Большие каникулы

Приезд Андрея

…Телефонный звонок заставил Ивана вздрогнуть. Это был звонок Андрея. Иван ждал его с самого утра.

Ему так хотелось увидеть своего лучшего друга, увидеть, как изменился он за эти два месяца разлуки. И поболтать ему хотелось от души. Много накопилось за это время. Иван очень ценил душевную отзывчивость друга и был всегда готов доказать Андрею свою дружескую преданность. В душе он надеялся, что когда-нибудь все же представится такой случай.

— А где же вы остановились? — почти кричал в трубку Иван. — А почему в гостинице? Ехали бы сразу к нам!.. Юрка уже звонил мне, спрашивал, нет ли каких новостей о тебе? Готовится к встрече. Ты же вчера приехал, почему сразу не позвонил? А я ждал. Ну да ладно, встретимся, тогда расскажешь. Приезжай прямо ко мне.

Положив трубку, Иван окинул комнату беглым взглядом. Все прибрано, и гостя не стыдно встретить. Сел на стул. Напротив, на стене, висел увеличенный портрет отца в рамке, обвитой небольшими восковыми цветами. Задумался… Вспомнил тот день, когда к ним в дом пришло большое горе… Произошла автомобильная катастрофа, в которой погиб отец Ивана, Егор Матвеевич Гусев. Беда обрушилась на их маленькую семью неожиданно и беспощадно.

Узнав о несчастье, первым в дом Гусевых прибежал Андрей. Он не хотел, чтобы Иван и Ольга Ефремовна оставались с горем наедине. До поздней ночи тогда они пробыли вместе. Уходя, Андрей сказал: «Иван, ты приходи ко мне почаще. Дома у нас все будут рады тебе. Ведь ты это знаешь».

Юрка услыхал, как хлопнула дверь лифта и тут же зазвенел колокольчик над дверью. «Это, наверное, Андрей», — подумал Юрка. Предчувствие его не обмануло. У двери стояли Андрей и Иван.

У Андрея в руках был небольшой коричневый чемоданчик. «Не иначе, в нем лежит аппарат ПШИК-1. Ну, будет дело!» — подумал Юрка и кинулся пожимать руку Андрею.

— Андрюха! Я тебя заждался! — секунду помолчав, он сердито взглянул на Ивана. — А ты, Андрей, все же к Ивану первому явился?

— Зато к тебе сразу вдвоем нагрянули.

— Ставь чемодан сюда, — Юрка взял из рук Андрея чемодан и поставил его у серванта. Началось похлопывание друг друга по плечам.

— Ну как ты?

— Да ничего. А ты как?

— И я ничего.

— Предлагаю помериться ростом, — сказал Андрей. Юрка быстро раздобыл карандаш и всех подвел к проему в дверях. По очереди отмечали рост черточками. Иван оказался на три сантиметра выше всех.

В большой комнате, у круглого стола, накрытого большой красивой скатертью, уже были расставлены стулья. Юрий попросил Андрея сесть на почетное место, лицом к окну. Принес из холодильника все, чем собирался угостить Андрея: буженину, торт, колбасу и даже арбуз. Чайник скоро закипел и дал о себе знать хрипловатым стоном (у него была насадка на носике). Юрий гордился этой насадкой и даже позвал друзей на кухню взглянуть на хрипловатое чудо.

— Ребята, а приятно, когда мы одни в доме, без родителей, — отвалившись на стуле, закинув ногу на ногу, сказал Юрка. — Чего хочешь — то и делай, о чем хочешь — о том и говори, и никто тебя не одернет. Кра-со-та! Хотите музыку? — Юрка включил проигрыватель. Под летку-енку покончили с виноградом. Арбуз приканчивали под «Тревожную молодость». Минут через пять спустили в мусоропровод коробку из-под конфет.

— А сейчас, — потирая руки, сказал Юрий, — посмотрим на аппарат ПШИК-1.

Андрей смутился. Юрка подал Андрею его чемоданчик. Друзья подошли вплотную, с любопытством глядели на чемоданчик, в котором должен был быть долгожданный ПШИК-1. Андрей не спешил открывать запоры чемодана.

— Ну чего тянешь? — торопил Юрка.

Андрей поставил чемодан на край стола, и тогда щелкнули замки. Андрей приподнял крышку. В чемодане лежал полиэтиленовый мешочек, полностью набитый тыквенными семечками.

— Что это? — спросил Юрка.

— Тыквенные семечки с нашего огорода, — ответил Андрей.

— А зачем они нам? — поинтересовался Юрка.

