хмыкнула Марина. - Хоть по диагонали! Главное, чтобы он что-то потом смог производить. Детей, например. - И мечтательно закатила глаза. Потом посерьезнела и спросила: - Что ты теперь будешь делать?

Я глубоко задумалась. Пожала плечами. Зачем мне было менять свою жизнь? Я к ней привыкла.

- Не знаю, - честно сказала я, вылезая из платья и водружая на нос привычные очки. - А что надо?

- Во-первых, купить это платье, - стала загибать длинные изящные пальцы Марина. Это единственная часть ее организма, которой она безмерно гордилась и при каждом удобном случае растопыривала пальцы «веером».

- Давай остановимся на «во-первых», - попросила я, мысленно подсчитывая свои финансы.

Хоть наряд стоил достаточно кругленькую сумму, но особых проблем с деньгами у меня не было. Я получала повышенную стипендию, подрабатывала переводами с английского и французского, да и мама подкидывала... А так как больших запросов у меня не наблюдалось, и я все свободное время просиживала дома, то деньги у меня водились.