Иван решил выручать друга.

— Зачем, зачем? Да грызть будем, вот зачем.

— А аппарат где? Я ведь уже и собаку нашел, чтобы испытать аппаратуру.

Андрей обнял за плечи Ивана и Юрия.

— Перед самым отъездом в аппарате подсели питательные батарейки. Чего ж его было брать с собой лишний груз, и только. Но не вешайте носы, я вам о нем все подробно потом напишу.

— Надо было взять. Мы бы на него хоть издали посмотрели, — занудно ворчал Юрка. Андрей развязал мешочек и предложил:

— Угощайтесь! Это все же из собственных тыкв.

Началось великое лузганье семечек. От Юрки шелуха летела на восток, от Ивана — на юго-запад, а семечкам не было конца. Чемоданчик перенесли в Юркину комнату. Сели на пол в кружок. На полу прохладней, и не надо было следить, куда летит, шелуха. Молчали. Усердно расправлялись с семечками. Андрей встал с пола и подошел к аквариуму.

— Красивые, — сказал он, любуясь рыбками. — Юрка, а эти, пузатые, как называются? — спросил Андрей.

— Меченосцы, — наобум ответил Юрка.

Андрей подошел к окну и стал смотреть в сторону оврага. Глубоко вздохнул.

— Родное Кунцево. Сколько мы отшлепали километров по этой тропинке вниз-вверх…

Все, что мог видеть Андрей из окна, было ему знакомым: вдали — зеленые холмы, на которые Андрей смотрел всего лишь два месяца назад. Теперь на них стояли каркасы новых домов.

Андрей подумал: «Неужели и мы так быстро вырастаем? Как хорошо, что папа взял меня с собой. Кто знает, когда еще придется побывать в Москве».

— Ребята, а «бульдолет» наш жив? — спросил Андрей.

— Жив! — сказал Юрка.

— Так пойдемте поглядим. Может быть, мы последний раз вместе.

Путь до оврага недалекий.

Шли улицами бывшей деревни Давыдково. У самого Минского шоссе стояли огромные фанерные стенды. По нарисованной на них схеме можно было представить себе, что будет здесь вместо старой деревни.

Жаль было расставаться с привычным. Много одноклассников из 263-й школы жили в Давыдкове… До некоторых старых деревянных домов еще не дошла очередь могучего скребка бульдозера, но дни их сочтены. Чей-то сарай еще стоял одиноко среди опустевшего двора. Дверь сарая болталась на одной петле, раскачиваемая ветром, монотонно скрипела, будто говорила: «Вот и все. Уже конец деревне».

Миновали заброшенный колодец. Глубоко в колодце поблескивали пятнышки воды и виднелись в самом его низу брошенные кем-то доски и кирпичи.

Андрей шел впереди всех. Остановился у крутого спуска в овраг.

Отсюда был виден университет.

Молча постояли на краю оврага. Никто не задавал друг другу никаких вопросов. Шумели деревья, уже начинающие по-осеннему желтеть. Летали горластые вороны.

— Все, — сказал Андрей. — Я попрощался.

— А ты приедешь в Москву еще? — спросил Иван, заглядывая в глаза Андрею.

— Кто его знает. В этом году вряд ли. Ведь скоро учеба.

Иван наподдал ногой валявшуюся плетеную корзину с проломанным дном и долго смотрел, как она, кувыркаясь, катилась вниз оврага.

В овраг спускались по крутой дорожке. Джунгли бурьяна скрывали бульдозер со всех сторон. Дорогу к нему прокладывал Иван. Но, когда до бульдозера оставалось несколько шагов, тут уж Юрка спроворил, он быстрее Ивана шмыгнул вперед и заорал:

— Вот он, наш вездеход! Звездолет! Водоход! Бульдолет!

Все было на забытой машине как и два месяца назад: решетчатое сиденье, рычаги и широкий скребок, воткнутый глубоко в землю. Все, как два месяца назад, только толстый слой пыли заметно покрывал мертвый механизм. Осмотрев его со всех сторон, Андрей с упреком сказал:

— Что ж вы так запустили наш знаменитый звездолет?..

Иван почему-то больше всех считал себя виновным в этом и, как бы оправдываясь, говорил:

— Да мы без тебя… никуда не улетали. Неинтересно без тебя.

Андрей взобрался на бульдозер и подергал заржавленные рычаги.

— Садитесь, — прокачу!

— Погода нелетная, — тихо сказал Иван и задумался.

— О чем это ты? — спросил Андрей.

— Да так… Вот ты скоро уедешь, и все пойдет, как было раньше, только без тебя. А там и учеба начнется. Не пойму — чем мы хуже других? Ну, учимся все еще туговато, но ведь не все же обязаны быть отличниками. Вот ты, Андрей, тоже не пятерочник, но я тебя не променяю и на десятерых отличников. Когда-нибудь я скажу это Марианне Францевне, и пусть тогда хоть из школы меня выгоняют.

Низкие тучи поплыли над районом. Молния пронзила серое небо. Редкие капли дождя уже упали на капот бульдозера.

— Бежим домой, пока есть время! — крикнул Юрка и первым выбрался из оврага.

Продолжение встречи было в доме у Юрки. Как только они вошли в квартиру, ливень над районом упал стеной: Огромные капли дождя забарабанили по окнам. Заблестел асфальт. Люди, съежившись, спешили в укрытие.

— Пускай гремит гром, пусть льет как из ведра, но мы-то уже дома! — радовался Юрка. — Теперь, Андрей, доложи нам с Иваном, почему ты явился к нам только на второй день приезда? Где ты был в первый день? Ведь я же в морг звонил, узнавал, не лежишь ли ты там.

— Нет, правда, звонил? — удивленно спросил Андрей.

— Спроси у Ивана.

— И что же тебе ответили в морге?

— Да, говорят, валяется тут один на столе под номером тринадцать. Приходи, может опознаешь. — И Юрка захохотал. Заметив, что Иван сердито взглянул на него, смутился.

— Не смешно, да?

— Не очень, — сказал Андрей.

— Ладно, больше не буду. Давай рассказывай, где ты был вчера, например?

Зная назойливость Юрки, Андрей принялся рассказывать о походе вместе с отцом в зоопарк, где они провели всю вторую половину дня. Иван слушал, прикоснувшись лбом к стеклу окна, смотрел на крупные пузыри в лужах.

Андрей немного помолчал. Потер ладонью лоб.

— Не знаю, кто придумал зоопарк, только изобретение это ми-ро-вое! Но мы с папой заметили, что зоопарк нужен для разных людей по-разному: одни идут туда, чтобы на зверей подивиться, узнать о них что-нибудь побольше, а есть и такие типы: усядутся в плетеные кресла у пивного павильона и швыряют огрызки бубликов в пруд, водоплавающую птицу пугают. Один такой «посетитель» черного лебедя, как курицу, подманивал: «цып, цып, цып», мол, «плыви ко мне». Но лебедь гордо проплыл мимо и даже не взглянул на этого «посетителя».

Верьте не верьте, но я своими ушами слышал, как двое мужчин говорили между собой, что хоть и каждый день ходят в зоопарк, но, оказывается, того и не знали, что тут неподалеку живой слон с настоящим хоботом имеется. А второй сказал: «Никому не верь. Нет здесь никаких слонов, никаких верблюдов и никаких тараканов. Здесь для них климат неподходящий. Так… чепуху болтают».

Наблюдали мы с папой за белыми могучими медведями. Плавают они здорово, но все же в зоопарке им тесновато. А в общем, скажу вам откровенно, жаль видеть животных в клетках, это все ж таки неволя.

Этот невеселый рассказ Андрея про зоопарк навел на Ивана тоску и грусть. А тут еще дождь и низко плывущие тучи… Все это соединилось в одно целое и привело его к самому тяжелому воспоминанию. Так же было пасмурно на улице, так же моросил дождь, и это было всего лишь год назад. Кто-то позвонил по телефону и приглушенным голосом попросил позвать Ольгу Ефремовну. Обычно в эти часы никто и никогда не звонил. Редко, очень редко звонил отец с автобазы (где он работал шофером), и то когда он должен был предупредить Ольгу Ефремовну о том, что он отправляется на перегон новых машин из Горького в Москву. Такие звонки отца были редкими и не вызывали никакой тревоги. А в этот раз звонил не отец. Приглушенный голос прозвучал в трубке как-то тревожно. Сердце у Ивана застучало неровно и звучно. Иван ответил в трубку: «Если вы хотите сообщить что-нибудь срочное, то можно позвонить маме на работу», — и сообщил рабочий телефон. В трубку спросили: «Кто у телефона?». Иван назвал себя. Мужской голос прозвучал тихо и взволнованно: «Сынок, крепись… На 75-м километре по Горьковскому шоссе произошла автомобильная катастрофа». — «Папа жив?!» — закричал Иван в трубку. Вместо ответа он услышал короткие телефонные гудки.